Герои России и ее народа - Михаил Гордеевич Дроздовский и "дроздовцы"

Из Румынии походом… 
На заре Гражданской войны, когда по всей стране уже царили ненависть и безумие, растерянность и смятение, лишь немногие не утратили способность мыслить трезво, смогли увидеть надвигавшуюся угрозу и мужественно выступили против нее с оружием в руках. Впрочем, даже без оружия, движимые одной лишь силой духа и любовью к Родине шли на Дон первые добровольцы — юнкера и кадеты, студенты и гимназисты, фронтовые офицеры и сестры милосердия… А на Румынском фронте, который дольше других фронтов сохранялся от развала в охватившем страну революционном хаосе, отряд добровольцев сформировал мало кому известный командир армейской пехотной дивизии полковник Михаил Гордеевич Дроздовский. В феврале 1918 года тысяча с небольшим человек, больше половины из которых были офицерами, под его началом выступила в поход из румынского города Яссы, держа путь на Ростов. 
Что двигало этими людьми, которые, как и все, уставли от войны, но отдыху на печке предпочли тяжелейший поход и новую войну? Вот как писал об этом впоследствии знаменитый генерал Антон Васильевич Туркул в своей книге «Дроздовцы в огне»: «Мы взялись за оружие, чтобы бороться с захлестывавшей тогда Россию большевистской волной. На нашу долю выпала горечь и честь быть первыми, начавшими эту борьбу. Мы начали ее, когда многим еще не ясны были контуры того всепоглощающего рабства и погашения духа, которые безбожное, материалистическое коммунистическое учение несло с собою России…  Дроздовский был выразителем нашего вдохновения, сосредоточием наших мыслей, сошедшихся в одну мысль о воскресении России, наших воль, слитых в одну волю борьбы за Россию, и русский народ. Между нами не было политических разнотолков. Мы все одинаково понимали, что большевики — это не политика, а беспощадное истребление самых основ России, истребление в России Бога, человека и его свободы…» 
Два месяца длился этот поход. Два месяца непрерывных боев. За время похода к отряду присоединялись все новые добровольцы. В отбитом у большевиков Мелитополе на складах нашлись огромные запасы сукна. Из него добровольцы полковника Дроздовского и пошили собственную новую форму. Так появились малиновые фуражки с белым околышем и малиновые погоны с белой литерой «Д», которые носили впоследствии все «Дроздовские» части. 
В апреле отряд Дроздовского взял Ростов, соединился с восставшими казаками, а в мае — и с Добровольческой армией. Отряд быстро пополнялся и вскоре вырос до дивизии. В боях разгоревшейся войны эта дивизия неизменно показывала себя блестяще. В одном из этих боев, в октябре 1918 года, полковник Дроздовский был тяжело ранен. Уже в госпитале он был произведен Деникиным в генерал-майоры. Но надеть генеральские погоны ему так и не пришлось -1 января 1919 года Михаил Гордеевич, которому еще не было и сорока лет, скончался. Вскоре после его кончины 2-му офицерскому полку его дивизии было даровано шефство Дроздовского. Так появился Дроздовский полк. 


Враг под натиском бежал… 
А через полгода Дроздовцы вошли в Харьков. Вернее — ворвались стремительным ударом. О том, как это было, пожалуй, никто не расскажет лучше, чем сделал это спустя годы сам их командир — возглавивший атаку батальона Дроздовцев 25-летний полковник Антон Васильевич Туркул. 
«Это было прекрасное утро, легкое и прозрачное. Батальон пошел в атаку так стремительно, будто его понес прозрачный сильный ветер. Если бы я мог рассказать о стихии атаки! Воины древней Эллады, когда шли на противника, били в такт ходу мечами и копьями о медные щиты, пели боевую песнь. Можно себе представить, какой страшный, медлительный ритм придавало их боевому движению пение и звон мечей. Ритм же наших атак всегда напоминал мне бег огня.

Вот поднялись, кинулись, бегут вперед. Тебя обгоняют люди, которых ты знаешь, но теперь не узнаешь совершенно, так до неузнаваемости преображены они стихией атаки. Все несется вперед, как вал огня: атакующие цепи, тачанки, санитары, раненые на тачанках, в сбитых бинтах, все кричит «ура». В то утро наша атака мгновенно опрокинула красных, сбила, погнала до вокзала Основа, под самым Харьковом. Красные нигде не могли зацепиться. У вокзала они перешли в контратаку, но батальон погнал их снова. Первая батарея выкатила пушки впереди цепей, расстреливая бегущих в упор. Красные толпами кинулись в город. На плечах бегущих мы ворвались в Харьков. Уже мелькают бедные вывески, низкие дома, пыльная мостовая, окраины, а люди в порыве атаки все еще не замечают, что мы уже в Харькове. Большой город вырастал перед нами в мареве. Почерневшие от загара, иссохшие, в пыли, катились мы по улицам…» 
Харьков стал, пожалуй, самым ярким воплощением слов Дроздовского марша: 
«Шли Дроздовцы твердым шагом, 
Враг под натиском бежал, 
И с трехцветным русским флагом 
Славу полк себе стяжал!» 


Победа была полной. Единственным «крепким орешком» оказался броневик «Товарищ Артем». Он носился по центру города, поливая все вокруг из пулемета, пока огонь артиллерии не заставил его замолчать. Команда броневика успела убежать и спрятаться на ближайшем чердаке. Туда и привел Дроздовцев местный старик-еврей. Четверых здоровенных матросов окружили и взяли в плен. Труднее оказалось спасти их от самосуда харьковчан. «Толпа уже ходила ходуном вокруг кучки пленных, — вспоминал Туркул. — Я впервые увидел здесь ярость толпы,  В давке мы повели команду броневика. Их били палками, зонтиками, на них плевали, женщины кидались на них, царапали им лица. Конвоиры оттаскивали одних, кидались другие. Нас совершенно затеснили. Люди кричала нам,  что мы не смеем уводить их, зверей, чекистов, мучителей. Какой-то старик тряс мне руки с рыданием: — Куда вы их ведете, расстреливайте на месте, как они расстреляли моего сына, дочь. Они не солдаты, они палачи...» 
Насколько сильна была ненависть харьковчан к большевикам, настолько же горяча была их благодарность и любовь к своим освободителям. И прежде всего — к Дроздовцам, первым вступившим в город.

 Харьков породнился с Дроздовцами. Город, успевший испытать ужасы «красного террора», дал белым громадное количество добровольцев — около 10 тысяч! Множество из них стремились попасть именно в Дроздовские части. В Харькове один офицерский генерала Дроздовского полк развернулся в целых три полка, которые вошли в дивизию, также названную Дроздовской. Все новобранцы торопились надеть новые цветные фуражки и погоны. Один местный шапочник еще до прихода белых заготовил сотни таких фуражек и теперь бойко торговал ими. И, как вспоминали очевидцы, Харьков был буквально залит «дроздовским» малиновым цветом. 
Новобранцы-харьковчане отличились уже под Сумами, где Дроздовцы разгромили отборную Червонную дивизию и разбили несколько бронепоездов. Дроздовский марш по тылам красных от города Димитровска сорвал наступление армии Уборевича. Но уже осенью под натиском красных белая армия начала отступать. Дроздовцы отходили в арьергарде, прикрывая отступление. В одном из боев Дроздовцы под оркестр при поддержке бронепоездов отразили атаку всей армии Буденного! В другом бою 2-й конный Дроздовский полк опрокинул буденовцев, взял в плен оркестр трубачей буденновской армии, а сам Буденный спасся буквально чудом… 
Свой последний бой Дроздовцы приняли на Перекопском валу. Остатки дивизии покинули Россию одними из последних…