О русском солдате и немецком свинстве

  Ф.И. Тютчев                  <Письмо русского>

 

       19 марта. В приложении к № 78 «Allg. Zeitung» от 18 мар-

та я прочел статью о русской армии на Кавказе. Среди прочих 

странностей  в  ней  есть  одно  место  с  таким  приблизительно 

смыслом: «Русский солдат нередко напоминает французского 

каторжника,  сосланного  на  галеры».  Все  остальное  в  статье 

по своему направлению является, в сущности, лишь развити-

ем  данного  утверждения.  Позволительно  ли  будет  русскому 

высказать в связи с этим два замечания? Столь удивительные 

мысли пишутся и печатаются в Германии в 1844 году. Ну что 

ж,  люди,  уравниваемые  подобным  образом  с  галерными  ка-

торжниками, те же самые, что почти тридцать лет назад про-

ливали  реки  крови  на  полях  сражений  своей  родины,  дабы 

добиться освобождения Германии, крови галерных каторжни-

ков, которая слилась в единый поток с кровью ваших отцов 

и  ваших  братьев,  смыла  позор  Германии  и  восстановила  ее 

независимость и честь. Таково мое первое замечание. Второе 

же следующее: если вам встретится ветеран наполеоновской 

армии, напомните ему его славное прошлое и спросите, кто 

среди всех противников, воевавших с ним на полях сражений 

Европы, был наиболее достоин уважения, кто после отдель-

ных поражений сохранял гордый вид: можно поставить десять 

против одного, что он назовет вам русского солдата.

Пройди-

тесь по департаментам Франции, где чужеземное вторжение 

 

34

оставило свой след в 1814 году, и спросите жителей этих про-

винций,  какой  солдат  в  отрядах  неприятельских  войск  по-

стоянно выказывал величайшую человечность, высочайшую 

дисциплину, наименьшую враждебность к мирным жителям, 

безоружным гражданам, – можно поставить сто против одно-

го, что они назовут вам русского солдата. А если вам захочется 

узнать, кто был самым необузданным и самым хищным, – о, 

это  уже  не  русский  солдат.  Вот  те  немногие  замечания,  ко-

торые я хотел высказать, говоря об упомянутой статье; я не 

требую, чтобы вы поделились ими со своими читателями. Эти 

и многие другие, с ними связанные думы, – о чем вам столь 

же хорошо известно, как и мне, – живут в Германии во всех 

сердцах, а посему они совсем не нуждаются в каком-либо ме-

сте в газете. В наши дни – благодаря прессе – нет более непри-

косновенной тайны, названной французами тайной комедии; 

во  всех  странах,  где  царит  свобода  печати,  пришли  к  тому, 

что никто не отваживается сказать про подлинную причину 

данного положения вещей то, что каждый об этом думает. От-

сюда ясно, почему я лишь вполголоса раскрываю вам загадку 

о настроении умов в Германии по отношению к русским. По-

сле веков раздробленности и многих лет политической смерти 

немцы смогли вновь обрести свое национальное достоинство 

только благодаря великодушной помощи России; теперь они 

воображают, что неблагодарностью смогут укрепить его. Ах, 

они обманываются. Тем самым они только доказывают, что и 

сейчас все еще чувствуют свою слабость.

 

1844 год