Оскорбление, вносящее ясность. Как России извлечь выгоду из "магнитских списков"

Анатолий Вассерман
Журналист, политконсультант, эрудит.


Насколько я могу судить, "список Магнитского", одобренный на днях палатой представителей американского конгресса, может принести нашей стране изрядную пользу.

Ведь он напоминает нашим правителям: их судьба в том, что связано с их взаимоотношениями с внешним миром, зависит исключительно от доброй воли зарубежных партнёров — они не могут распоряжаться даже своими имуществами, оказавшимися за границей, без согласия этой самой заграницы. Ну, а чем чаще напоминать им об этом, тем больше шансов, что они наконец задумаются: как вести себя в своей родной стране и что делать для своей родной страны, а не для чужого дяди.

Соответственно само по себе наличие этого списка можно было бы приветствовать, если бы не одна подробность: он крайне унизителен для нашей страны. Унизителен даже не потому, что кто-то присвоил себе право определять, хорошо ли ведут себя наши чиновники, сколько потому, что нам таким образом фактически запрещено отстаивать свои интересы.

Ни для кого (из числа тех, кто интересовался этим делом) не секрет: собственно Магнитский был адвокатом у достаточно простого — хотя и очень крупномасштабного — спекулянта, манипулировавшего разнообразными дырками в отечественном законодательстве, и попал в тюрьму, в общем-то, в связи с этими дырками, а не потому что раскрыл каких-то жуликов в самой полиции (тогда ещё милиции).

Арест Магнитского был, вообще говоря, совершенно правомерным. А сейчас пытаются представить дело так, будто бы его арестовали не по делу и закрыли для того, чтобы таким способом скрыть какие-то собственно милицейские пакости.

Соответственно и смерть Магнитского в следственном изоляторе — никак не попытка убрать нежелательного свидетеля. Искажение подлинной картины позволяет использовать список Магнитского, в конечном счёте, как средство блокировать нашу активность в плане защиты своих интересов: в самом деле, кто помешает объявить ещё какого-нибудь мелкого мошенника светочем честности, а его смерть — преступлением очередного российского чиновника, неудобного американским надзирателям?

Конечно, среди государственных служащих Российской Федерации — как и любой другой страны — есть и преступники. Но с нашими преступниками нам самим и надлежит разбираться. Всякий чужой дядя, изображающий активность на этом поприще, тем самым показывает, что вообще не ставит ни в грош нашу страну в целом, а не только нашу правоохранительную систему.

Итак, совершенно независимо от того, что список Магнитского может быть нам полезен как инструмент нашей собственной внутренней политики, всё равно мириться с его существованием неприемлемо для нас самих.