Идеология будущего

Либеральный капитализм, после краха коммунистических режимов, праздновал победу. Фрэнсис Фукуяма лихо заявлял, что такое развитие событий знаменует собой конец истории: крах коммунизма показал, что никакая прогрессивная системная альтернатива либеральному капитализму невозможна. Мало кого подкупил предложенный Фукуямой странный коктейль из неогегельянской философии и рейгановской воодушевленности. Но многие согласились с его сутью. Во всяком случае постмодернизм и его отпрыски (например, постколониальная теория), завоевавшие прочные позиции в либеральных англоязычных университетах, задолго до этого провозгласили «крах великих нарративов» и приход фрагментированного, пестрого мира, в котором сама мысль о том, чтобы поставить под сомнение либеральный капитализм, грозит возрождением тоталитаризма, ответственного за Освенцим и архипелаг ГУЛАГ.

Однако, обрушившейся на мир кризис показал неспособность фундаментального рынка справиться с экономическими трудностями. Назначение нынешнего кризиса состоит в глубинном изменении его экономики. Он не может завершиться до выполнения этой работы. Момент выхода из кризиса определяет не оживление в реальном секторе, способное оказаться ложным: искусственным или преждевременным. Должны быть устранены причины, вызвавшие падение. Лишь затем возможен переход экономики из состояния депрессии к устойчивому росту. Свободному рынку не под силу это сделать, поэтому требуется не починка, а слом.[1]

О том, что этот кризис стал системным, говорят многие западные политики и ученые, а также пишут газеты: «Кризис, через который сегодня проходит весь мир, отныне неправильно называть лишь «финансовым кризисом»: все зашло гораздо дальше. Речь идет о системном кризисе, то есть кризисе, который подрывает устои всей системы, а именно капитализма. Дело в том, что капитализм — это не перманентная или универсальная система, а идеология. Это вера в то, что сумма интересов отдельных лиц отвечает всеобщим интересам. Тем не менее, такое суждение ошибочно, и это доказывают цифры и факты».[2]

Автор этих строк не ставит перед собой задачу разработать новую идеологию будущего. Мы лишь хотим проанализировать: возможна ли другая идеология.

Если следовать материалистическому пониманию истории, то рост производительных сил неизбежно приводит к смене общественно-экономической формации (более прогрессивной). Необходимо понять, что является источником развития производительных сил. Теория экономики возникла и развивалась как наука исключительно лишь о товарно-денежных отношениях. При капитализме экономические отношения, выступая как отношения рыночные, прямо, непосредственно определяют волю людей, их поведение прежде всего в экономической сфере. Именно это имеется в виду, когда говорится о господстве при капитализме экономического принуждения. Докапиталистические экономические системы столь разительно отличались от капиталистической, что многие ученые вообще отказывались считать их экономическими. В докапиталистических обществах экономические отношения, будучи столь же объективными, материальными, как и капиталистические, определяли волю людей, а тем самым их поведение не прямо, непосредственно, а через посредство морали, обычного права, права, политики и других неэкономических общественных явлений. Это и создавало иллюзию отсутствия в этих обществах экономических отношений. Они были скрыты под покровом волевых (моральных, правовых, политических) имущественных отношений. Чаще всего именно это имеется в виду, когда говорят о господстве в этих обществах внеэкономического принуждения в сфере экономики.[3]

Создание первой в истории науки теории одной из некапиталистических экономик, причем такой экономической системы, из которой в конечном счете выросли все остальные докапиталистические системы экономических отношений, открывает путь к пониманию всех этих докапиталистических экономик.

Эта теория делает совершенно ясным, что даже в первобытную эпоху источником развития производительных сил были экономические, производственные отношения. Теперь на основе материалов, относящихся к первобытной и капиталистической экономикам, можно сделать в достаточной степени аргументированный вывод, что на всех стадиях развития человеческого общества существовал один и в то же время разные источники развития производительных сил. Один источник, ибо при всех способах производства стимулом развития производительных сил были социально-экономические отношения, и разные источники, ибо разным способам производства были присущи качественно отличные системы социально-экономических отношений.

На всех этапах развития человеческой экономики единственными стимулами развития производительных сил были производственные отношения, но так как эти отношения на разных этапах были разными, то, соответственно и стимулы развития производительных сил были неодинаковыми.

Капиталистическое рыночное хозяйство, стимул которого — погоня за прибылью, сыграло необычайно прогрессивную роль в истории человечества. Только оно смогло вызвать к жизни производительные силы, способные обеспечить все человечество всем необходимым для достойного существования.

Но эти же мощные силы оказались способными разрушить среду существования человека. Человечество уже сейчас находится за пределами роста и мир приближается к глобальной катастрофе.

Нарастает загрязнение среды, в результате которого Земля, если не принять срочных мер, в самом недалеком будущем станет непригодной для жизни людей. Нарастание престижного потребления в странах центра ускоряет процесс исчерпания источников энергии. Если рынок будет продолжать господствовать, то, если даже ограничиться отношением людей только к природе, отвлекаясь от отношений между людьми, человечеству грозит гибель. Меры по уменьшению загрязнения и очистке среды могут быть только нерыночными. Их может предпринять лишь общество в целом в лице государства. Кое-какие меры уже принимаются, но это всего лишь полумеры. Нельзя спасти человечество, если не поставить рынок под жесткий контроль общества. Свобода рынка в наше время с неизбежностью погубит человечество.

Не лучше обстоит дело, когда от отношения к природе мы переходим к отношениям между людьми. Свобода рынка с неизбежностью ведет к резкому расслоению общества внутри страны. Превращение значительной части населения, не принадлежащей к буржуазии, в обеспеченных людей произошло в результате действия внерыночных факторов, прежде всего классовой борьбы рабочих.

Но эти преобразования не устранили не только гигантского и постоянно увеличивающегося разрыва в имущественном положении разных групп населения, но и самой настоящей нужды и бедности. Огромное бедствие даже в развитых странах, в которых безработица не только не сокращается, но, наоборот, растет. Поскольку ее рост связан с продолжающейся автоматизацией и роботизацией производства, постольку он неизбежно будет продолжаться, если сохранится существующее положение вещей.

На положение многих слоев населения Запада серьезно сказался крах СССР. Господствующий класс целого ряда западных стран перешел в контрнаступление и пытается отнять у трудящихся многое из того, что ими было завоевано в прошедшие десятилетия XX в. Идет демонтаж «государства благосостояния». Положение широких масс стран Запада начинает ухудшаться. Растут ряды неимущих и малообеспеченных.

И вот вопрос, а что будет с этими людьми по мере возрастания кризиса? Как отмечает Михаил Хазин: «В общем, даже самый простейший анализ показывает, что «среднего» класса как доминирующего в общественной жизни слоя населения сохранить точно не получится. А ведь у него не только потребительский спрос типовой, он и на политические услуги был типовой. И если его не будет, то политический спектр в нынешних странах Запада будет сильно расширяться. Признаки этого заметны уже сегодня, а завтра они будут видны всем невооруженным взглядом».[4]

Сегодня, когда в мире вздымается новая волна кризисного цунами, когда к политической активности и решительным действиям пробуждаются десятки миллионов людей, встает вопрос об идеологии будущего — марксизма. К нему обращаются те, кто ищет выхода из надвигающейся на человечество катастрофы, те, кто желает обрести уверенность в счастливом будущем для своих детей и внуков.

Почему именно марксизм, а не такие современные философские направления, как герменевтика, когнитивный релятивизм, либерализм, неопозитивизм, структурализм и т.п.? Ответ очень простой: ни одно из названных учений не может быть признано истинно научным. Однако марксизм сегодня нужен уже обновленный, учитывающий новые реалии третьего тысячелетия. При этом нужно сохранить сущность учения, избегая вульгаризации, коей марксизм неоднократно подвергался за свою историю.

Примечания

1 Неолиберализм как он есть// inform-izdat. http://inform-izdat.ru/ideologiya-neoliberalisma/

2 Калеб И. Мир переживает не экономический, а идеологический кризис//Agora Vox. 2011.

3 Подробно об этом см.: Семенов Ю. И. Экономическая этнология. Первобытное и раннее предклассовое общество. Ч.1. М., 1993. С. 62-99.

4 Хазин М. Мощнейший ренессанс//Взгляд.2012.