Я не знаю русского. Это правда. Этому недостатку подвержены еще пять с лишним миллионов евреев в Израиле. Я родился в Израиле. И это правда. С недавних пор нас, уроженцев страны – «сабров», даже больше, чем репатриантов. Хотя и не намного. Я вырос в обычной среднестатистической израильской семье, в трехкомнатной квартире в районе Яд Элияху в южном Тель-Авиве. Позднее мой отец стал известным человеком, но в дни моего детства моей семье приходилось с трудом сводить концы с концами. Русскоязычные израильские политики, привыкшие считать ваши голоса своей собственностью, утверждают, что мне никогда не понять специфических «олимовских» проблем. Они ошибаются. Мой отец был "олимом", который сойдя с корабля, на котором прибыл в страну, сразу был призван в армию. Моя бабушка была послана правительством в "маабару", домики-жестянки для вновь прибывших на подобие "караванов" 90-х. Так, что давайте отделим мух от котлет.

Да, я не новый репатриант, но это не значит, что я слеп к вашим проблемам.
Я вижу человека с третьей академической степенью, которому приходится работать заправщиком на бензоколонке.
Я вижу людей с обширным образованием, авторитетом в своей прежней профессии, огромным опытом, вынужденных ради куска хлеба становится на конвейер макаронной фабрики или консервного завода. На самом деле, моя семья "усыновила" семью репатриантов в 90-х. Спросите у Людмилы, она с удовольствием вам об этом расскажет.
Я вижу людей, живущих на пособие в 1600 шекелей, и у меня сжимается сердце.
Я вижу, как репатрианты тяжело работают для того, чтобы обеспечить свою семью, мыкаются по съемным квартирам, не имея возможности купить собственное жилье, не могут помочь детям, и вынуждены сами зависеть от их помощи.
Я вижу людей работающих на "каблана" за минимальную зарплату без всяких социальных условий.
Я вижу, как государственные чиновники или безразличные работодатели отказываются понять беспомощность вызванную незнанием языка.
Я вижу, как людям отказывают в работе, которой они достойны, только потому, что они говорят с акцентом или у них нет связей, которые у более удачливых претендентов тянутся с детства – от родителей, школьных и армейских друзей, соседей по мошаву или кибуцу.
Я все это вижу, это не скрыто от моих глаз, и когда я войду в Кнессет, то сделаю все, чтобы исправить несправедливость
.
Неправда, что я не знаю этих проблем. Что они у меня не болят. Что, оказавшись в Кнессете, я не сделаю все, чтобы их решить. Не может быть здорового общества, если значительная и далеко не худшая его часть живет с ощущением безысходности. Речь не только о репатриантах. Надежды и усилия все большего числа израильтян – работающих, образованных, патриотичных – разбиваются о стены системы. Не может быть процветания в стране, бездумно и равнодушно транжирящей свое главное богатство – человеческий потенциал. Страна, допустившая, чтобы репатриант с дипломом инженера или докторской степенью был вынужден заниматься неквалифицированным трудом, сегодня естественным образом допускает, чтобы выпускник израильского университета был вынужден делать карьеру за границей, не найдя себе применения здесь. Во всем этом нет справедливости, нет здравого смысла. В этом нет идеи сионизма.
Проблемы репатриантов проецируются на все израильское общество, потому что в основе их наши общие проблемы. На новых жителях страны они просто более заметны, ярче выражены. Из многого того, чему я научился у отца, я понял, что репатриант, во многих смыслах, остается репатриантом всю жизнь. Это прекрасно, что человек сохраняет свою исконную культуру и традиции. Но он не должен оставаться репатриантом во всем, что касается жилья, пенсии, экономического положения или работы.
Проблемы репатриантов не решаются, усугубляются, становятся хроническими, несмотря на 20 лет Большой алии, потому что остаются без решения основные проблемы Израиля. Потому что у существующей власти, в сложившейся системе власти нет желания, осознания необходимости их решать.
Старому политическому классу и олигархии, на которую он опирается, удобно в этой системе, все механизмы настроены на нее. Они не станут ничего менять, сколько бы ни говорили о необходимости перемен, – особенно активно перед выборами. Они встроены в эту систему, они сами ее часть. Они не решение, а сама проблема. Именно осознание этого привело меня в политику. Старый политический класс, заржавевшая обойма политиков, израсходовал свой ресурс. Нужны новые альтернативные силы, новые принципы и подходы.
Это наша общая страна – и сабров, и олим, жителей и Хайфы, и Ашдода, и Тель-Авива, и Сдерота.
Независимо от места рождения, культурных особенностей, родного языка и акцента, мы хотим одного и того же и стремимся к одному и тому же – справедливости, благополучию своих детей, их уверенному будущему в этой стране.
Именно поэтому, хотя я не знаю русского, я знаю, что и большинство из вас – среди нас, желающих перемен. Сейчас как раз время заявить об этом во весь голос. В том числе - отдав свой голос за тех, кто может эти перемены произвести. А не тем, кто мог - и не сделал. Или просто не смог. На моих многочисленных встречах с репатриантами мне часто задают вопрос: "А почему вы?". На это я всегда отвечаю: "Потому, что мы будем бороться за вас, мы будем отстаивать ваши интересы! И мы гарантируем вам перемены!"
על מה אינני יודע
אינני יודע רוסית. זאת האמת. חסרון זה נושאים עמם עוד מעל חמשה מיליון יהודים בארץ.
אני נולדתי בישראל. זאת גם אמת. יחסית לא מזמן, מספר ילידי הארץ, הצברים, גבר על מספר העולים בישראל. למרות שלא במורה משמעותית.
גדלתי במשפחה קלאסית של מעמד הביניים הישראלית, בדירת 3 חדרים בשכונת יד אליהו בדרום תל אביב. מאוחר יותר אבא שלי הפך לאיש מפורסם, אבל באותם ימים ההורים שלי נאבקו כדי לגמור את החודש.
פוליטיקאים דוברי הרוסית, שרגילים להתייחס לקולות שלכם בתור הרכוש הבלעדי שלהם, טוענים שלעולם לא אבין את הבעיות הספציפיות של העולים. הם טועים. אבא שלי היה עולה חדש שגוייס לצבא ביום שבו ירד מהאונייה. סבתא שלי נשלחה למעברה – שזה כמו מעונות עולים של ימינו, אבל בצריפים עשויים מפח.
אז בואו נפריד בין העיקר לתפל.
נכון שאני לא עולה חדש, אבל אני רואה אתכם. אתם לא שקופים בעיני.
אני רואה אקדמאי בעל תואר שלישי שעובד בתחנת דלק.
אני רואה אנשים עם עולם פנימי עשיר והשכלה רחבה, שהיו בעבר בעלי סמכות ונסיון במקצועם, ועכשיו הם נאלצים לעבוד למען פת לחם לעבוד במפעל ליצור פתיתים או שימורים. למעשה, משפחתי אימצה משפחה כזו בשנות התשעים, תשאלו את לודמילה והיא תשמח לספר לכם.
אני רואה – וליבי מתכווץ – אנשים שחיים על בסיס תשלומי ביטוח לאומי בסך 1600 ₪.
אני רואה איך העולים עובדים קשה בכדי לפרנס את משפחתם, עוברים מדירה שכורה אחת לאחרת, ללא יכולת לקנות דירה משלהם, ללא יכולת לעזור לילדיהם. אני רואה שלעיתים הן אף נזקקים לעזרתם.
אני רואה אנשים שמועסקים על ידי קבלן בשכר מינימום, ללא תנאים סוציאליים.
אני רואה איך פקידי ממשל אטומים ומעסיקים חסרי סבלנות אינם מוכנים להתחשב בכך שיש בינינו אנשים שצריכים להתגבר על מחסום השפה כדי להסביר מה כואב להם.
אני רואה אנשים שאינם מקבלים משרה שהם מתאימים לה רק בגלל המבטא, או מפני שאין להם קשרים כמו ליתר המתמודדים, שמכירים אנשים מבי"ס, מהצבא, מההורים, מחברים בקיבוץ או במושב.
אני רואה הכל, וכאשר אכנס לכנסת, אעשה הכול כדי לתקן את העוול הזה.
לא תיתכן חברה בריאה, כאשר חלק לא מבוטל וחשוב ממנה חי עם תחושת ניכור וחוסר ידיעה על עתידו. מדובר לא רק בעולים חדשים. תקוותיהם של רוב אזרחי ישראל שעובדים, רוכשים השכלה, שאוהבים את המדינה מתנפצים על חומות השיטה.
לא תיתכן צמיחה אמתית במדינה שמבזבזת, לא מחשבה וללא מצפון, את המשאב העיקרי והכי חשוב שלה – שזה ההון האנושי. מדינה שההזנחה שלה מאפשרת לעולה חדש שהוא מהנדס או בעל תואר שלישי לעבוד במשרה שאינה תואמת את השכלתו גורמת לכך שמחר אדם צעיר שרכש את השכלתו באוניברסיטה ישראלית יבנה קריירה בחו"ל מכיוון שלא מצא כאן עבודה מתאימה. זה לא הוגן, זה לא חכם, וזה לא ציוני.
בעיות העולים משקפות את מצב החברה כולה, הרי אלה הן בדיוק הבעיות של כולנו. פשוט הן בולטות יותר אצל אזרחים חדשים.
אחד הדברים שלמדתי מאבי הוא שבמובנים רבים עולה תמיד ישאר עולה.
אין בזה רע כמובן, ויש אפילו משהו יפה בכך שאדם שומר על התרבות שהביא אתו מהבית, אבל הוא לא צריך להשאר עולה מבחינת הדיור, הפנסיה, המצב הכלכלי או התעסוקה.
בעיות העולים אינן נפתרות ורק הולכות ומעמיקות, הופכות להיות כרוניות למרות שעברו כבר 20 שנה מאז גל העלייה הגדול, מכיוון שלשלטון, בשיטת המשטר הנוכחית, אין רצון והבנה להציע ולממש פתרונות.
לפוליטיקאים הישנים ולאוליגרכיה שהם נשענים עליה נוח המצב הקיים, כי כל המכונה הזאת עובדת למענם. הם לא ישנו דבר, למרות הדיבורים הרבים על הנכונות לפעול לשינוי, במיוחד בתקופת בחירות. הם משולבים בתוך השיטה, הם חלק אינטגרלי ממנה, הם לא הפתרון – הם הבעיה.
הבנה זו בדיוק היא שדחפה אותי לפוליטיקה. הפוליטיקאים הישנים, האנשים החלודים האלה מיצו את תפקידם. אנו צריכים כוחות אלטרנטיביים חדשים, גישות חדשות ורעננות.
זוהי מדינתנו. מדינת הצברים והעולים, תושבי אשדוד וחיפה, תל אביב ושדרות. בלי קשר להבדלי במדינות המוצא, בתרבויות ובמבטאים אנו רוצים את אותו הדבר: צדק, חיים טובים לילדינו, ועתיד בטוח לחיים במדינתנו.
ובגלל זה, למרות שאינני יודע רוסית, אני כן יודע שרובכם משתוקקים לשינוי. זה בדיוק הזמן להביע את עצמכם. בין היתר על ידי מתן קולכם למען אלה שיכולים להביא את השינוי המיוחל ולא לאלה שלא ניסו או שניסו ולא הצליחו.
במפגשים הרבים שלי עם ציבור העולים, הם תמיד שואלים אותי, "אבל למה אתם?"
ואני תמיד עונה להם את אותה התשובה:
"כי אנחנו נילחם בשבילכם. באנו לשנות"
Комментарии