Интересное интервью.

Кто мы? Русские, русскоязычные, евреи?

Сэм КЛИГЕР, глава отдела AJC по связям с иммигрантами из СССР - СНГ:

- Дать всем иммигрантам из СССР - СНГ одно определение трудно - это очень неоднородная община. У нас много общего, но немало и различий. Нас роднят общие культурные корни, общий язык - русский (для одних он - родной, для других - второй), менталитет, сформировавшийся в результате воспитания в СССР. Наконец, нас роднит то, что большинство из нас - евреи (полностью или частично) и нееврейские члены еврейских семей. Среди нас есть и люди, не считающие себя евреями и никакого отношения к евреям не имеющие. И мы не намерены их отвергать или держать на дистанции - это наши друзья, приятели, соседи и сотрудники.
Во всем остальном община достаточно разнородна - по признаку географическому (даже в Нью-Йорке выходцы из разных республик селятся в разных районах), социальному, возрастному, общественно-религиозному, по длительности пребывания в США. 30-35 процентов приехали в Америку в 70-е годы прошлого века, достигли определенного социального уровня, имеют большие доходы. Хотя, конечно, состоятельные люди есть и среди тех, кто приехал в 90-е. Социально уязвима группа людей старше 55 лет (составляющая около 65 процентов). В еврейской общественной и религиозной жизни активно участвуют лишь около 20 процентов, а большинство, к сожалению, пассивно. По большому счету все-таки нас правильнее всего называть "евреи - иммигранты из бывшего СССР".

Светлана АЛЬТМАН, искусствовед, Филадельфия:

- Как ни крути, а мы - русские. Русские по языку, по воспитанию, по ментальности, даже по именам. Еврейского в нас не было ничего, кроме "пятого пункта" и фамилий, которые очень многие из нас "корректировали". Да и в Америку мы ехали не потому, что хотели жить активной еврейской жизнью, а потому, что Советский Союз разваливался. Как бы некоторые наши активисты ни лезли из кожи вон, пытаясь доказать, что они - евреи в квадрате, что наша родина - Израиль, а наш дом - Америка, жизнь все расставляет по своим местам. Большинство наших иммигрантов называют и считают себя русскими. Большинство наших бизнесов - от магазинов до газет - носят названия, так или иначе связанные с Россией. И многие из нас стараются каждый год ездить к себе домой - в Москву, Санкт-Петербург, Смоленск или Саратов. Мы с удовольствием ходим на концерты артистов из России, устраиваем вечера русской поэзии, откликаемся на приглашения из российского посольства. Мы делаем все возможное, чтобы наши дети и внуки говорили по-русски и приобщались к сокровищам русской культуры. При этом мало кого волнует, что дети не говорят на иврите или идиш. Что же касается американцев, то они уже давно называют нас русскими. Так к чему же притворяться, сопротивляться, ломать себя, бороться с ветряными мельницами?

Алик БРУК-КРАСНЫЙ, исполнительный директор COJECO:

- У каждого русскоязычного американца свой ответ на этот вопрос. С моей точки зрения, мы - русскоязычные американские евреи: говорим по-русски, думаем по-еврейски, являемся частью американского общества, говорящего на 250 языках.
В нас сочетаются крепкое советское образование, американский - я бы даже сказал, нью-йоркский - практицизм и воинствующий социалистический идеализм, круто замешанный на либеральной классической русской культуре. Странная, противоречивая и исключительно жизнестойкая смесь, считающая себя (иногда не без оснований) избранной частью избранного народа.
Чарльз Дарвин очень точно заметил, что в процессе эволюции выживали не самые сильные и даже не самые умные, а самые изворотливые и приспособленные к изменениям. Я уверен, что наши дети станут элитой американского общества в целом и американского еврейства - в частности.
Ради этого стоит нам и нашим родителям иногда и пострадать, и даже как следует поспорить по этому самому вопросу, который наших детей волновать уже не будет. А если и будет, то только в одной его части: они больше американцы или больше евреи? Но это вопрос, который евреи диаспоры задают себе уже больше двух тысячелетий.

Светлана ДАНИЛОВА, исполнительный директор культурного центра горских евреев, Нью-Йорк:

- Вопрос не из простых. Мы - советские евреи, но в Америке, Израиле и других странах нынешнего проживания нас называют русскими. Причина этого - в нас самих. Мы вышли из разных республик, выросли на культуре разных народов - украинской, грузинской, азербайджанской, прибалтийской и т.д. Но все эти республики входили в одну огромную страну - СССР, и в этой стране доминировала Россия, а значит - русский язык и русская культура. И мы к этому привыкли: несколько поколений евреев выросло с сознанием господствующей роли России, принимая это как должное.

Даже на Западе Советский Союз называли Россией. Поэтому мы не удивляемся и не сопротивляемся, когда нас называют русскими. Я думаю, мы должны завоевать право считаться и называться евреями, должны доказать, что мы - одно целое с евреями тех стран, в которых живем, с мировым еврейством. Пока что мы этого не добились. Нам предстоит решить много задач - это и самоидентификация, и изучение своей истории, и объединение всех советских евреев, независимо от того, кто откуда приехал. Нам следует чаще писать о наших проблемах (в том числе о проблеме самоидентификации) в англоязычной еврейской прессе, обсуждать их с лидерами американских еврейских организаций. Решая эти задачи, мы научимся ощущать себя евреями - не отказываясь при этом от нашей причастности к русской или советской культуре.

Инна АРОЛОВИЧ, вице-президент Американской ассоциации евреев из бывшего СССР:

- Ответить на этот вопрос нелегко. Каждый из наших иммигрантов выберет определение в зависимости от того, кем он себя ощущает. Помню, как один мой знакомый сказал: "По паспорту я еврей, по воспитанию - русский, по проживанию - американец". Многое зависит от степени ассимиляции, от возраста, от длительности пребывания в Америке. Я, например, воспринимаю как совершенную дикость, когда наши иммигранты идут голосовать за Путина. Не понимаю, не принимаю ... Я уехала из СССР в 1979 году. Мы летели в неизвестность, но летели навсегда. До 1987 года мы не имели права проведать родные могилы, родственников и друзей. Позже я ездила в Ленинград, в Москву, но дома я чувствую себя только в Нью-Йорке. Люди, которые приехали в США после 1991 года, видимо, не ощущали такого окончательного разрыва связей со странами исхода. Потому они считают себя не просто советскими евреями, а белорусскими, грузинскими, украинскими... Я бы себя назвала американской русскоязычной еврейкой. Почему уточнение "русскоязычная"? Мне кажется, что нас объединяет не только русский язык, на котором мы можем общаться друг с другом, и не только русская культура, на которой мы воспитаны, но и общее мироощущение... У нас особое отношение к Израилю, к войне, к террору, к угрозе антисемитизма.

Рафаэль НЕКТАЛОВ, главный редактор газеты The Bukharian Times:

- "Я вам не скажу за всю Одессу", но себя считаю советским (бухарским) евреем по происхождению, американцем по гражданству. Принадлежность человека к той или иной группе определяется целым рядом факторов - корни, вера, традиции, культура и т.д. Можно даже составить вопросник (вроде экзаменационного), который помог бы людям ответить на главный вопрос: "Кто мы?" В Европе все проще - вы регистрируетесь по конфессии и платите налоги государству, которое назначает лидера общины - посредника между собой и вами. Если вы зарегистрировались, к примеру в Германии, как член еврейской общины, вы уже не сможете называть себя русским, узбеком или англичанином. В Америке в этом плане больше свободы: еврейские организации образуются на местах, объединяются в федерации, сами выбирают своих лидеров. Поэтому рядовой еврей, не входящий в какую-нибудь организацию, не являющийся членом той или иной конгрегации, может "маневрировать", называя себя то русским, то евреем. Но там, где больше свободы, должно быть и больше ответственности. И нашим иммигрантам следовало бы об этом подумать.

Ушанги РИЖИНАШВИЛИ, писатель, доктор философии, Лос-Анджелес:

- Покидая СССР, мы думали, что все наконец станет на свои места, и мы сумеем определиться. Для того ведь и уезжали. К сожалению, ситуация оказалась более сложной и во многом парадоксальной. Там , в "тюрьме народов", мы вроде бы знали, что мы евреи, здесь, на воле, выяснилось, что мы - непонятно кто, маргиналы. Многие годы мы находились на обочине еврейской истории - исключенные из еврейской традиции, насильственно оторванные от еврейского языка и еврейской культуры. Одновременно мы - носители культур стран, в которых жили. Наконец, мы жили в стране, где под интернационализмом подразумевалось всеобщее слияние в "русскости". Поэтому, к сожалению, мы пока что не смогли стать настоящими евреями. Поэтому и говорим, что мы - русские, а потом смущенно поправляемся: русскоязычные... Мы не оправдали ожиданий американских евреев, которые ожидали увидеть соплеменников, устремленных к своей цивилизации, к своей культуре.
Где выход из тупика? Возможно, наше поколение так его и не найдет. Но для следующих поколений этот выход вполне достижим. Наши дети смогут успешно решить проблему самоидентификации. Ведь в Америке интернационализм не советского типа - здесь с уважением относятся к религии и культуре каждой этнической группы. Но, конечно, нужны определенные усилия с нашей стороны, нужно, чтобы мы старались приобщить детей к еврейской истории и культуре - ко всему тому, чего мы были лишены.

Беседовала Лея МОЗЕС