За козла ответим!

Премьер-министр России Медведев давал интервью пяти телеканалам сразу. Он назвал сотрудников Следственного комитета России козлами. И — о чудо! — одна эта фраза, одно слово оказалось важнее всех его мудрых рассуждений о пенсиях, законности, прогрессе, о борьбе с коррупцией на благо Родины…

В тот же день (в пятницу, 7 декабря) вся его речь была забыта; остались только козлы. Остаток пятницы, всю субботу и воскресенье радиостанции в новостях говорили о козлах-следователях.

Часть народа злорадствовала: мол, так этим сыщикам и надо. Отдельные эстеты сожалели, что премьер-министр опустился до лексики уголовников, и высказывали догадки: у какого начальника он этого набрался. Но, кажется, никто не задумался о важнейших вещах.

…Про козлов Медведев сказал, когда официальная запись интервью закончилась; общение сразу стало дружеским, неформальным. Журналисты пяти телеканалов смеялись, от души благодарили премьера за прекрасное интервью; у всех было отличное настроение.

Но задайте себе вопрос: если Медведев, говоря с журналистами, при телекамерах (даже выключенных) называет следователей козлами, то как он называет журналистов, когда говорит со следователями и без телекамер? Можно предположить, что гораздо грубее. Ибо козлами Медведев назвал тех, кто причинил неприятности какому-то человеку (пришли с обыском в 8 утра).

Как же он называет тех, кто причинил неприятности ему самому? Неужели так же нежно? Как он называет того, кто причиняет ему максимальную боль? (И это, ясное дело, не Лужков, не Саакашвили, не Кудрин — эти-то как раз доставили ему удовольствие: приятное чувство победителя.) Вслух, мы знаем, Медведев называет его «Владимир Владимирович». Вопрос: как он его называет мысленно? Без телекамер, без журналистов, ночью, под одеялом…

Медведев, вероятно, кажется себе златоустом, которому хитроумное красноречие позволяет красиво, с блеском отвечать на сложные вопросы.

Его спросили: должна ли власть признавать свои ошибки? Честный человек говорит: это у меня получилось, а это — нет. А вот как на такой вопрос отвечает премьер-министр:

МЕДВЕДЕВ. Вы знаете, ответственная власть должна признавать, что у неё получилось, а что получилось не до конца. Если власть честная, если власть хочет блага своим гражданам, она должна честно сказать, что вот это у нас получилось хорошо. А в том, что касается пенсии накопительной, получилось не до конца.

«Получилось не до конца» — он думает, что вывернулся; что выдал поражение за полупобеду.

Дети, может, и поверят. Но мужчины и особенно женщины… Что такое «получилось не до конца»? Раздел бабу, а дальше — ни тпру, ни ну…

Подумайте, уважаемые читатели, сколько всего у нашей власти «получилось не до конца» — в армии, образовании, строительстве дорог… Начнёшь перечислять — никакой газеты не хватит. Вот и сегодня с очередным спутником получилось не до конца — полетел, но не туда (почти безнадёжно потерян).

Каждый понимает по-своему.

Знаменитая американская певица Леди Гага выразила благодарность премьер-министру России за поддержку геев. Все информационные агентства сообщают эту радостную новость.

Кто ей переводил интервью Медведева, какое место привело Леди Гагу в восторг — не наша печаль. Мы-то читаем по-русски, нам переводчики не нужны; и премьер-министр не сможет сказать, будто мы извратили его слова.

Эх, напрасно пытались мы предостеречь высоких руководителей от опрометчивых рассуждений, напрасно публиковали добрый совет под названием «Им лучше молчать, чем говорить» («МК», 15 ноября 2012 года). Нет, не могут остановиться.

Зачем вообще давать интервью пяти телеканалам сразу? Что за феодальное барство? Если человек скажет что-то действительно важное, умное, интересное всего лишь одному телеканалу, это немедленно растиражируют, будут обсуждать, цитировать… Разве число телеканалов увеличивает хоть чуть-чуть важность сказанного? Разве можно заменить содержание числом телекамер, микрофонов… Или, наоборот, эта торжественность выявляет пустоту? Сказал бы что-нибудь судьбоносное — кто бы стал цепляться к грубому словечку. Значит, ничего более интересного не сказал.

Разве только мы (журналисты) заметили, как он назвал следователей? Следственный комитет (государственный! силовой!) признал эти слова премьера важнейшей частью интервью. Появилось заявление СК, где выражалось «недоумение» по поводу «комментариев, которые оскорбительны для следователей и подрывают авторитет правоохранительных органов в целом».

Пресс-секретарь премьер-министра отказалась комментировать его слова про козлов, мотивируя тем, что это «подслушанный разговор».

Это странно.

Он же не с друзьями в бане был. Он был среди журналистов, чей профессиональный долг собирать и распространять информацию. Они же не американские полицейские, которые должны предупреждать: «Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас».

Кто и где орал и бесновался — не знаем. Но уже в субботу с сайта Следственного комитета исчезло «недоумение по поводу оскорбительных комментариев». То ли их заставили убрать, то ли они сами испугались — нам всё равно. С сайта снять можно, а вот козлы не воробей, вылетели — не поймаешь.

Наша власть даже не замечает, как оскорбляет и унижает своих верных слуг. Десятки следователей, судей, прокуроров, тюремщиков (день в день с интервью Медведева) власть назвала свиньями. Ужас.

Случилось это так. США приняли «Закон Магнитского» — список чиновников (имеющих отношение к смерти юриста), которым въезд в США закрыт, а денежки, кажется, арестованы. Ещё до голосования в Сенате США власти России заявили: «Мы дадим жёсткий симметричный ответ!»

И дали: запретили въезд в Россию американской свинине. Это правильно. Американская свинина выкачивает наши деньги, а кроме того, проникает в плоть и кровь тех, кто её ест.

Но как понимать «симметрию»?

Америка не пускает Иванова-Петрова-Сидорова, а Россия (в виде симметричного ответа) не пускает свинину.

Если с точки зрения Кремля это симметрия — значит, перечисленные в «списке Магнитского» — свинина. Но свининой называют мясо убитых животных. А наши — живы. А живое мясо — это свиньи.

Могут теперь протестующе хрюкать.

А.Минкин