Это спамБорис ВИШНЕВСКИЙ:
— Великого писателя, одного из двух братьев, на книгах которых выросло несколько поколений наших соотечественников, мы в дружеских беседах всегда назвали коротким и емким словом «учитель». И он сам любил это слово.
Он долго болел. Больное сердце. Периодически ложился в больницу на очередную профилактику. Но в последнее время состояние его резко ухудшилось — к болям в сердце добавилось воспаление легких, и врачи уже не давали никаких прогнозов. Мы же надеялись…
Подобрать слова, переоценить его роль невозможно, люди такого масштаба — единичны. И Аркадий Натанович, который ушел от нас осенью 1991 года, и Борис Натанович — на их словах мы и десятки миллионов читателей Стругацких выросли. И сегодня горький и печальный день для нас. Это гигантская потеря не только для фантастики и литературы, но и для культуры.
Бориса Натановича я знал более 20 лет, мы постоянно поддерживали с ним связь, много общались. О Стругацких я написал в 2003-м году книгу, интервью Бориса Натановича выходили и в «Новой газете». В том числе и блестящая переписка Стругацкого и Ходорковского.
ЧИТАЙТЕ ТЕКСТЫ БОРИСА СТРУГАЦКОГО
Фантастические письма. Диалог о мироустройстве — в письмах писателя Бориса Стругацкого и заключенного Михаила Ходорковского
Часть первая. О соотношении качества жизни и объема материальных благ
Часть вторая. О балансе между свободой и безопасностью http://www.novayagazeta.ru/politics/45331.html
Часть третья. Об аскетах, гедонистах и обиженных подростках, находящихся у власти ( http://www.novayagazeta.ru/politics/45298.html )
http://www.novayagazeta.ru/news/61081.html
Диалог о мироустройстве — в письмах писателя Бориса Стругацкого и заключенного Михаила Ходорковского
20.04.2009
Часть I. О соотношении качества жизни и объема материальных благ
Переписка Бориса Стругацкого и Михаила Ходорковского, которую «Новой» с согласия авторов писем опубликовать их в нашей газете передал адвокат Юрий Шмидт, — культурное событие несомненной значимости.
Это диалог одного из самых известных в мире писателей-гуманистов и главного политзаключенного современной России. Который, что символично, родился в июне 1963-го, когда была написана самая знаменитая повесть Стругацких «Трудно быть богом».
В апреле 2008 года Ходорковский поздравил Бориса Натановича (неизменно его поддерживавшего и во время процесса, и после него) с 75-летием и написал: «Ваши книги — мои друзья с ранней юности и до сегодняшнего дня. Очень надеюсь, что их будет еще больше, так как друзей много не бывает». «Высокая честь и награда судьбы для писателя — иметь такого читателя, как Вы», — ответит Стругацкий. А затем, как рассказывает Юрий Шмидт, во время разговора с ним в кабинете Читинской прокуратуры Ходорковский скажет, что хотел бы написать Борису Натановичу и поделиться своими размышлениями о происходящем в стране и в мире.
Осенью 2008-го Ходорковский напишет первое письмо, Стругацкий ответит — и нач-нется неспешный, но очень важный разговор. Важный не только для собеседников — для всех, кого волнуют вопросы жизнеустройства.
«Я стал пытаться заглянуть за горизонт», — скажет Ходорковский. И вся их беседа, которую мы сейчас публикуем, — это, с одной стороны, попытка «заглянуть за горизонт», предугадать Будущее, а с другой стороны — попытаться понять, как изменить Настоящее, которое очень во многом собеседников категорически не устраивает.
Борис Вишневский,
обозреватель «Новой»
Письмо первое
Ходорковский — Стругацкому
Уважаемый Борис Натанович!
Я давний почитатель Вашего таланта и мелкий завистник.
Завидую я не Вашему умению создавать замечательные художественные произведения, т.к. это лежит далеко за пределами моих способностей. Дальней звезде ведь невозможно завидовать? Меня гораздо больше поражает Ваше умение предугадывать будущее, осмысливать проблемы, которые еще только на горизонте.
Я сам, без ложной скромности, могу неплохо прогнозировать в своей области на 5 и даже 10 лет вперед. Причем именно на уровне интуиции. Но это — свойство всех успешных состоявшихся руководителей. Однако сейчас, по известным причинам будучи оторванным от привычной работы, я стал пытаться «заглянуть за горизонт» — на 20, 30, 40 лет вперед. И наткнулся на ряд проблем (вопросов), решение которых для меня неочевидно, как, впрочем, и сама постановка этих проблем (проблемы ли они вообще).
Буду очень благодарен, если Вы оцените мое видение и выскажете свое критическое и альтернативное мнение.
Остаюсь с глубоким уважением.
Экология, альтернативная энергетика
Мне кажется, что эта проблема сегодня лишь подает о себе знать «мягко и нежно», но в среднесрочной перспективе она станет самой важной для нашей цивилизации. При этом решение ее невозможно без изменения навязанной всем нам за последние 100 лет потребительской парадигмы, которая приравняла в человеческом представлении рост качества жизни к увеличению объемов потребления материальных благ.
Несомненно, уровень потребления сейчас на земном шаре крайне неравномерен, и огромные, явно излишние затраты соседствуют с элементарным голодом.
Понятно, такая неравномерность будет побуждать «недопотребляющие» страны (народы) стараться изменить свое положение. В то же время и в «перепотребляющих» гонка за все большими объемами потребления не останавливается, т.к. главным символом успеха остается рост потребления (часто демонстративного).
Очевидно, Земля, даже при сегодняшней численности населения, не сможет обеспечить всех людей по нынешним стандартам потребления развитых стран. Достаточно сказать, что энергопотребление на одного жителя США в 5 раз превышает аналогичный показатель для Китая. Это с учетом гораздо более энергосберегающих технологий.
То есть при нынешнем уровне развития техники земной шар в принципе не в состоянии обеспечить даже только население Китая (забудем на секунду про Индию и т.д.) одним из важнейших ресурсов — энергией — по стандартам энергопотребления нынешних Соединенных Штатов.
Разрешить эту проблему (одну из многих в экологическо-сырьевой области), конечно, невозможно с помощью медленно убывающих источников углеводородов. Такого их количества попросту нет. Конечно, термоядерная энергия не имеет аналогичных ограничений, но там, несомненно, будут ограничения другие, да и в ближайшие 30—50 лет рассчитывать на переход этой технологии в разряд широко используемых не приходится.
Частично проблема решается широким развитием альтернативной энергетики (солнечной, геотермальной и т.д.). Однако реалистичный взгляд на подобные возможности заставляет ограничивать свои мечты 2—3% увеличением (замещением) нынешнего уровня потребления ежегодно, что позволяет решить проблему постепенного выбытия традиционных углеводородных источников, но не обеспечивать многократный рост мирового спроса.
Вывод, на мой взгляд, ясен: даже из этого частного примера следует — если нет обоснованных надежд на открытие совершенно новых, экологически безопасных возможностей для удовлетворения некоторых материальных человеческих потребностей — эти потребности должны быть ограничены или изменены!
Понятно, что никто и никогда не согласится, чтобы было насильственно зафиксировано нынешнее положение, когда часть населения земного шара имеет стандарты потребления, многократно превышающие стандарты потребления других людей.
Что же делать?
Интересный пример подают Скандинавские страны, не просто ограничивая свое потребление имеющимися у них возможностями (в частности, Швеция к 2020 году обещала отказаться от импорта углеводородов), но и предлагая смену самой потребительской парадигмы, просуществовавшей почти 100 лет. Оказывается, можно разорвать жесткую связь между уровнем потребления и качеством жизни.
Приведу пример: новую модель автомобиля на стоянке под окном они успешно предлагают считать менее привлекательной, чем велосипед и сосновый бор вместо автомобильной площадки.
Возможно ли для нынешнего человечества в целом такое изменение? Изменение постепенное и обдуманное. Или мы обречены на жесточайшую цепочку кризисов, разрушающих нынешнюю цивилизацию?
А, может, есть какой-то третий путь?
Письмо второе
Стругацкий — Ходорковскому
Уважаемый Михаил Борисович!
По моему глубокому убеждению, способность писателей-фантастов «предугадывать», «вычислять» и тем более «изобретать» будущее сильно преувеличена энтузиастами и поклонниками жанра. Опыт показывает, что ничего этого писатели-фантасты не умеют и все их «попадания» — это либо банальности, либо случайности. Предсказать можно дух, ауру, атмосферу будущего (как это удалось Уэллсу или, скажем, Замятину), но не более того. Конкретности непредсказуемы. Будущее — результат взаимовоздействия и взаимовлияния такого количества факторов и событий (в самом широком смысле этого слова), что никакие сколько-нибудь убедительные (убеждающие) расчеты вариантов дилетантами попросту невозможны в принципе.
Утешаться приходится лишь тем обстоятельством, что прогнозистам-профессионалам эта задача тоже, похоже, не под силу, а писатели-фантасты из них (вдобавок) совсем уж никакие.
АБС (Аркадий и Борис Стругацкие. — Прим. авт.) всю жизнь интересовались будущим, постоянно размышляли о нем, в каком-то смысле даже в нем жили, но никогда и не пытались его предсказывать. А тем более — конструировать. Они сооружали миры, в которых им хотелось бы жить. Или миры, в которых они не согласились бы очутиться ни за какие коврижки. Но никогда они даже не пытались предложить модель мира, каким он ДОЛЖЕН быть, и уж тем более — каким он БУДЕТ в действительности.
Кое-что при этом получилось у нас непроизвольно и помимо первоначальных намерений. Мы написали мир «Хищных вещей века», воображая, что конструируем антиутопию, но через пяток лет поняли, что этот мир далеко не худший из возможных (и вполне реальных), а теперь же я вижу, что это есть еще и мир наиболее вероятного будущего, — какого хотят миллиарды и к какому мы обязательно придем…
Пришли бы, если бы не те тревожные обстоятельства, о которых Вы пишете. Энергетический кризис. Экологический кризис. Я согласен с Вами полностью и абсолютно: никакой более важной проблемы перед человечеством сейчас не стоит. И Ваше ощущение грозного тупика мне очень понятно. Я и сам со страхом и беспомощно рассуждаю об этом — как минимум, наверное, последние 15 лет.
Более того, я не уверен, что речь идет о «краткосрочной», как Вы пишете, перспективе. Боюсь, первые грозные признаки конца «цивилизации потребления» проявятся уже в ближайшие 10—15 лет, когда окончательно станет ясно, что запасы углеводородов на исходе, а альтернативных источников энергии как не было, так и нет. Тогда-то мы и узрим сумрачный Лик Будущего (простите за похоронный пафос — очень трудно было удержаться).
Нет, ничего КАТАСТРОФИЧЕСКОГО (в распространенном смысле этого заезженного термина) не произойдет. Человечество не погибнет. И массового голодомора даже, скорее всего, не случится. Рухнет именно (и только) нынешняя цивилизация, со всеми ее онерами — процветанием «сытого миллиарда», превалированием демократических ценностей, общепринятым гуманизмом как основой нравственности, со всей «парадигмой потребления» (о которой Вы пишете). Наступит эра повсеместного авторитаризма, карточно-талонной системы, мобилизационных экономик. В одночасье Земля окажется по степени энергопотребления в XIX веке («веке пара и электричества», когда пара много, а электричества — не очень). И, наверное, наступит снова время локальных войн — за нефтяные поля и пресную воду.
Замечательно, впрочем, что две трети человечества ничего этого не заметит: уровень и качество жизни ни в Африке, ни в значительной части Южной Америки или Большой Азии практически не изменится. Это будет не трагедия Земли. Это будет трагедия «сытого миллиарда».
То, что Вы пишете о шведских попытках изменения «потребительской парадигмы», любопытно и даже трогательно, но этот путь представляется мне совершенно экзотическим. Не уверен, что у шведов получится что-нибудь, о чем стоило бы говорить, и уж совершенно уверен, что это не путь ни для Штатов, ни для, скажем, Англии, ни тем более для нас. Нет, добровольные попытки приспособиться к новому образу жизни, по-моему, совершенно бесперспективны. Мы будем пользоваться всем букетом благ на всю катушку — до тех пор, пока нам не объявят, что бак бензина стоит половину нашей зарплаты, но и тогда мы еще поездим напоследок от души, прежде чем пересядем на велосипед. (Нет у меня и не было никогда ни одного знакомого автомобиля, который стоял бы на приколе из-за того только, что цена бензина у нас, как в Штатах, а зарплаты, как в Буркина-Фасо.)
Спасти нас от этой участи может только термояд. (В природе есть и еще какие-то могучие источники энергии: мы видим, как «работают» они в ядрах некоторых галактик, но никто не знает и даже, по-моему, предположить не умеет, что это за источники и что это за энергия.) А с термоядом — явный многолетний затор. Мне иногда даже приходит в голову, что на самом деле он давно уже запущен, но это обстоятельство тщательно скрывается, — какими-то умниками-политиками в ожидании начала энергетического кризиса, когда обладатель действующего термояда окажется «властителем мира». Фантазии, конечно, но я заметил, что последние несколько лет о термояде совершенно перестали писать и говорить (в точности так же, как это произошло в конце сороковых с проблемой деления урана). Если же даже отвлечься от конспирологических измышлений, то все равно: дело, видимо, с термоядом — дрянь. Не получается. И вскорости не получится. А надо как раз, чтобы вскорости: времени нет.
Об экологии я не говорю. Здесь время пока еще есть. Лет на сто природы еще хватит. А потом, слава богу, подавляющее большинство загрязнений обратимо. Была бы энергия. Снова — энергия. Все та же энергия.
Не знаю, следует ли мне считать себя пессимистом. С одной стороны, нарисованная выше картина малоприятна и, видимо, неизбежна. Но с другой стороны, человечество в любом случае «обречено на выживание». Это слишком мощная, слишком стабильная, слишком устойчивая структура, чтобы опасаться ее необратимого разрушения. И в этом я оптимист. Извините за выражение, ибо известно, что оптимист — это просто плохо информированный пессимист. (А Марк Твен сказал еще круче: «Двадцатый век отличается от девятнадцатого тем, что в девятнадцатом слова «оптимист» и «дурак» не были синонимами». Это было сказано, кажется, как раз в 1908 году. Что же мы должны говорить сегодня, в 2008-м?)
Так или иначе, но я смирился с мрачным прогнозом. Может быть, потому, что до этих времен не доживу. А может быть, то, что происходит с нашей страной сегодня, беспокоит меня больше, чем грядущий энергетический кризис. Уж очень это тошно: снова возвращаться в поганый мир, который, казалось, остался в прошлом навсегда. Воистину, социальный оптимизм наказуем. Что характерно.
Дорогой Михаил Борисович! Как приятно было поговорить с Вами. Надеюсь, это наш с Вами не последний разговор. Здоровья Вам, терпения и удачи!
— Великого писателя, одного из двух братьев, на книгах которых выросло несколько поколений наших соотечественников, мы в дружеских беседах всегда назвали коротким и емким словом «учитель». И он сам любил это слово.
Он долго болел. Больное сердце. Периодически ложился в больницу на очередную профилактику. Но в последнее время состояние его резко ухудшилось — к болям в сердце добавилось воспаление легких, и врачи уже не давали никаких прогнозов. Мы же надеялись…
Подобрать слова, переоценить его роль невозможно, люди такого масштаба — единичны. И Аркадий Натанович, который ушел от нас осенью 1991 года, и Борис Натанович — на их словах мы и десятки миллионов читателей Стругацких выросли. И сегодня горький и печальный день для нас. Это гигантская потеря не только для фантастики и литературы, но и для культуры.
Бориса Натановича я знал более 20 лет, мы постоянно поддерживали с ним связь, много общались. О Стругацких я написал в 2003-м году книгу, интервью Бориса Натановича выходили и в «Новой газете». В том числе и блестящая переписка Стругацкого и Ходорковского.
ЧИТАЙТЕ ТЕКСТЫ БОРИСА СТРУГАЦКОГО
Фантастические письма. Диалог о мироустройстве — в письмах писателя Бориса Стругацкого и заключенного Михаила Ходорковского
Часть первая. О соотношении качества жизни и объема материальных благ
Часть вторая. О балансе между свободой и безопасностью http://www.novayagazeta.ru/politics/45331.html
Часть третья. Об аскетах, гедонистах и обиженных подростках, находящихся у власти ( http://www.novayagazeta.ru/politics/45298.html )
http://www.novayagazeta.ru/news/61081.html
Диалог о мироустройстве — в письмах писателя Бориса Стругацкого и заключенного Михаила Ходорковского
20.04.2009
Часть I. О соотношении качества жизни и объема материальных благ
Переписка Бориса Стругацкого и Михаила Ходорковского, которую «Новой» с согласия авторов писем опубликовать их в нашей газете передал адвокат Юрий Шмидт, — культурное событие несомненной значимости.
Это диалог одного из самых известных в мире писателей-гуманистов и главного политзаключенного современной России. Который, что символично, родился в июне 1963-го, когда была написана самая знаменитая повесть Стругацких «Трудно быть богом».
В апреле 2008 года Ходорковский поздравил Бориса Натановича (неизменно его поддерживавшего и во время процесса, и после него) с 75-летием и написал: «Ваши книги — мои друзья с ранней юности и до сегодняшнего дня. Очень надеюсь, что их будет еще больше, так как друзей много не бывает». «Высокая честь и награда судьбы для писателя — иметь такого читателя, как Вы», — ответит Стругацкий. А затем, как рассказывает Юрий Шмидт, во время разговора с ним в кабинете Читинской прокуратуры Ходорковский скажет, что хотел бы написать Борису Натановичу и поделиться своими размышлениями о происходящем в стране и в мире.
Осенью 2008-го Ходорковский напишет первое письмо, Стругацкий ответит — и нач-нется неспешный, но очень важный разговор. Важный не только для собеседников — для всех, кого волнуют вопросы жизнеустройства.
«Я стал пытаться заглянуть за горизонт», — скажет Ходорковский. И вся их беседа, которую мы сейчас публикуем, — это, с одной стороны, попытка «заглянуть за горизонт», предугадать Будущее, а с другой стороны — попытаться понять, как изменить Настоящее, которое очень во многом собеседников категорически не устраивает.
Борис Вишневский,
обозреватель «Новой»
Письмо первое
Ходорковский — Стругацкому
Уважаемый Борис Натанович!
Я давний почитатель Вашего таланта и мелкий завистник.
Завидую я не Вашему умению создавать замечательные художественные произведения, т.к. это лежит далеко за пределами моих способностей. Дальней звезде ведь невозможно завидовать? Меня гораздо больше поражает Ваше умение предугадывать будущее, осмысливать проблемы, которые еще только на горизонте.
Я сам, без ложной скромности, могу неплохо прогнозировать в своей области на 5 и даже 10 лет вперед. Причем именно на уровне интуиции. Но это — свойство всех успешных состоявшихся руководителей. Однако сейчас, по известным причинам будучи оторванным от привычной работы, я стал пытаться «заглянуть за горизонт» — на 20, 30, 40 лет вперед. И наткнулся на ряд проблем (вопросов), решение которых для меня неочевидно, как, впрочем, и сама постановка этих проблем (проблемы ли они вообще).
Буду очень благодарен, если Вы оцените мое видение и выскажете свое критическое и альтернативное мнение.
Остаюсь с глубоким уважением.
Экология, альтернативная энергетика
Мне кажется, что эта проблема сегодня лишь подает о себе знать «мягко и нежно», но в среднесрочной перспективе она станет самой важной для нашей цивилизации. При этом решение ее невозможно без изменения навязанной всем нам за последние 100 лет потребительской парадигмы, которая приравняла в человеческом представлении рост качества жизни к увеличению объемов потребления материальных благ.
Несомненно, уровень потребления сейчас на земном шаре крайне неравномерен, и огромные, явно излишние затраты соседствуют с элементарным голодом.
Понятно, такая неравномерность будет побуждать «недопотребляющие» страны (народы) стараться изменить свое положение. В то же время и в «перепотребляющих» гонка за все большими объемами потребления не останавливается, т.к. главным символом успеха остается рост потребления (часто демонстративного).
Очевидно, Земля, даже при сегодняшней численности населения, не сможет обеспечить всех людей по нынешним стандартам потребления развитых стран. Достаточно сказать, что энергопотребление на одного жителя США в 5 раз превышает аналогичный показатель для Китая. Это с учетом гораздо более энергосберегающих технологий.
То есть при нынешнем уровне развития техники земной шар в принципе не в состоянии обеспечить даже только население Китая (забудем на секунду про Индию и т.д.) одним из важнейших ресурсов — энергией — по стандартам энергопотребления нынешних Соединенных Штатов.
Разрешить эту проблему (одну из многих в экологическо-сырьевой области), конечно, невозможно с помощью медленно убывающих источников углеводородов. Такого их количества попросту нет. Конечно, термоядерная энергия не имеет аналогичных ограничений, но там, несомненно, будут ограничения другие, да и в ближайшие 30—50 лет рассчитывать на переход этой технологии в разряд широко используемых не приходится.
Частично проблема решается широким развитием альтернативной энергетики (солнечной, геотермальной и т.д.). Однако реалистичный взгляд на подобные возможности заставляет ограничивать свои мечты 2—3% увеличением (замещением) нынешнего уровня потребления ежегодно, что позволяет решить проблему постепенного выбытия традиционных углеводородных источников, но не обеспечивать многократный рост мирового спроса.
Вывод, на мой взгляд, ясен: даже из этого частного примера следует — если нет обоснованных надежд на открытие совершенно новых, экологически безопасных возможностей для удовлетворения некоторых материальных человеческих потребностей — эти потребности должны быть ограничены или изменены!
Понятно, что никто и никогда не согласится, чтобы было насильственно зафиксировано нынешнее положение, когда часть населения земного шара имеет стандарты потребления, многократно превышающие стандарты потребления других людей.
Что же делать?
Интересный пример подают Скандинавские страны, не просто ограничивая свое потребление имеющимися у них возможностями (в частности, Швеция к 2020 году обещала отказаться от импорта углеводородов), но и предлагая смену самой потребительской парадигмы, просуществовавшей почти 100 лет. Оказывается, можно разорвать жесткую связь между уровнем потребления и качеством жизни.
Приведу пример: новую модель автомобиля на стоянке под окном они успешно предлагают считать менее привлекательной, чем велосипед и сосновый бор вместо автомобильной площадки.
Возможно ли для нынешнего человечества в целом такое изменение? Изменение постепенное и обдуманное. Или мы обречены на жесточайшую цепочку кризисов, разрушающих нынешнюю цивилизацию?
А, может, есть какой-то третий путь?
Письмо второе
Стругацкий — Ходорковскому
Уважаемый Михаил Борисович!
По моему глубокому убеждению, способность писателей-фантастов «предугадывать», «вычислять» и тем более «изобретать» будущее сильно преувеличена энтузиастами и поклонниками жанра. Опыт показывает, что ничего этого писатели-фантасты не умеют и все их «попадания» — это либо банальности, либо случайности. Предсказать можно дух, ауру, атмосферу будущего (как это удалось Уэллсу или, скажем, Замятину), но не более того. Конкретности непредсказуемы. Будущее — результат взаимовоздействия и взаимовлияния такого количества факторов и событий (в самом широком смысле этого слова), что никакие сколько-нибудь убедительные (убеждающие) расчеты вариантов дилетантами попросту невозможны в принципе.
Утешаться приходится лишь тем обстоятельством, что прогнозистам-профессионалам эта задача тоже, похоже, не под силу, а писатели-фантасты из них (вдобавок) совсем уж никакие.
АБС (Аркадий и Борис Стругацкие. — Прим. авт.) всю жизнь интересовались будущим, постоянно размышляли о нем, в каком-то смысле даже в нем жили, но никогда и не пытались его предсказывать. А тем более — конструировать. Они сооружали миры, в которых им хотелось бы жить. Или миры, в которых они не согласились бы очутиться ни за какие коврижки. Но никогда они даже не пытались предложить модель мира, каким он ДОЛЖЕН быть, и уж тем более — каким он БУДЕТ в действительности.
Кое-что при этом получилось у нас непроизвольно и помимо первоначальных намерений. Мы написали мир «Хищных вещей века», воображая, что конструируем антиутопию, но через пяток лет поняли, что этот мир далеко не худший из возможных (и вполне реальных), а теперь же я вижу, что это есть еще и мир наиболее вероятного будущего, — какого хотят миллиарды и к какому мы обязательно придем…
Пришли бы, если бы не те тревожные обстоятельства, о которых Вы пишете. Энергетический кризис. Экологический кризис. Я согласен с Вами полностью и абсолютно: никакой более важной проблемы перед человечеством сейчас не стоит. И Ваше ощущение грозного тупика мне очень понятно. Я и сам со страхом и беспомощно рассуждаю об этом — как минимум, наверное, последние 15 лет.
Более того, я не уверен, что речь идет о «краткосрочной», как Вы пишете, перспективе. Боюсь, первые грозные признаки конца «цивилизации потребления» проявятся уже в ближайшие 10—15 лет, когда окончательно станет ясно, что запасы углеводородов на исходе, а альтернативных источников энергии как не было, так и нет. Тогда-то мы и узрим сумрачный Лик Будущего (простите за похоронный пафос — очень трудно было удержаться).
Нет, ничего КАТАСТРОФИЧЕСКОГО (в распространенном смысле этого заезженного термина) не произойдет. Человечество не погибнет. И массового голодомора даже, скорее всего, не случится. Рухнет именно (и только) нынешняя цивилизация, со всеми ее онерами — процветанием «сытого миллиарда», превалированием демократических ценностей, общепринятым гуманизмом как основой нравственности, со всей «парадигмой потребления» (о которой Вы пишете). Наступит эра повсеместного авторитаризма, карточно-талонной системы, мобилизационных экономик. В одночасье Земля окажется по степени энергопотребления в XIX веке («веке пара и электричества», когда пара много, а электричества — не очень). И, наверное, наступит снова время локальных войн — за нефтяные поля и пресную воду.
Замечательно, впрочем, что две трети человечества ничего этого не заметит: уровень и качество жизни ни в Африке, ни в значительной части Южной Америки или Большой Азии практически не изменится. Это будет не трагедия Земли. Это будет трагедия «сытого миллиарда».
То, что Вы пишете о шведских попытках изменения «потребительской парадигмы», любопытно и даже трогательно, но этот путь представляется мне совершенно экзотическим. Не уверен, что у шведов получится что-нибудь, о чем стоило бы говорить, и уж совершенно уверен, что это не путь ни для Штатов, ни для, скажем, Англии, ни тем более для нас. Нет, добровольные попытки приспособиться к новому образу жизни, по-моему, совершенно бесперспективны. Мы будем пользоваться всем букетом благ на всю катушку — до тех пор, пока нам не объявят, что бак бензина стоит половину нашей зарплаты, но и тогда мы еще поездим напоследок от души, прежде чем пересядем на велосипед. (Нет у меня и не было никогда ни одного знакомого автомобиля, который стоял бы на приколе из-за того только, что цена бензина у нас, как в Штатах, а зарплаты, как в Буркина-Фасо.)
Спасти нас от этой участи может только термояд. (В природе есть и еще какие-то могучие источники энергии: мы видим, как «работают» они в ядрах некоторых галактик, но никто не знает и даже, по-моему, предположить не умеет, что это за источники и что это за энергия.) А с термоядом — явный многолетний затор. Мне иногда даже приходит в голову, что на самом деле он давно уже запущен, но это обстоятельство тщательно скрывается, — какими-то умниками-политиками в ожидании начала энергетического кризиса, когда обладатель действующего термояда окажется «властителем мира». Фантазии, конечно, но я заметил, что последние несколько лет о термояде совершенно перестали писать и говорить (в точности так же, как это произошло в конце сороковых с проблемой деления урана). Если же даже отвлечься от конспирологических измышлений, то все равно: дело, видимо, с термоядом — дрянь. Не получается. И вскорости не получится. А надо как раз, чтобы вскорости: времени нет.
Об экологии я не говорю. Здесь время пока еще есть. Лет на сто природы еще хватит. А потом, слава богу, подавляющее большинство загрязнений обратимо. Была бы энергия. Снова — энергия. Все та же энергия.
Не знаю, следует ли мне считать себя пессимистом. С одной стороны, нарисованная выше картина малоприятна и, видимо, неизбежна. Но с другой стороны, человечество в любом случае «обречено на выживание». Это слишком мощная, слишком стабильная, слишком устойчивая структура, чтобы опасаться ее необратимого разрушения. И в этом я оптимист. Извините за выражение, ибо известно, что оптимист — это просто плохо информированный пессимист. (А Марк Твен сказал еще круче: «Двадцатый век отличается от девятнадцатого тем, что в девятнадцатом слова «оптимист» и «дурак» не были синонимами». Это было сказано, кажется, как раз в 1908 году. Что же мы должны говорить сегодня, в 2008-м?)
Так или иначе, но я смирился с мрачным прогнозом. Может быть, потому, что до этих времен не доживу. А может быть, то, что происходит с нашей страной сегодня, беспокоит меня больше, чем грядущий энергетический кризис. Уж очень это тошно: снова возвращаться в поганый мир, который, казалось, остался в прошлом навсегда. Воистину, социальный оптимизм наказуем. Что характерно.
Дорогой Михаил Борисович! Как приятно было поговорить с Вами. Надеюсь, это наш с Вами не последний разговор. Здоровья Вам, терпения и удачи!
Метки: Стругацкий
Комментарии
ыыыыыы
Кто после этого скажет, что Ходор не песдабол ? Если только тот, кто скажет - мазохист... ;))
Комментарий удален модератором
"Уж очень это тошно: снова возвращаться в поганый мир, который, казалось, остался в прошлом навсегда. Воистину, социальный оптимизм наказуем."
Интересно, что они сказаны апологету этого поганого мира.