Русские «Осы» в Африке жалили беспощадно

Луанда, столица Анголы, напоминала одну большую помойку. Шахты лифтов в домах давно забиты гниющим мусором, поэтому отходы выбрасывают прямо в окна. Вода в больших канавах. Здесь умываются, стирают белье и моют машины. К счастью, мое пребывание здесь ограничилось всего несколькими днями. Потом меня отправили в городок Рио-де-а-Реа в провинции Уилла. Неподалеку, в местечке Чебембе, дислоцировался дивизион ангольских войск ПВО. Здесь уже служили десять офицеров и прапорщиков Советской Армии, встретивших меня очень радушно. Мне выдали мешковатую ангольскую форму и голландские ботинки с высокими берцами.

Мы жили в палатках, что выглядело вполне комфортабельным в сравнении с тем, как обитали ангольцы. Их солдаты были одеты в самое разнообразное живописное тряпье. В их жизни была либо служба, либо уклонение от нее. Призыв в армию в Анголе тогда проходил довольно просто, без повесток, проводов и комитетов солдатских матерей. Патруль останавливал первый попавшийся рейсовый автобус, выводил из него всех мужчин и проверял у них документы. Если что-то оказывалось не в порядке, человек такой объявлялся «солдатом революции» и препровождался в ближайшую воинскую часть. Здесь ему вручали АК-47 или ППШ и тюфяк, чтобы спать где-нибудь под машиной.

Обучать таких бойцов было невероятно сложно. Сегодня ты ему все объяснил, а завтра он при первой возможности удрал домой. И начинай все с начала.
Ангольские офицеры пытались навести порядок, но тоже своеобразно. Однажды перевернулся грузовик с ракетами. Командир не стал отчитывать водителя, топать ногами и ругаться, а просто вынул пистолет и прострелил ему руку.

В первых числах каждого месяца солдатам выдавали немного риса и муки. Все это уничтожалось за несколько дней, после чего открывалась охота на тушканчиков, жуков и прочую тварь. Советские специалисты пытались организовать питание с помощью полевых кухонь, но затея провалилась. Солдаты боялись, что их обманут при раздаче, а офицерам было нечем торговать. Кроме того, никто не соглашался мыть котлы.

В 1984 году началась нешуточная война. Южноафриканцы перешли границу и старались опрокинуть прикрывавшие ее ангольские дивизии. Позиции дивизиона непрерывно атаковались с воздуха. Израильские и немецкие пилоты-наемники голову не давали высунуть из окопов. С ЮАРовских «Миражей», «Импал» и «Пум» они запросто накрывали грузовик с высоты в 8000 метров. Тем не менее дивизион сбил десять самолетов и вертолетов противника. Одну «Пуму» завалили, когда она шла по каньону вне видимости радаров. Ракета пошла в каньон, настигла вертолет и рванула в нескольких метрах от него. Экипаж сгорел вместе с машиной. Но обычно пилотам подбитых машин удавалось дотягивать до границы.

Наше положение из тяжелого стало угрожающим, когда ЮАРовцы отбросили соседнюю ангольскую дивизию, прикрывавшую наш фланг, аж на 70 км. ЮАРовские самоходки пристрелялись по позициям дивизиона. Мы опять засели в окопах. Из Москвы в пожарном порядке был отправлен генерал Варенников. Он взгрел военсоветников соседней бригады и силами кубинцев восстановил линию фронта.

ЮАРовцы отошли, но намного спокойнее жить не стало. Прошел слух, что ЮАРовцы подготовили спецподразделение «баффало» для ликвидации советских «спецов». Вдобавок активизировалась УНИТА, державшая под контролем 40 процентов территории страны. Советские специалисты старались держаться вместе, а когда случалось отлучаться по нужде, прихватывали две гранаты и вешали на шею пистолет. Помогали кубинцы, у которых даже был лозунг: «Отдай за русского свою кровь!»

Конец войне положил сезон дождей. Задули сильные ветры, засверкали молнии, вода хлынула на землю, как из крана. Палатки потекли, кругом все отсырело и сделалось противным. Налетели малярийные комары. Московские прививки не помогали, заболели почти все, а один из спецов, А. Александров, даже умер от малярии. Кто-то добыл у кубинцев делагил: мощнейшее лекарство, не имевшее сертификата Красного Креста, поскольку разрушало печень. Вдобавок свирепствовала амебная дизентерия, которая буквально пожирает кишечник. Плюс мухи, которые откладывают яйца под кожу, черви, жуки и куча кожных и кишечных заболеваний. Но они уже считались ерундой. Ангольцы лечили эти болезни зубной пастой и прижиганиями, наши больше налегали на спирт и антибиотики.

Я вернулся в СССР в 1985 году. На границе меня тщательно обыскали, конфисковали фотопленку и взяли подписку о неразглашении. Я вернулся обратно на завод — не имея ни справок о том, где же я был, ни льгот. Лишь несколько снимков, которые я сумел провезти внутри голландских ботинок с высокими берцами.