О льготах и привилегиях большевистской верхушки "советской власти" в оккупированной России.

Автор: Виталий Цепляев

Как Ленин и Ко делили квартиры и деликатесы, создавая равенство и братство.  http://www.aif.ru/society/article/56607

Творцы  Октябрьской революции не питали иллюзий на тему всеобщего благоденствия и социальной справедливости. С первых же месяцев после прихода большевиков к власти в России начало формироваться новое привилегированное сословие.

О льготах и привилегиях отцов-основателей Советского государства «АиФ» рассказал Александр Данилов, доктор исторических наук, завкафедрой истории Московского педагогического государственного университета.

«Мёртвые души» Ильича.

Благами и привилегиями новая власть стала обзаводиться уже вскоре после Октября. Дома помещиков и капиталистов приспособили под дачи, ввели для себя «литерные» пайки, стали тратить немалые средства на отдых, лечение и даже встречи за рубежом с жёнами (как это случилось осенью 1918  г. с Ф. Дзержинским)... При этом предводители большевиков были не прочь порассуждать о равенстве и даже пристыдить некоторых «зарвавшихся» коммунистов. Г. Зиновьев, например, публично высмеивал и осуждал тех, кто «требует себе привилегий…» Однако А. Микоян вспоминал по этому поводу: «Я ехал с ним из Баку в одном поезде - поезде Коминтерна… Меня поразило, что Зиновьев…  не только сам ехал в отдельном вагоне…,   но и держал себя крайне отчуждённо…»

Даже в ситуации Гражданской войны и массового голода партийная верхушка не знала проблем, которые одолевали трудящиеся массы. Неслучайно в первом обращении Контрольной комиссии к членам РКП(б) отмечалось, что «в обстановке страшной нищеты, когда люди считают маленькие кусочки хлеба за драгоценность… перед нами налицо пустившая корни болезнь отрыва части работников от масс и превращения некоторых лиц, а иногда и целых группировок, в людей, злоупотребляющих привилегиями, переходящих все границы дозволенного…»

В 1920 году при ЦК РКП(б) и Президиуме ВЦИК была создана спецкомиссия во главе с М. К. Мурановым по проверке привилегий лиц, проживающих в Кремле. Всего там обитало на тот момент 1112 человек, в том числе 58 ответственных партработников. Комиссия работала с 25 декабря 1920 г. до весны 1921 г. и выяснила массу любопытного. К примеру, в отношении квартиры В. И. Ленина (5 комнат) выяснилось, что в ней помимо вождя проживали его жена, два брата и прислуга. Но, как известно, одного брата, Александра, повесили ещё в 1887 году, а другой, Дмитрий, в Москве тогда не жил. И вряд ли это была чья-то оплошность - видимо, речь идёт о подлоге, попытке показать, что в квартире главы правительства число комнат совпадало с численностью проживающих...

Вольготно жила и семья наркома просвещения А. В. Луначарского: 12 комнат на 6 человек, включая прислугу. Большими квартирами могли похвастаться член ВЦИК Ю.М. Стеклов (4 человека в 5 комнатах), член коллегии Наркомвнешторга Я.С. Ганецкий (Фюрстенберг) (6 человек в 5 комнатах) и др. Причём для получения большей жилплощади начальство зачастую прописывало близких и дальних родственников из других городов. Характерно и то, что у большинства партийных бонз в те непростые времена были не только няни для детей, но и прислуга.

«Вот такие рыбины».

Ещё более «вкусные» подробности жизни той элиты комиссия Муранова узнала при знакомстве с их продовольственным снабжением. Оно осуществлялось по двум линиям: через предоставление обедов в кремлёвской столовой и путём получения продуктов на складах Продотдела ВЦИКа. В рацион обедов включались мясо, дичь, рыба, крупы, картофель, сало и т. п. Для дежурных и лиц, занятых сверхурочно (а таковыми считались почти все члены руководства), дополнительно выдавались сливочное масло, мясо, сыр, ветчина, колбаса, икра (зернистая чёрная), яйца и сардины. После Гражданской войны аппетиты верхушки ещё более возросли. Галина Кравченко, невестка Л. Б. Каменева, вспоминала о кремлёвских обедах конца 20-х гг. (эти воспоминания приводит Лариса Васильева в книге «Дети Кремля»): «Пятьсот рублей вносили на месяц за человека, и я ездила за обедами. Обеды были на двоих… но девять человек бывали сыты этими обедами… В «кремлёвке» к обедам давалось всегда полкило масла и полкило чёрной икры. Зернистой. Вместе с обедом или вместо него можно было взять так называемый «сухой паёк» - гастрономию, сладости, спиртное. Вот такие рыбины. Чудные отбивные. Всё, что хотите. Если нужно больше продуктов, всегда можно было заказать».

Но вернёмся в начало 20-х. Комиссия Муранова выяснила, что в феврале 1921 г. в столовой Совнаркома  регулярно получали обеды семьи: Крестинского - 2 обеда, Радека - 3 обеда, Калинина - 5 обедов,  Троцкого - 5, Томского - 5, Каменева - 5, Рыкова - 5… Самыми прожорливыми - по 7 обедов на семью - оказались нарком просвещения Луначарский и  нарком продовольствия Цюрупа, тот самый, который, согласно советской мифологии, страну кормил, а сам падал в голодные обмороки… Приболевшим руководителям полагалось усиленное питание, чем вовсю пользовались отдельные кремлёвские товарищи - например, сказаться больным очень любил Л. Каменев.

Но обеды обедами, а ведь надо было ещё завтракать и ужинать. Со складов ВЦИКа только за ноябрь 1920 г. семье Ленина было отпущено 24,5 кг мяса, 60 яиц, 7,2 кг сыра, около 1,5 кг сливочного масла, 2 кг зернистой икры, 4 кг огурцов, более 30 кг муки и круп, 5 кг сахара и 1,2 кг монпансье, килограмм сала и даже 100 папирос. Только за 3-4 ноября 1920 г. «голодающий» Цюрупа получил со склада  20 кг хлеба, 8 кг мяса, 5 кг сахара, 3,4 кг сыра 1,2 кг кофе, 22 банки консервов, 4 кг яблок и др. На его фоне Сталин выглядел аскетично: в том же ноябре 1920 г. будущий вождь получил на семью всего 4 кг муки, 2 кг мяса, 800 г соли, 2 кг сахара, 1,6 кг масла, 1,2 кг сыра, 1,2 кг риса и 50 г перца. Кофе и перец, разумеется, привозили из-за границы, но многие продукты были со своей, «кремлёвской» грядки. В распоряжении элиты был собственный совхоз «Лесные поляны» - он вырос из приусадебного хозяйства, снабжавшего загородный дом Ленина в Тарасовке в 1918-1919 гг. Любопытно, кстати, что этот дом находился в бывшем особняке помещицы Салтыковой (Салтычихи).

 

Лучшие друзья Ленина и партии - это бриллианты, а также доллары и авто. http://www.aif.ru/politics/article/56876

В № 44 «АиФ» мы написали о просторных квартирах и усиленном питании чёрной икрой, которое выбили себе руководители молодого Советского государства.

Но были и другие блага, которые даже не снились рабоче-крестьянским массам.

О льготах и привилегиях большевистской верхушки продолжает рассказывать Александр Данилов, доктор исторических наук, завкафедрой истории Московского педагогического государственного университета.

Бриллианты любовнице наркома.

Вскрыла комиссия Муранова и нецелевое использование партийными лидерами и их семьями автотранспорта Военной автобазы Совнаркома (в её гараже тогда насчитывалось 52 легковые машины). Чаще других авто заказывали члены семей Ленина, Троцкого, Каменева, Цюрупы. Скажем, только в июле 1920 г. Ленин вместе с сестрой и женой использовал автотранспорт 50 раз, проехал почти 2200 вёрст и провёл в машине почти 200 часов. Но рекорд принадлежал опять Луначарскому: он вместе с близкими умудрился за то же время воспользоваться машиной 38 раз, проехать 2640 вёрст за 260 часов 15 минут! Ранее мы уже убедились, что нарком просвещения не отказывал себе ни в комфортных жилищных условиях, ни в сытных обедах. А ещё Луначарский очень любил отдыхать на Лазурном Берегу, во французской Ментоне. Это был, пожалуй, самый эстетствующий представитель большевистской элиты: недаром своим любовницам он предпочитал дарить бриллианты.

Комиссия Муранова по­требовала навести порядок с льготами высшего руковод­ства: в частности, ввести лимит на выдачу продуктов со склада. Предлагалось вынести доклад комиссии на Х партсъезд. Но руководство предпочло «не будоражить» трудовые массы. Ведь и без того в январе - марте 1921 г. прокатились выступления рабочих Петрограда, прогремело Кронштадтское восстание. Окончательная ­утрата морального авторитета (а следом, возможно, и власти) в планы большевистского руководства не входила… Поэтому борьба с привилегиями продолжилась «в рабочем порядке» - так, что в результате привилегий становилось только больше. Скажем, 12-я конференция РКП(б) в августе 1922 г. рассмотрела вопрос «О материальном положении активных партработников»: было поручено «немедленно принять меры» к повышению окладов, а также обеспечению «в жилищном отношении… в отношении медицинской помощи», «в отношении воспитания и образования детей». В июле 1923 г. Политбюро приняло документ по поводу «облегчения условий поступления в вузы детей ответственных работников».

Высшие руководители страны стали жить практически на полном гособеспечении. А для тех, кто вышел в отставку или на пенсию, сохранялось льготное продовольственное и прочее обслуживание. Например, «обеденная книжка», стоившая 2100-2400 руб., обходилась им всего в... 21-24 рубля. Огромной статьёй расходов для небогатой советской страны стало и лечение её элиты. Когда кто-нибудь заболевал, то выезжал за рубеж лечиться, получая «на дорожку» золото и иные ценности. Если человек был не в состоянии уехать, приглашались лучшие специалисты из-за рубежа. Ленина, начиная с 1922 г., за баснословные деньги лечили доктора из Германии. Отече­ственным медикам (из числа «буржуазных специалистов») вожди СССР доверяли меньше, их услугами пользовались функционеры рангом пониже. Хотя Сталина наши врачи лечили - вероятно, иностранцам он доверял ещё меньше.

Архиважная валюта.

О том, что материальная сторона жизни волновала большевиков всерьёз, свидетельствует и такая история, произошедшая в 1922 году. Некий американский издатель обратился к Троцкому с просьбой, чтобы тот вместе с Лениным написал воспоминания о революции для американской печати. Был предложен солидный гонорар в валюте. Троцкий пишет в Полит­бюро: мол, с одной стороны, нам это предложение выгодно, потому что это возможность пропагандировать идеи революции. А с другой - как же мы можем принять за эту пропаганду деньги от империалистов? После чего Сталин пишет Ленину, прикладывая к своему посланию записку Троцкого и письмо американца: дескать, Троцкий неправ, потому что деньги можно будет передать американским рабочим… Но что же им всем ответил на это Ленин (он, напомним, по­правлялся тогда после инсульта)? А вот что: меня, пишет вождь, интересуют не ваши эмоции, а то, когда и сколько денег я получу. А что касается помощи американским рабочим, то мы найдём возможность помочь им как-нибудь по-другому…

Окончательное оформление системы льгот и привилегий в Советском Союзе произошло в то время, как в руководстве шла активная борьба за власть, складывалось новое поколение руководителей, шедших на смену ленинской гвардии. Спецблага были для них своего рода платой за верность Сталину. А сам новый вождь применял эти блага не только с целью поощрения соратников по внутрипартийной борьбе, но и как способ давления и дискредитации «обросших» привилегиями соперников. В сентябре 1924 г. он пишет В. Молотову, В. Куйбышеву и А. Енукидзе, что на отпуск ему, а также Ф. Дзержинскому, В. Аванесову и М. Лашевичу выдано одной суммой 5000 руб. Тогда как Зиновьеву выплатили 2500 руб. и еще 10 000 руб. он получил «по другим каналам», как и Троцкий. Сталин предложил упорядочить и ограничить выдачу отпускных средств. Для своей семьи вождь попросил выделить на поездку в Крым 400-500 руб. Это были довольно скромные - на фоне отпускных Троцкого и Зиновьева - деньги: примерно месячная зарплата пятерых рабочих.

Пир во время войны.

Однако именно при сталинском руководстве привилегии для руководства сложились в целостную систему, которая сохранилась вплоть до 1991 года. Эта система, разумеется, не имела ничего общего с лозунгами равенства и справедливости, под которыми пришли к власти большевики. Но те ничего не стеснялись и вели себя предельно цинично. Скажем, в 1942 году во время визита Черчилля в Москву Сталин закатил в Кремле такой банкет, что англичане ахнули. Они не могли понять, как можно пировать в воюющей стране, когда враг ещё вовсю наступает по её территории. В Великобритании на урезанном снабжении (вплоть до чёрного хлеба с отрубями) сидела даже королевская семья, проявляя солидарность с народом… У нас же, как пишет (со ссылкой на работников райкома партии) петербургский историк С. Яров, даже во время блокады Ленинграда партработники имели возможность выехать в санаторий, где рацион не отличался от довоенного: там были и булочки, и рыба, и мясо - и это в дни, когда простые ленинградцы тысячами умирали от голода…