Виктору Иванову,активному труженикеу сообщества Религия и Вера.

Есть путь, иже мнится человекам прав быти,

 последняя же его приходят во дно ада…

Торжество правды и ликование лжи

Одной из непременных целей всякого церковно-государственного собора на Руси было уяснение меры согласия и единодушия в народе по тому или иному основополагающему вопросу русской жизни. Искусство государственного управления и духовного окормления паствы издревле (и не только в России) заключалось в умении объединить народ вокруг великих созидательных идеалов. Эта задача требует попечения, ибо исторический опыт свидетельствует, что одни и те же люди в разное время в разной ситуации могут являть меж собою мир и согласие, приобщаясь к Правде Божией, но могут стать и вместилищем смуты, раздоров и мятежей – участниками страшных преступлений против ближних и собственной души.

Разительный пример такой нравственной неустойчивости дает нам Священное Писание: «…Множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» (Ин.12:12,13). Но по прошествии всего нескольких дней те же люди, что приветствовали Иисуса Царем Израилевым, уже кричали римскому прокуратору Понтию Пилату: «Распни, распни Его!» (Лк. 23:21). Безумный вопль иудеев был столь силен, что Пилат, не веривший в виновность Иисуса, уступил напору толпы. Выражая свое отношение к происходящему, он «взял и умыл руки перед народом, и сказал: не виновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:24,25).

Вот образец двух величайших крайностей: торжества умиротворенной Правды и ликования воинствующей лжи. И сколько раз наша отечественная история могла свидетельствовать о такой же прискорбной двойственности: всенародные подвиги возносили Русь на вершины святости, самопожертвования и самоотвержения, чередуясь с преступлениями, низвергавшими страну в пучину беззакония и самоубийственной смуты, которая нередко начиналась с бесчинного сборища и безумного крика.

Сейчас нам по смыслу, по значимости важнее отрицательные примеры. Нам необходимо ясно понять истоки и механизмы общественных смут, не раз уже потрясавших Россию. Только тогда мы научимся с ними правильно бороться.

В 1993-м году, не поделив привилегий и почестей, перессорились две «ветви» власти и едва не разделили подвластный им народ на открыто враждующие лагеря. Властители страны спровоцировали судорогу кровавого насилия, чуть не превратившуюся в первый сполох гражданской войны. За сим главных участников не постеснялись наградить высшими государственными наградами.

Святая Церковь, устами Патриарха и Синода, умоляла зачинщиков  с обеих сторон остановить согласием это безумие. Кровь тем не менее пролилась (теперь саму же Церковь пытаются винить в этом). И что?! Кризис углубился, проблемы многократно возросли, а разрешения им пока не предвидится. Результат утоления кровавой жажды – не прояснение, а тьма, сродни египетской. Все смешалось, и даже ясные прежде понятия утеряли изначальный смысл. Недавние русофобы заявили себя на словах крайними патриотами. Газеты и телевидение, сея хаос и смуту, вновь вещают о заговорах и государственных переворотах, митингах и демонстрациях, политических и социальных распрях.

Увы, увы! Как похоже это все, с точки зрения духовной, нравственно-религиозной, на события начала XX века, ставшие кровавым прологом к многодесятилетней трагедии русского народа! Похоже вплоть до мелочей, когда генерал Корнилов от имени Временного правительства награждал Георгиевским крестом убийцу своего командира, а думский депутат священник Петров благословлял предателей из числа воинов-«волынцев»…

В начале века (как, впрочем, и сегодня) смуту еще можно было пресечь объединительным соборным действием. Так, церковный поместный собор 1917 года, несмотря на все свои недостатки и огрехи, заложил столь прочную основу православного единства, что его не смогли разрушить даже последовавшие десятилетия жесточайшей богоборческой тирании. Русское гражданское общество, на свою беду, не вняло благотворному церковному примеру. В результате на многие годы вперед насилие и ложь стали едва ли не единственными способами поддержания государственной целостности СССР! Ужели мы сегодня вновь повторим эту роковую ошибку?!

Сердце мое заблуждает, и беззаконие погружает мя…

Технология катастрофы

Мы часто употребляем слово «смута» применительно к отечественной истории и современному состоянию России, русского народа. И действительно, множество исторических сравнений, подобий и совпадений просто бросаются в глаза. Иными словами, то явление общественной и государственной жизни, то состояние народного духа, которое мы привыкли называть словом «смута», обладает некоей устойчивой совокупностью признаков и характерных черт, которые позволяют безошибочно отличать его на фоне текущих событий в самые разные эпохи, при весьма различных внешних и внутренних условиях.

Итак, что же это такое – смута?

Словари по большей части толкуют значение сего слова весьма неудовлетворительно и поверхностно – как «мятеж», «народные волнения» или нечто подобное. Все это, безусловно, может иметь место (и часто случается) в ходе смуты, но никак не определяет ее глубинных механизмов и фундаментальных основ, являясь лишь внешним следствием, видимым проявлением внутренней сущности, духовного содержания событий. Каково же оно?

Народы, как и отдельные люди, обладают своей индивидуальной исторической судьбой. Судьбы эти вершатся всемогущим Промыслом Божиим в соответствии с недомыслимой премудростью Его, не попирая, тем не менее, свободной воли отдельных человеков и соборного волеизъявления целых племен. При этом русской народности Господь определил служение одновременно великое и страшное, высокое и тяжелое. Сие служение «народа-богоносца», народа-защитника святынь есть одновременно наш тяжкий крест и залог небесной славы для тех, кто устоит в Законе Божием, невзирая на искушения и соблазны.

Доколе русский народ сознает свое промыслительное служение, доколе он свободно и добровольно несет его, претерпевая встречающиеся на пути скорби – все бури, кипящие вокруг, все невзгоды, обрушивающиеся на страну, в конечном итоге лишь содействуют духовному развитию русской жизни и государственному величию державы. Но если россиянин, соблазнившись богатством или внешним могуществом, а может, измалодушествовавшись под грузом великой ответственности, требующей суровой трезвенности и здорового аскетизма, порывается сойти с креста, определенного ему Всеблагим Господом, свергнуть с себя «иго и бремя» промыслительного служения – благодать Божия отступает от Руси, предавая ее на время во власть пагубного произволения и буйства страстей.

Это и есть русская смута.

Проще сказать, смута означает утерю народом, обществом, государством согласного понимания высшего смысла своего существования.

Не случайно обе величайшие русские смуты (начала XVII и начала XX веков) связаны с цареубийством. В первом случае обезумевшая толпа, обманутая самозванцем, вломилась в Кремль, предав законного государя, сына Бориса Годунова Феодора Борисовича с матерью в руки бессовестных убийц, во втором – у Императора Николая II насилием и ложью было вырвано отречение от престола, в результате которого полтора года спустя вся Августейшая Семья пала жертвой убийц-изуверов…

История Православной Руси в ее высшем, духовном проявлении служит как бы органическим продолжением Священной Истории Нового Завета. Фигура Помазанника Божия, Русского Православного Царя есть с этой точки зрения видимый символ признания русским обществом своего промыслительного предназначения, живая печать Завета, олицетворение главенства в русской жизни Заповедей Божиих над законами человеческими. Отсюда, кстати, и самодержавный характер царской власти – не земной, но небесной, по слову Писания: «Сердце царя – в руце Господа… Куда захочет, Он направляет его» (Притчи 21:1).

Собственно, цареубийство в духовном понимании есть бунт против Бога, вызов Его Промыслу, богоборческий порыв сатанинских, темных сил. Грозен глагол Божий, предостерегающий дерзких и неразумных: «Не прикасайтесь к помазанным Моим» (Пс. 104:15). Вольно или невольно, сознательно или несознательно весь народ соучаствует в цареубийстве хотя бы тем, что попускает его, не стремясь загладить страшный грех богоотвержения покаянием и исправлением. И лишь затем, ввергнутый в пучину нестроений и мятежей, в страданиях и скорбях сознает, наконец, свою ошибку. В начале XVII столетия на это потребовалось восемь лет. В XX веке – на исходе уже восьмое десятилетие смуты…

Духовная, религиозная основа этого явления, определяя сущность, тем не менее, не исчерпывает внешних форм его проявления. Сей недуг, поражающий соборную душу народа, подобен некоторым тяжким хворям, терзающим человеческое тело во множестве разнообразных болезненных обличий. Он многогранен и многолик.

С точки зрения психологической – смута есть прискорбное помрачение русского самосознания, своего рода «социальная шизофрения», расслаивающая единую историческую личность народа, раскалывающая его единое мировоззрение множеством хаотических, страстных увлечений – несостоятельных, ложных и пагубных. С точки зрения культурной – это судорожный обрыв преемственной многовековой традиции, питающей народную жизнь бесценными соками совокупного опыта многих поколений; разрушение целостности эстетического, художественного восприятия мира, болезненный исход в беспочвенный и бездушный модернизм, паразитирующий на дурных энергиях индивидуалистического извращенчества. С точки зрения национальной – смута представляется потерей естественного иммунитета против разрушительных, всесмесительных космополитических воздействий извне и внутренних болезнетворных тенденций распада. С точки зрения государственной – утерей державной крепости и независимости от внешних корыстных влияний иных стран.

Сведя все воедино, можно сказать, что внешними признаками смуты являются следующие ее черты:

1. Отсутствие в обществе единого здравого мировоззрения, всенародного согласия по важнейшим, принципиальным вопросам человеческого бытия и жизни страны.

2. Отсутствие законной власти, происхождение которой не было бы омрачено ни братоубийственной кровью, ни коварной узурпацией, ни ложным, искусственным правопреемством.

3. Отсутствие необходимого духовного содержания государственной формы, являющееся прямым следствием нарушения «симфонии властей» – светской и духовной.

4. Отсутствие действенных механизмов согласования естественных интересов различных социальных групп: сословных, политических, профессиональных.

5. Отсутствие здравого инстинкта самосохранения народа и государства, порождающее возможности для внешнего, постороннего вмешательства во внутреннюю жизнь страны.

6. Отсутствие прочного государственного единства и территориальной целостности державы, раздираемой внутренними противоречиями, недееспособностью центральной власти и агрессивными вожделениями соседей.

Это, разумеется, лишь самые общие, наиболее явные, бросающиеся в глаза характеристики смуты. Ширясь и разрастаясь, она проникает в народную толщу все глубже и глубже, разделяя общество новыми конфликтами: имущественными, идеологическими, национальными, сословными… Каков же выход?

Чтобы понять это, надо вернуться к рассмотрению первоосновы нашей печальной болезни. Здравый смысл подсказывает, что неразумно тратить силы и средства на врачевания следствий недуга, его поверхностных проявлений, оставляя главные причины нетронутыми и сильнейшие язвы – неисцеленными.

Это значит, что следует, прежде всего, безоговорочно признать источник смут – оскудение на Руси врачующей и животворной благодати Божией, оскорбленной нашей гордостью, своеволием и богоотступничеством. Признав сие, надо позаботиться о соответствующих лекарствах. Со стороны внутренней, духовной, религиозно-нравственной это, прежде всего, покаяние в согрешениях и перемена жизни. Со стороны внешней, общественно-государственной – незамедлительно принятые меры для восстановления соборной общности народа и державной целостности страны. Тогда – верен Бог! – имеем крепкую надежду, что со временем, преодолев все великие сложности, нестроения и несогласия, мы вернем Святой Руси покой и мир осмысленного, одухотворенного, безмятежного жития.

Иного пути нет!

Смута начала XVII века дает нам хрестоматийный пример того, как народные нестроения и мятежи, омраченные цареубийством, едва не ввергли страну в окончательное и полное разорение, поставив ее на грань гибели и иноземного порабощения. Затем осознанное соборное покаяние в совокупности с соборным же действом по воссозданию державных устоев России – возродили ее буквально из пепла, на три столетия придав государству крепость и величие, о которых, казалось, обессиленная Русь не могла и мечтать. Возникающие при рассмотрении тех давних событий многочисленные исторические и духовные, нравственно-религиозные параллели могут многое прояснить нам в нынешних проблемах страны…