Письмо красного казака С.П. Писарева товарищу Сталину об антисемитизме в СССР

На модерации Отложенный

Могу ошибиться, но, по-моему, в «Антисоветской лиге» за последние пару лет, что я имею честь в ней состоять, не было публикаций, посвященных такому отвратительному и позорному явлению как государственный антисемитизм в СССР. Размещенное ниже письмо способно  в известной мере восполнить этот пробел.

 

Но сначала – немного  об авторе, члене партии большевиков с 1920 года, красном казаке, участнике Гражданской войне Сергее Петровиче Писареве. В 1938 году его арестовали как «врага народа». Писарев стойко выдержал десятки допросов с применением пыток, не оговорив ни себя, ни других. Во время войны был политработником в боевых частях. Реакцией властей на его письмо «дорогому Иосифу Виссарионовичу», поводом для которого стало сфабрикованное по указанию  вождя всех народов «дело еврейских врачей-убийц», было помещение автора в тюремную психиатрическую больницу, где он провел два года. После освобождения из «психушки» Писарев добивался расследования действий советской карательной психиатрии,  боролся за возвращение на свою землю «наказанных народов» - чеченцев и крымских татар. В 1969-м  он был исключен из КПСС за подпись под письмом в защиту демонстрантов, протестовавших против ввода советских войск в Чехословакию. В январе 1972-го выступил в защиту арестованного диссидента Владимира Буковского.

Копия письма С.П.Писарева Сталину сохранилась в архиве общества «Мемориал». Подготовка текста Алексея Макарова. Для тех, кому трудно читать «многобуков», я позволил себе немного сократить письмо. 


Сугубо доверительно

ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС И.В. СТАЛИНУ

от Писарева С.П., члена КПСС с 1920 г. п/б 3.455.619, 
инвалида Отечественной войны (2-я группа).
Адрес: Москва, 25, пл. Свердлова, д.3, кв.30

Дорогой Иосиф Виссарионович!

Никто не знает о содержании этого письма. Никто не высказывал мне нижеследующих мыслей, как и я не делился ими ни с кем. Они сложились у меня за 15 ½ месяцев заключения в 1938-39 г.г. И в течение 4 лет фронтов (где я был политработником), когда особенно остро проявлялись в наших рядах, не только среди беспартийных, но и среди коммунистов, антинемецкие, антипольские и что особенно постыдно - антисемитские настроения.

Я ПРОШУ ПОСТАВИТЬ ЭТО ПИСЬМО НА ОБСУЖДЕНИЕ В ПРЕЗИДИУМ ЦК.

Еще сидя в 1938-39 г.г. в тюрьме и видя поголовную почти нестойкость партийных кадров под воздействием избиений и др. пыток, я думал: здесь, несомненно, действует не только отвычка ряда поколений русских от массовых телесных наказаний, но, в гораздо большей степени, - ощущение непостижимости происходящего, психическая травма для преданных советской власти людей. Эти же самые люди, подвергнись они пыткам в фашистской тюрьме или в плену, нашли бы в себе силы сопротивляться врагу, проявили бы стойкость, а быть может и героизм. (В Отечественную войну эта догадка тысячекратно блестяще подтвердилась). 

И все-таки такая почти поголовная податливость убогой и тупой фантазии безграмотных Булкиных, нестойкость в перенесении физической боли даже средней силы меня поражали. Ведь эту нестойкость проявляли большевики! Проявляли русские люди, как известно, отличающиеся терпением и мужеством. (...) Если все диктуемые избиваемому невиновному русскому большевику фантастические «версии» он подписывал, писал, что было угодно его безграмотному истязателю, оговаривал себя и кого угодно,  чего же ждать в такой ситуации от беспартийного еврея? Как возможно сто таких самооговоров отличить от действительного признания действительного врага? (...)

ПОКА ПРИМЕНЯЮТСЯ ФИЗИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ ВОЗДЕЙСТВИЯ, САМООГОВОРЫ ВСЕХ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ И ОСОБЕННО ЕВРЕЕВ НЕИЗБЕЖНЫ.

Толчком к этому письму Вам, Иосиф Виссарионович, послужило сегодняшнее сообщение о признании группы евреев-профессоров в отравлениях тт. Жданова, Щербакова и др. 

Проверьте, Иосиф Виссарионович, проверьте сами: если их били, - грош цена их «признаниям»!

Я их не знаю, никого из них никогда в глаза не видел, - да дело и не в них: если при следствии применяются физические методы, - все евреи в СССР (за ничтожным исключением) постепенно себя оговорят и будут истреблены. В первую очередь это относится к евреям-врачам. (...)

Если кроме оговоров и самооговоров в результате битья и под страхом битья есть действительные улики (напр., изложение своих преступных замыслов до ареста, переписка об этих замыслах, письма от доподлинных врагов и т. п.), я готов собственными руками перестрелять всех злодеев, поднявших руку на наши руководящие кадры, - кем бы эти злодеи ни были: родным мне отцом или сыном. Но если все сводится только к битью и к фантастической писанине в итоге этого битья, не следовало ли бы, Иосиф Виссарионович, заново - новыми методами, новыми людьми, с исключением физических методов воздействия, проверить, были ли в действительности у профессоров-евреев какие-либо преступления?

Ведь только я один лично знаю ряд прекрасных советских людей и честнейших коммунистов, плодотворно ныне работающих, облеченных полным доверием, - которые в 1937-38 гг., под пытками, дали на себя чудовищные показания, перед которыми бледнеют опубликованные сегодня признания профессоров-евреев. Нельзя, немыслимо допустить повторения массового психоза 1936-38 гг. (основа его — битье при следствии), - на этот раз хотя бы в применении к одним евреям. Оговорам и самооговорам врачей-евреев не будет конца! (...)

 

Дорогой Иосиф Виссарионович! Пора положить конец насаждению антисемитизма, чем  занимаются у нас теперь повсеместно отделы кадров министерств, предприятий и учреждений, даже наши вузы, даже партийные органы! Евреев, как правило, после войны на работу принимать избегают. За превышение процента евреев в учреждении или в вузе руководителям объявляются выговора, их снимают с работы «за засоренность кадров». (...) В быт возвращаются давно забытые антисемитские словечки, позорная фразеология черносотенцев проникает в партийную, комсомольскую и пионерскую среду. (...) Знаете ли Вы, что еврейские юноши и девушки в средней школе должны учиться на медали, чтобы сравняться в шансах при поступлении в вузы с молодежью всех других национальностей?

 

Евреи в глазах значительной части ответственных работников и населения становятся людьми «второго сорта» - в то время, как число по-настоящему честных, по-настоящему преданных партии и советской власти, подлинных патриотов СССР среди них составляет ничуть не меньший процент, чем среди любых других национальностей. Должного отпора гигантскому распространению антисемитизма не дается нигде и никем. А ведь после опубликования сегодняшнего сообщения о евреях-профессорах неизбежна новая десятикратная гальванизация антисемитизма! (...)

Поскольку постыдные «традиции» антисемитизма тянутся тысячи лет, эта нацистская зараза легко охватывает у нас миллионы людей, но никакого противодействия, никакой воспитательной работы не проводится. Нужны решительные меры по линии государственной и по линии партийной. Терпеть восстановление нравов процентной нормы для евреев, искусственно подогревать и создавать на пустом месте еврейский национализм - преступление. (...)

 

С. Писарев (подпись)

14 января 1953 года

P.S. О себе. Я не еврей, ни в роду, ни в семье евреев не имею. Происхожу из терских казаков, отец - казак станции Наурской (кстати, был к его стыду, антисемитом), жена моя - из ставропольских крестьян, урожденная Попова. Вопрос о евреях ставлю перед Вами, как Ваш ученик, как последователь Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, как большевик, а не обыватель, податливый нацистским влияниям. (...)

P.P.S. Добавление от 17 января 1953 г.

Это письмо Вам, Иосиф Виссарионович, я написал сразу же, в день опубликования сообщения. Но пока искал возможности собственноручно выстукать на машинке (чтобы не поручать машинистке), прошло три дня. За эти дни мои предвидения, к сожалению, подтвердились полностью: в поездах, столовых, в школах и т. д. Идут бесчисленные антисемитские и антимедицинские разговоры. (...) По Москве всерьез ходит сенсационный рассказ, что в городе в огромном числе исчезали дети, грудные, в колясках и т. д. Оказалось — крали евреи. Каждый человек с еврейской наружностью на улице, в троллейбусе, в магазине встречается ненавидящими взглядами. (...)