Главная (Newsland) Военная история Сражение за Фермопильский проход. Подвиг спартанцев.

10.12.2012 04:00

Сражение за Фермопильский проход. Подвиг спартанцев.

Фермопильский проход — так, как можно его увидеть с места «последнего рубежа». Слева видны утесы горы Застано, возвышающиеся над Фермопилами почти на тысячу метров. В древности береговая линия проходила сразу за современной дорогой, той, что справа.

Событие широко известное в древней и современной истории. Отдадим же и мы ему память.

Перед лицом нашествия Афины и Спарта забыли о своих противоречиях. Афины даже решились отдать все свои вооруженные силы, как корабли, так и людей, под командование Спарте. Было решено остановить персидскую армию в Темпейской долине, узком проходе у южного отрога горы Олимп. Еще до того как персы пересекли Геллеспонт, там было размещено войско в 10 000 гоплитов. Несомненно, что они смогли бы удержать узкие проходы к югу и западу от горы Олимп. Однако в силу каких-то причин, возможно, потому, что войскам не хотелось сражаться так далеко от дома, эта упреждающая позиция была оставлена. Геродот предполагает, что армия отступила, поскольку в той местности действовали тайные пособники персов, и южные греки полагали, что уже не могут доверять своим северным союзникам. По словам Геродота, греки также опасались, что персидский флот может обойти их и высадить войска дальше по побережью. Поскольку побережье было велико, греческий флот не мог гарантировать, что не допустит подобных действий со стороны персов. Возможно, что это и послужило главной причиной отступления.

Горы в Фермопилах подходят близко к морю, оставляя только два возможных пути на юг — один вдоль берега, а другой, чрезвычайно сложный, через горы. Сегодня между морем и горами расположена болотистая равнина, которая образовалась из-за наносов реки Сперхей, однако в V в. до н.э. там существовал только узкий проход. Эти горы, Каллидромонский хребет, тянутся вдоль побережья с востока на запад и в трех точках подходят очень близко к морю. Первое из этих мест, западный проход, расположено в самом начале пути. По словам Геродота, дорога там была настолько узка, что едва хватало места для одной повозки. Сами горы там еще не слишком высокие, и через них можно было легко пройти. После западного прохода путь расширялся, и там было расположено древнее поселение Анфела. Через два с половиной километра находилось селение Фермопилы, названное так в честь горячих источников, которые все еще существуют и в наши дни. Из-за того, что в воде источников содержится карбонад кальция, скалы вокруг них покрыты жесткой серой коркой. Над Фермопилами возвышается гора Застано высотой около километра, с которой можно контролировать среднюю часть прохода — выдающийся в море неподалеку скальный выступ. Вдоль этого выступа была стена, которая доходила до самых болот. Ее когда-то выстроили фокийцы для того, чтобы остановить вторгшихся в их страну малийцев. Тому, кто хотел бы обойти эту стену, пришлось бы перейти через гору Застано. Далее, примерно через три километра, располагается третья узкая точка прохода. Там, на уступе, обращенном в сторону болот, находилось древнее поселение под названием Альпены. Горы там низкие и легкопроходимые.

Приблизительно так выглядел греческий (и спартанский) гоплит-тяжеловооружённый пехотинец.

Приблизительно так выглядела спартанская фаланга. Никаких одиночных поединков!!!! Греки (а спартанцы в первую очередь) )всегда брали строем!!!

Неподалеку от побережья расположен остров Эвбея. Он очень длинный, простирается на 175 км с северо-запада на юго-восток и отделен от материка только узким проливом. Здесь греческий флот мог в отличие от первоначального расположения в Темпейской долине помешать персам миновать греческую армию морем. Так выглядело место, которое греки выбрали для того, чтобы остановить персидское вторжение.

Греки выслали авангард, задачей которого было подготовить позиции до подхода основных сил. Клеомен погиб семью годами раньше, и царем Спарты стал его младший брат Леонид. Именно он с отрядом из трехсот лучших спартанских воинов, которых именовали гиппеями, поспешил занять проход.

Вместе со спартанцами пришли 2 800 пелопоннесцев, однако надпись на памятнике, установленном в честь погибших в этой битве греков (его видел Геродот), сообщает о 4 000 — на 900 человек больше, чем он сам перечислил; возможно, что сюда включили также илотов, которые всегда сопровождали армию спартанцев.

По мере того как спартанцы продвигались на север, к ним присоединились 700 феспийцев и 400 фиванцев. Затем армия пополнилась тысячей фокийцев и всем ополчением, которое смогли предоставить локры. Отряды действовали под командованием своих собственных военачальников, которых именовали стратегами.

Греческие гоплиты использовали копье примерно в 2,5 м длиной, что предоставляло им некоторое преимущество перед персами. У гоплитов был также круглый щит, 80—90 см диаметром, панцирь, шлем и поножи. Они носили меч, которым пользовались только в случае утраты копья. Гоплиты воевали в строю, который назывался фаланга и состоял примерно из восьми шеренг. Такая фаланга состояла, возможно, из единиц по 100 человек каждая (они назывались лохи, lochoi), которые, в свою очередь, делились на четыре подразделения, каждое из которых состояло из трех групп по восемь воинов, находившихся под командованием младших командиров. Военачальник, распоряжающийся такой группой, обычно сражался в первом ряду. Эта система могла слегка варьироваться в разных государствах, а спартанцы к тому же усложнили дело, поскольку называли словом «лох» пять главных подразделений своей армии. Воинам, которые присоединились к Леониду в Фермопилах, сказали, что спартанцы — только головной отряд армии. Дойдя до места, войско разместилось у центрального прохода, рассчитывая получать съестные припасы из селения Альпены, расположенного у восточного прохода. Затем они начали восстанавливать древнюю стену, построенную фокийцами. Как раз перед Второй мировой войной археологи вели там раскопки, но обнаружили остатки древней стены только на самой верхушке гряды. Стена начиналась башней, а затем зигзагообразно спускалась вниз с горы. Она, видимо, шла поперек всего прохода и оканчивалась другой башней, у болот. Рядом с той из башен, что находилась у вершины, была узкая тропа, а Геродот упоминает о том, что таких троп существовало несколько. На вершине горы разместился отряд в 1 000 фокийцев, который должен был помешать персам обойти позиции спартанцев по долине Асопа.

Объединенный греческий флот, который состоял из 271 триеры, тем временем стал у мыса Артемисий, что находится на северном конце Эвбеи. Афинянам принадлежало 127 кораблей. Несколько позже к Артемисию отправились еще 80 триер, из которых 53 были афинскими, — эти суда находились в резерве и предназначались для того, чтобы не дать персидскому флоту обойти остров. Затем число триер увеличилось еще больше за счет кораблей из греческих колоний в Италии и с островов, попавших под владычество персов. Таким образом, у Артемисия собралось 386 кораблей, из которых почти половина принадлежала Афинам.

Соединенным греческим флотом также командовал спартанец, Еврибиад, но у флота каждого отдельного государства был свой собственный флотоводец. Так, афинянами руководил хитроумный Фемистокл, которому отчасти был обязан появлением сам афинский флот.

Армия и флот Ксеркса находились в это время в городе Ферма (совр. Салоники). После вторжения в Фессалию они должны были разделиться и вновь могли соединиться только у Эвбейского пролива. Должно быть, именно в Ферме был окончательно разработан план вторжения. Так как армия не могла продвигаться с той же скоростью, что и флот, она должна была отправиться на 11 дней раньше. Силы персов должны были объединиться у Малийского залива на четырнадцатый день, после того как армия обеспечила бы охрану стоянки для кораблей.

Ксеркс уже знал, что проходы в Фессалию свободны, и проследовал туда, не встретив никакого сопротивления. Продвинувшись дальше на юг, он узнал от своих разведчиков, что спартанцы заняли Фермопильский проход. Геродот рассказывает, что великий царь послал всадника, чтобы тот разведал греческие позиции. Лазутчик смог подобраться настолько, что сумел заглянуть за стену у средних ворот, однако был не в состоянии разглядеть сам греческий лагерь. В тот день проход охраняли спартанцы. Лакедемоняне, сложив оружие у внешней стороны стены, занимались физическими упражнениями или же расчесывали свои длинные волосы. Услышав этот рассказ, Ксеркс велел послать за Демаратом, чтобы спросить его о смысле увиденного. Бывший царь объяснил, что в обычае спартанцев расчесывать волосы перед тем, как отправиться на опасное дело. Возможно, что этот рассказ апокрифичен, но он хорошо иллюстрирует тот трепет, который испытывали перед спартанцами их союзники-греки.

Проходя по 20 километров в день, армия Ксеркса покрыла расстояние в 280 км и на четырнадцатый день после выхода из Фермы стала у Трахина, ожидая подхода флота.

К середине августа Ксеркс достиг Ламийской равнины. Он надеялся, что размер его объединенной армии породит в сердцах греков страх и они оставят свои станы. Великий царь не двигался с места четыре дня, вероятно, ожидая прибытия флота. Однако его все еще не было, а греки так же упрямо стояли в Фермопильском проходе.

Ксеркс довольно выспренно приказал мидянам и киссиям (вооружение у них было одинаковое, но киссии носили на голове тюрбаны) атаковать греков и «привести их к нему живыми».

Стремительные атаки мидян, казалось, не произвели на греков никакого впечатления. Увидев, что греки держатся стойко, Ксеркс приказал мидянам отступить и отправил в бой свою личную гвардию, «бессмертных», под предводительством Гидарна. Десятитысячный отряд первоклассных воинов самой большой армии в мире отправился в бой по приказу своего царя. Должно быть, тем, кто наблюдал это зрелище из персидского лагеря, ни за что не поверилось бы в то, что «бессмертные» могут потерпеть поражение.

При виде приближающихся персов спартанцы вышли из-за стены, чтобы принять бой. Но, несмотря на свой грозный вид, «бессмертные» практически ничего не могли сделать с тяжеловооруженными спартанцами. В узком пространстве прохода их число не давало им преимущества, а копья, что были короче греческих, не позволяли подобраться поближе. Геродот пишет о любимом маневре спартанцев, когда они для вида обращались в бегство, а затем поворачивались и бросались на преследующего их врага. Не верится, однако, чтобы они стали пользоваться этим средством при подобных обстоятельствах и в таком тесном месте. Кроме того, поскольку греки защищались, им необходимо было держать строй: любое нарушение порядка в шеренгах могло дать персам шанс на победу.

На следующий день персы снова атаковали. С ними по очереди сражался каждый из греческих отрядов, и, хотя греки понесли большие потери, в конце дня персы ничуть не приблизились к своей цели.

в Фермопилах завершался второй день сражения. Леонид отправлял гонца за гонцом на юг с просьбами о подкреплении, но уже было понятно, что никто не придет. Спартанцы оказались одни, а их представления о чести отметали всякую мысль о том, чтобы оставить свой пост. Вскоре после своего прибытия Ксеркс и его советники узнали о существовании пути через гору, которым можно было воспользоваться для того, чтобы обойти спартанцев в проходе. Гора Каллидромон испещрена разными дорожками — от узких и обрывистых козьих тропинок до вполне широких троп. Трудность заключалась в том, что она обильно заросла лесом и перейти через Каллидромон без проводника было практически невозможно. Даже в наше время, когда этот лес стал значительно реже, там все еще легко заблудиться и при свете дня.

Наконец персы нашли местного крестьянина по имени Эфиальт, который рассказал им, что есть один путь, который называют Анопейская тропа, и согласился за приемлемую цену провести их.

Тем же вечером, как только стемнело, Гидарн вывел своих «бессмертных» из лагеря и стал взбираться на гору. Эфиальт показывал им дорогу. Всю ночь с трудом карабкались персы по извилистой тропе, покуда небо на востоке не начало сереть, а земля не выровнялась. Они вступили на небольшое, густо поросшее дубами плоскогорье. Персы пробирались под сенью дубов. Под ногами шуршала прошлогодняя листва. Вдруг впереди отряда послышался шум, тишину нарушили человеческие голоса, а затем персидские воины увидели греческих гоплитов, торопливо надевавших доспехи. Гидарн с опаской поинтересовался: «Это спартанцы?» На самом деле это была та самая тысяча фокийцев, которых Леонид поставил охранять горную тропу. Когда Гидарн выяснил, кто они такие, он построил своих воинов в боевой порядок и начал осыпать фокийцев стрелами.

Фокийцы, забыв о возложенной на них задаче, решили, что стали главной целью удара «бессмертных». Они бежали на вершину горы и приготовились дорого продать свою жизнь. Однако, как только они освободили проход, персы поспешно начали спуск, не обращая на фокийцев никакого внимания.

Сперва Леонид получил весть о том, что персы перешли горы, от перебежчиков, которые прибыли еще под покровом ночи. Затем, на рассвете, ее подтвердили наблюдатели, размещенные на близлежащих вершинах. Греческие военачальники немедля стали держать совет. Большинство придерживалось мнения о том, что надо отступать, пока не поздно, и Леонид, увидев страх в их сердцах, отослал их прочь. Сам же он, спартанец, никогда не оставил бы свой пост. Вместе с лакедемонянами остались 700 феспийцев и 400 фиванцев. Геродот полагает, что Леонид силой принудил фиванцев остаться, и указывает, что все они перешли на сторону персов перед последней битвой.

Говорят, что, когда они последний раз ели все вместе перед началом сражения, Леонид сказал: «Пусть завтрак ваш будет обильным, о мужи, ибо обедать мы будем в Аиде!» Спуск с горы должен был занять у персов несколько часов, и спартанцы намеревались заставить противника как следует заплатить за свою гибель.

Ксеркс задержал свое выступление до середины утра. Когда спартанцы увидели, что его войска вошли в проход, они не пытались больше оборонять стену. Вместо этого лакедемоняне вышли в самую широкую часть прохода и построились там обычной фалангой. Легковооруженные илоты прикрывали их с флангов. Здесь они приняли бой, сражаясь с безрассудной яростью. Персы, которых, как говорят, гнали в бой бичами, вынуждены были карабкаться по горам трупов для того, чтобы добраться до греков. Вскоре большинство греческих копий сломалось, и гоплиты вынули мечи и придвинулись ближе, врубаясь в море лиц перед собой. Леонид пал, и над ним развернулась особенно ожесточенная битва, поскольку и персы, и греки стремились завладеть его телом. Четыре раза захватывали его персы и четыре раза греки отбивали труп Леонида. Сражение продолжалось, пока с постов не дошло известие о том, что «бессмертные» добрались до конца тропы. Тогда греки сомкнули ряды и стали отступать за стену. Они миновали ворота и укрепились на невысоком (около 15 м) холме, который возвышался над болотистой равниной. Там они построились кругом и приготовились к смерти. Персы хлынули через стену и попытались забраться на холм, однако их оттеснили. Сначала греки защищались мечами, а затем, когда последние мечи сломались, руками и зубами. Они продолжали бой, покуда персы не погребли их под градом стрел. К полудню все стихло.

Геродот рассказывает о двух спартанцах, которые ко времени последней битвы были больны и лежали в Альпенах, страдая от глазного недуга. Первый из них, по имени Еврит, узнав о том, что персы обошли гору, потребовал свои доспехи. Затем, поскольку он ничего не видел, Еврит приказал своему илоту провести его в самую гущу сражения. Другой же, по имени Аристодем, испугался и отступил вместе с союзниками. По возвращении в Спарту Аристодема ожидало бесчестие и позор. Только отчаянная храбрость, которую он проявил на следующий год в битве при Платее, сняла с него обвинение в трусости.

Что же до Эфиальта, то за его голову была назначена денежная награда. Он бежал в Фессалию, опасаясь, что спартанцы будут охотиться за ним. Много лет спустя он возвратился на родину, в Антикиру, где был убит человеком, имевшим к нему личные счеты. Последний, однако, потребовал свою награду.

Приблизительно в то время, когда в Фермопильском проходе пал последний спартанец, весь разъяренный вечерним нападением персидский флот вышел в море и пересек пролив.

Поднимался ветер Саламинского сражения.

На вторую половину 2011 года, рядом с местом битвы античности, установлено несколько памятников и памятных знаков. Кроме плиты с эпитафией Симонида, установлен монумент царю Леониду и отряду 300 спартанцев, а также памятник в честь погибших вместе со спартанцами феспийцам. Монумент спартанцам представляет статую Леонида, под которой написано Μολὼν λαβέ. (Приди и возьми-ответ царя Леонида Ксерксу на требование сдаться и сложить оружие. Не забудем, что второе название Спарты-Лаконика. Лаконичное выражение-именно отсюда пошло). На метопе под ним изображены сцены сражения. По бокам расположены две мраморные скульптуры, обозначающие речку Эвротас и гору Тайгет — символы древней Спарты.

В 1997 году был открыт памятник погибшим в битве феспийцам. Памятник изображает одного из главных богов древнегреческого города Феспии Эроса. В скульптуре Эрос обнажён, отсутствует голова, одно крыло открыто, другое — сломано. Каждая деталь памятника имеет определённый смысл:

обезглавленная статуя — символизирует неизвестность погибших феспийцев, чьё самопожертвование, в отличие от спартанского, не так известно;
обнажённое тело — храбрость и смелость;
открытое крыло — победу, славу и свободу;
отломанное крыло — невозможность насладиться добытыми славой и свободой.