Почему Паулюс упустил возможность вырваться из Сталнграда

23/11/2012

Когда в ноябре 1942 года 6-ая армия в районе Сталинграда оказалась в кольце советское окружение, ее командующий спешно направился в расположенную в 100 километрах в западном направлении станцию Нижне-Чирская, которая была узловым железнодорожным пунктом на реке Дон. Вместе со своим начальником штаба Артуром Шмидтом (Arthur Schmidt) Фридрих Паулюс (Friedrich Paulus) вылетел в этот населенный пункт, так как штаб-квартира армии в момент начала советского наступления находилась под угрозой со стороны русских танков. За пределами смыкавшегося котла Паулюс с помощью устойчивой связи надеялся оказать влияние на новую стратегию своих начальников.

Гитлер приказал Паулюсу незамедлительно вернуться в расположение 6-ой армии. Вместе с запасами красного вина и шампанского марки «Вдова Клико» (Veuve Cliquot) командующий 6-ой армии вернулся назад – «это был странный выбор для человека, который, как тогда казалось, планировал в ближайшее время вырваться из окружения», - отмечает, комментируя этот эпизод, британский историк Энтони Бивор (Antony Beevor) в своем фундаментальной труде «Сталинград».

В бесконечных дебатах по поводу причин катастрофы в Сталинграде Паулюсу с самого начала принадлежит главная роль. Профессиональные свидетели из числа современников, а также многие специалисты более позднего времени были едины в том, что немедленный прорыв 6-ой армии, а также окруженных частей 4-ой танковой армии с очень большой вероятностью закончился бы успешно, хотя потери при этом были бы значительными.

«Держитесь, и Гитлер выручит нас»

Но этому мешал приказ Гитлера о необходимости «любой ценой» удерживать «крепость Сталинград». Однако генералы Паулюса приводили убедительные аргументы против этого и указывали на сокращающиеся резервы боеприпасов и горючего, а также на невозможность исправить сложившуюся ситуацию с помощью воздушного моста. Если руководство «немедленно не отменит приказ о продолжении круговой обороны, то тогда перед лицом его совести возникнет долг в отношении армии и немецкого народа, в соответствии с которым он получит свободу действий и воспользуется пока еще существующей возможностью для того, чтобы избежать катастрофы».

Командующий 51-го армейского корпуса Вальтер Зейдлиц-Курцбах (Walter Seydlitz-Kurzbach), по его собственному признанию, попробовал осуществить попытку прорыва, однако она закончилась неудачно. Паулюс защищал предпринятую его в разговоре с Гитлером, однако в остальном настаивал на бездействии. Замечание, с которым начальник штаба Паулюса Шмидт отреагировал на предложение Зейдлица, говорит о многом: «Мы не должны ломать себе голову вместо фюрера, а генерал фон Зейдлиц не должен делать этого вместо командующего».

27 ноября приказ Паулюса звучал так: «Держитесь, и фюрер выручит нас!» Руководствуясь некоторой смесью послушания и фатализма, командующий 6-ой армии предпочел положиться на судьбу. 330 000 человек вынуждены были сделать то же самое.

Хотя накануне Эрвин Роммель в похожей ситуации в Эль-Аламейне, несмотря на однозначный приказ Гитлера, поступил иначе и предпринял отступление, у Паулюса и Роммеля было много общего. Они родились, соответственно, в 1890 и 1891 году, оба они по происхождению были из семей чиновников, сделавших успешную карьеру, – отец Паулюса был бухгалтером Центральной земельной кассы, а отец Роммеля – директором реального училища. Оба они воевали во время первой мировой войны в немецких юго-западных полках, а затем в течение продолжительного времени в Альпах. Во время Веймарской республики они оказались в рядах рейхсвера. В Штутгарте Паулюс и Роммель служили командирами роты в одном полку, а затем преподавали в военной школе и сделали карьеру при создании новых бронетанковых войск.

Паулюс и Роммель – фавориты Гитлера

Но прежде всего оба они восторгались Гитлером и его усилиями, направленными на перевооружение, в результате которого для них открывались великолепные карьерные возможности. Это также позволяло им забыть с их точки зрения несправедливое поражение в первой мировой войне. Их восторг не остался без внимания «фюрера». Именно по той причине, что Паулюс и Роммель не были частью прусской военной традиции, а были представителями современного типа офицеров, они могли рассчитывать на расположение и поддержку Гитлера. Роммель за три года, а Паулюс за четыре года прошли пять ступеней - от звания генерал-майора до генерал-фельдмаршала.

Но на этом совпадения заканчиваются. А в Сталинграде существовавшие между ними различия привели к фатальным последствиям. Роммель уже в годы первой мировой войны показал свои способности в качестве полевого командира (он получил тогда орден «За заслуги» (Pour le Mérite), тогда как Паулюс был настоящим генералом письменного стола. В отличие от честолюбивого и грубого Роммеля, Паулюс обладал хорошими манерами, что позволяло ему легко устанавливать дружеские отношения. Одним из его друзей стал Вальтер фон Рейхенау (Walter von Reichenau), который в момент нападения Германии на Советский Союз командовал 6-ой армией. Он и способствовал назначению Паулюса начальником своего штаба.

Рейхенау также был поклонником Гитлера и сторонником ведения мировоззренческой войны против Советского Союза. Рейхенау получил прискорбную славу после своего приказа, в котором он призывал солдат «проявить полное понимание в связи с необходимостью осуществления сурового, но справедливого возмездия по отношению к еврейским недочеловекам». После гибели Рейхенау в результате несчастного случая в начале 1942 года Паулюс стал командующим 6-й армии.

Страх, навеянный переправой Наполеона через Березину

И таким образом человек, любимым хобби которого было за стаканом красного вина представлять себе сражения Наполеона и который никогда прежде не командовал ни дивизией, ни корпусом, был удостоен чести стать острием гитлеровского копья при прорыве на юг. Когда спустя 11 месяцев Гитлер запретил ему попытку прорыва из окружения и высокопарно пообещал ему, что «он сделает все ради ее (6-ой армии – прим. редакции газеты Welt) спасения», Паулюс оказался неспособным взять на себя ответственность и, не подчиняясь приказу, дать указание своим солдатам попытаться вырваться из окружения.

В его штаб-квартире вспоминали катастрофу Наполеона в России, произошедшую 130 лет назад. Некоторые офицеры Паулюса привели в качестве примера прусского генерала Йорка фон Вартенбурга (York von Wartenburg), который, вопреки желанию своего короля, заключил соглашение с русскими и таким образом спас свой корпус. В ответ на это Паулюс указал на ужасное отступление, закончившееся, по его мнению, катастрофой на Березине.

Неспособный к самостоятельным действиям

Таким образом Паулюс еще раз показал, что он не понял Клаузевица, по мнению которого переход Наполеона через Березину был триумфом. Возможно, действия кого-то из его подчиненных могли бы побудить его принять решение относительно попытки прорыва.

Однако командующий незадолго до этого образованной Группы армий «Дон» Эрих фон Манштейн (Erich von Manstein) не был способен занять в этом отношении ясную позицию. Позднее он объяснил свое поведение так: «Прусские фельдмаршалы не бунтуют». В соответствии с этим принципом Паулюс предоставил себя и свои 20 дивизий той судьбе, которую ему определил Гитлер.

Находившиеся в окружении солдаты и офицеры могли утешать себя тем, что их места расквартирования, которые с таким трудом удалось соорудить, не придется менять на смертельный марш по заснеженной степи с неизвестным исходом. Они еще надеялись на обещанное наступление, а также верили высокопарному обещанию Геринга снабжать армию с воздуха.

И только у Паулюса уже тогда брезжила в голове мысль о том, что его неспособность к самостоятельным действиям будет иметь губительные последствия. Говорят, что в тот момент он произнес такую фразу: «Я понимаю, что военная история уже вынесла мне свой приговор».

11/11/2012

Время: 31 января 1943 года. Место: подвал разрушенного снарядами универмага в советском городе Сталинграде. Но не несчастные и изможденные лица нацистов врезались в память солдатам советской Красной Армии, когда они открыли подземную нору, в которой укрылись измученные командиры Адольфа Гитлера.

«Отбросов, человеческих экскрементов и неизвестно чего еще накопилось там по пояс, - вспоминал майор Анатолий Золдатов (так в оригинале – прим. перев.). - Вонь была невероятная. Там было два туалета, и над обоими висели таблички «Русским вход воспрещен»». 

Неимоверно ужасная, но легендарная и ставшая решающей Сталинградская битва только что закончилась страшным и унизительным разгромом 6-й гитлеровской армии. Пройдет пара лет с небольшим, и нацистская Германия капитулирует.

Подполковник Леонид Винокур первым заметил лежавшего в углу с наградами на груди командующего немецкими войсками. «Когда я вошел, он лежал на кровати. Он лежал там в шинели и в фуражке. На щеках у него была двухнедельная щетина, и казалось, он утратил все свое мужество», - вспоминал Винокур. Этим командующим был фельдмаршал Фридрих Паулюс. 

Рассказы участников битвы на Волге, в ходе которой погибли 60 тысяч немецких военнослужащих и от 500 тысяч до миллиона солдат Красной Армии, составляют часть собрания ранее неизвестных бесед с русскими солдатами Сталинграда. Эти материалы были опубликованы впервые в виде книги «Сталинградские протоколы», которую подготовил к печати немецкий историк Йохен Хеллбек (Jochen Hellbeck). Он получил доступ к нескольким тысячам записей интервью с солдатами Красной Армии, участвовавшими во Второй мировой войне. Эти записи хранятся в архивах советской (так в тексте - прим. перев.) Академии наук в Москве.

Рассказы участников, которые планировалось вначале включить в летопись «Великой Отечественной войны» Советского Союза, настолько откровенны и полны страшных подробностей, что Кремль после 1945 года опубликовал лишь их малую часть, отдав предпочтение общепринятой версии из арсенала сталинской пропаганды. Эти «протоколы» лежали без дела в московских архивах до 2008 года, когда Хеллбек по подсказке сумел получить доступ к 10 тысячам страниц этих документов. 

Из рассказов участников следует, что одним из главных мотивов яростного контрнаступления Красной Армии была жестокость и кровожадность оккупационной немецкой армии. Советский снайпер Василий Зайцев рассказывал своему собеседнику: «Видишь молодых девушек, детей, повешенных на деревьях в парке - это оказывает колоссальное воздействие».

Майор Петр Зайончковский рассказал, что он нашел тело своего погибшего товарища, которого пытали фашисты: «Кожа и ногти на его правой руке были полностью оторваны. Глаз был выжжен, а на левом виске была рана от раскаленного куска железа. Правая половина лица у него была покрыта горючей жидкостью и обожжена».

Рассказы из первых уст также заставляют вспомнить страшные испытания, выпавшие на долю обеих сторон в ходе тяжелейших и изнурительных уличных боев, когда сражались за каждый дом. Иногда получалось так, что солдаты Красной Армии занимали один этаж здания, а немцы удерживали другой. «В уличных боях используются гранаты, пулеметы, штыки, ножи и лопатки, - вспоминал генерал-лейтенант Чуйков. - Они встают лицом к лицу и молотят друг друга. Немцы этого не выносят».

С точки зрения истории эти протоколы имеют большое значение, потому что они вызывают сомнения в утверждениях нацистов, позднее подхваченных противниками Советского Союза по холодной войне, о том, что солдаты Красной Армии воевали столь решительно лишь потому, что иначе их расстреляла бы советская тайная полиция.

Британский историк Энтони Бивор (Anthony Beevor) в своей книге «Сталинград» утверждает, что во время Сталинградской битвы было расстреляно 13 тысяч советских солдат. Он также отмечает, что только в Сталинграде на стороне германских войск воевали более 50 тысяч советских граждан. Однако советские документы, полученные Хеллбеком, говорят о том, что к середине октября 1942 года, то есть, за три с половиной месяца до разгрома нацистов, было расстреляно менее 300 человек. 

Возможно, что некоторые интервью были даны исключительно в целях советской пропаганды. Вопрос этот остается открытым. Из бесед с политработниками следует, что они сыграли важную роль в битве, вдохновляя солдат на бой. Политруки рассказывали, что в разгар сражения раздавали солдатам листовки, в которых говорилось о «герое дня». «Считалось позором, если коммунист не шел в первых рядах и не вел солдат в бой», - вспоминал бригадный комиссар Васильев.

Хеллбук в своих протоколах отмечает, что в период с августа по октябрь 1942 года число членов КПСС в Сталинграде выросло с 28,5 тысячи до 53,5 тысячи человек, и что Красная Армия была уверена в своем политическом и нравственном превосходстве над фашистами. «Красная Армия была политической армией», - заявил историк журналу Spiegel.

Однако Сталинград дорогой ценой обошелся даже тем победоносным героям Красной Армии, которым удалось выжить в этой самой кровопролитной битве Второй мировой войны. Василий Зайцев, утверждавший, что убил 242 немца, был лучшим армейским снайпером. «Часто приходится вспоминать, а память оказывает мощное воздействие, - рассказывал он год спустя, когда термин «посттравматический синдром» еще не был изобретен. - Сейчас нервы у меня расшатаны, и я постоянно дрожу». Другие пережившие Сталинград спустя годы совершали самоубийство.