Критерии сексуальной нормы. Особое мнение российской психиатрии

К сожалению, до российской медицины новые идеи о гомосексуальности доходят очень медленно. В 1983 г. отечественные сексопатологи не только не сомневались в том, что гомосексуальность — болезнь, но и брались, ни много, ни мало, осуществить «перестройку личности» с помощью... аутогенной тренировки.. Первый этап лечения «ставит целью сначала ослабление, а затем и устранение патологического сексуального влечения и связанных с ним переживаний». Затем «пациенту прививают навыки простого, естественного и непринужденного общения с лицами противоположного пола, а также адаптации в их среде». И, наконец, на третьем этапе «у пациента формируется и закрепляется адекватное эротическое отношение к противоположному полу (к достигнутому ранее добавляются чисто сексуальные элементы)» (Частная сексопатология, 1983, т. 2, с. 109-115). Ни методов, ни результатов этой работы, которую с самыми благими намерениями проводил в Горьком канд. мед. наук Я. Г. Голанд (столичные медики от лечения гомосексуалов дружно уклонялись), никто всерьез не обсуждал.

Жестко критиковать отечественных психиатров и сексопатологов за то, что они делали и писали при Советской власти, было бы несправедливо. У них не было ни свободы, ни необходимой информации, ни условий для нормальной работы. Они делали что могли и как умели, и за это им всем (и прежде всего — проф. Г. С. Васильченко) нужно сказать спасибо. Но в конце 1980-х годов социальные условия изменились, а отношение психиатров и сексопатологов к гомосексуальности осталось прежним.

В справочнике 1990 года гомосексуализм по-прежнему определяется как «патологическое влечение», возникающее в результате нейроэндокринных нарушений, а также внушения «родителями и воспитателями неприязненного отношения к противоположному полу». В качестве «лечения» предлагается все та же трехфазная коррекция, а для «профилактики» гомосексуализма — предупреждение нарушений пренатального периода, ранняя диагностика и своевременное лечение психических расстройств, способствующих нарушениям коммуникации и психосексуального развития, выявление и медико-педагогическая коррекция искажений психосексуального развития на его ранних этапах. Педагогам и родителям рекомендуется «правильное полоролевое воспитание, которое должно быть направлено на ознакомление детей с половыми различиями, а не на проповедь «асексуальности» и т. д.» (Сексопатология, 1990, с. 435-436).

В диссертации Г. Е. Введенского, основанной на обследовании 117 мужчин-гомосексуалов, обращавшихся в 1989-92 гг. в центр «Медицина и репродукция», содержится немало интересных данных, но гомосексуальность однозначно признается аномальной, а ее носители — больными. Мало того, что 49% изученного контингента составили «лица с истероидными расстройствами», для большинства испытуемых характерны: «1) психический, психофизический или дисгармонический инфантилизм, проявляющийся в виде личностной незрелости прежде всего эмоционально-волевой сферы; 2) признаки органического поражения ЦНС (центральной нервной системы — И. К.)...; 3) сверхценность сексуальной сферы, проявляющаяся в фиксации на половой жизни.» (Введенский, 1994, стр. 4) Последнее особенно трогательно. Эти люди приходили к врачу именно потому, что были озабочены своей сексуальностью. Если бы врачи-гастроэнтерологи вздумали определять тип личности своих пациентов, у последних, несомненно, обнаружилась бы «сверхценность желудочно-кишечной сферы».

С 1 января 1999 г., через 6 лет после декриминализации гомосексуальности, российская психиатрия официально отказалась от одиозного диагноза и перешла на классификацию болезней, принятую Всемирной Организацией Здравоохранения, — МКБ-10.

Но «перестройка» оказалась непоследовательной. 6 августа 1999 г. Министр здравоохранения Ю. Л. Шевченко приказом N 311 утвердил новое клиническое руководство «Модели диагностики и лечения психических и поведенческих расстройств», составленное в Московском НИИ психиатрии Минздрава России, некоторые положения которого решительно противоречат духу и букве МКБ-10.

Хотя новое руководство не содержит диагноза «Гомосексуализм», раздел F65 «Расстройства сексуального предпочтения» открывается словами:

Критериями сексуальной нормы являются: парность, гетеросексуальность, половозрелость партнеров, добровольность связи, стремление к обоюдному согласию, отсутствие физического и морального ущерба здоровью партнеров и других лиц. Расстройство сексуального предпочтения означает всякое отклонение от нормы в сексуальном поведении, независимо от его проявлений и характера, степени выраженности и этиологических факторов. Это понятие включает как расстройства в смысле отклонения от социальных норм, так и от норм медицинских» (Модели 1999).

Это определение патологизирует не только любые проявления гомосексуальности, но и мастурбацию.

Еще опаснее отождествление «социальных» (каких именно?) норм с «медицинскими» (что это вообще значит?) В древней Руси позиция «женщина сверху» приравнивалась к содомии. Должны ли мы считать практикующих ее людей не только грешными, но и больными? И кто и как будет определять все эти многообразные нормы — врачи, государство, церковь или сами люди?

В разделе F65. 8 «Другие расстройства сексуального предпочтения» перечисляются «такие виды активности как совершение непристойных телефонных звонков, фроттеризм, сексуальные действия с животными, использование удушения для усиления возбуждения, предпочтение партнеров с какой-либо физической аномалией или определенным цветом кожи и т. д.» Хотя к однополой любви все эти действия никакого отношения не имеют, этапы их «комплексной терапии» дословно переписаны из старой методики «лечения гомосексуализма».

Спрашивается, чем поможет любителям непристойных телефонных звонков или сексуальных действий с животными «формирование и закрепление адекватного эротического отношения к лицам противоположного пола»? Или парафилия состоит в том, что они звонят абонентам и сексуально экспериментируют с животными «не того» пола?

Так же непонятно, почему к числу сексуальных расстройств относится предпочтение партнеров с «определенным цветом кожи». Какой именно цвет кожи доктора считают «неправильным»? Или нельзя вообще обращать внимания на цвет кожи? Если расовые предпочтения — патология, то как насчет блондинок и брюнеток, толстых и тонких? Обязаны ли мы любить всех людей противоположного пола одинаково или все-таки можно выбирать? Мне трудно представить себе человека, который, при всем уважении к Минздраву РФ, согласился бы жить по таким жестким медицинским (или социальным?) нормам.

Против «нормализации» гомосексуальности выступает руководитель лаборатории судебной сексологии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского проф. А. А. Ткаченко. По его словам, решение АПА от 1973 г. «было инспирировано давлением воинствующего гомофильного движения» и «выработанное в этих, экстремальных по сути, условиях, определение (кстати, в значительной степени воспроизведенное в МКБ-10) отчасти противоречит принципам медицинской диагностики в целом-» (Ткаченко, 1999, с. 355). А. А. Ткаченко не заметил, что эти «экстремальные условия» продолжаются уже 28 лет, и что, несмотря на давление со стороны фундаменталистов, которые гораздо сильнее геевского лобби, АПА трижды публично подтверждала занятую в 1973 г. позицию. Разделяют ее и многие другие американские и международные научные сообщества — психологов, сексологов, консультантов и др. Вот уж, действительно, вся рота шагает не в ногу, один подпоручик шагает в ногу-

Без каких бы то ни было оговорок относят гомосексуализм к разряду психосексуальных нарушений и авторы авторитетного нового учебника эндокринологии (Дедов и др., 2000, стр. 419).

Откровенно гомофобской является книга Е. В. Черносвитова «Социальная медицина» (Черносвитов, 2000), ратующая за установление контроля врачей не только за сексуальной, но за всей общественной и личной жизнью россиян.

Разумеется, каждый ученый вправе иметь собственное мнение, но нельзя выдавать сугубо местные, нигде и никем научно не апробированные, взгляды и методы за реализацию принципов мирового медицинского сообщества. Противоречащая международным стандартам позиция российской психиатрии лишает геев и лесбиянок законной медицинской помощи (не станет же врач помогать своему клиенту принимать заведомо «нездоровую» сексуальную ориентацию?!), отрицательно сказывается на их душевном состоянии и самоуважении и используется для оправдания их социальной дискриминации, отказа в легализации однополых браков, публичной диффамации и т. д.

Никто не призовет к ответу Евгения Лесина, который со страниц «Книжного обозрения» (11 октября 1999 г.), походя, поведал миру, что «алкоголизм, как известно, это скрытый гомосексуализм, а антисемитизм (в целом) и любовь к нацистской символике (в частности) — это гомосексуализм явный» (бедные макашовцы и баркашовцы, кто защитит их сексуальную репутацию?). Никто не устыдит психолога Марину Левченко, которая уверяет многомиллионных читателей «Комсомольской правды» (16 ноября 2001 г., стр. 11), что «гомосексуализм — это врожденное отклонение на хромосомном и психологическом уровне», и советует озабоченной матери, если ее дочь в 15-16 лет «по-прежнему не будут интересовать парни, тогда стоит обратиться к специалисту» (интересно — какому?).

Это не столько научная, сколько морально-политическая проблема.