Русские и американцы

В мифологии российского антикультизма прочно укоренен стереотип, что любые неправославные церкви непременно американские. Хотя протестантизм как таковой возник в Европе, а в России есть немало миссий из Африки, Южной Кореи и той же Европы, антиамериканский менталитет русского человека требует наличия чего-то американского во всем, что ему не нравится. Отчасти это связано с советскими временами, когда власти для сакрализации борьбы с инакомыслящими усматривали в них агентов ЦРУ, ФБР и т. д. Например, о свидетелях Иеговы в США считали, что они работают на СССР, а в Германии в разное время считалось, что они работают то на СССР, то на США.

Сегодня аргумент об «американской секте» является одним из самых любимых способов попинать свидетелей Иеговы. Другая его версия: «почему в ваших журналах столько нерусских?» При этом почему-то никто не называет католиков итальянской сектой, мусульман – арабской (или мусульман-шиитов – иранской), буддистов – китайской (или тибетской) и т. д. Да и православие было импортировано из Византии (примерно современная Турция). Что такое российское православие? Это религия евреев, принесенная из Византии греческими миссионерами. Найдите в этом предложении слово «русский».

Православию немного больше «повезло», чем католицизму: оно не имеет единого центра и представлено в виде почти двух десятков автономных поместных церквей. В этом смысле российское православие, в отличие от российских католиков, организационно независимо и самостоятельно. Хорошо это или плохо? А ведь здесь тоже все не так просто, поскольку автономных церквей на всех желающих не хватает. Каким-нибудь украинским или эстонским православным, например, РПЦ ни в коем случае не разрешает иметь собственную поместную церковь, но требует подчиняться юрисдикции Московского Патриархата. Это очень странный двойной стандарт православного подхода: украинские православные обязаны относиться к иностранной религиозной организации и по-другому им нельзя, ибо «неканонично», но когда это же делают украинские (или российские) свидетели Иеговы, их беспощадно клеймят ярлыком «иностранная секта». Так может быть, нам тоже неканонично? Так может быть, украинская УПЦ МП – тоже иностранная секта?

Я глубоко убежден, что христианство – это универсальное, всемирное явление, и оно не должно делиться по национальному и территориальному признаку. Книга Деяния отчетливо показывает, что раннее христианское собрание было единым и управлялось из Иудеи, Иерусалима. Иные греки и прочие иностранцы могли рассуждать в таком же ключе: да это же иудейская секта, как можно продавать родину? Но людей, любящих Христа, не волновало, что это была иудейская секта, потому что они приходили к Христу, а не к иудеям. Если христианская церковь едина, то откуда-то она должна управляться, разве не так? И какая разница, Иерусалим это, или Рим, или Константинополь, или Ватикан, или Москва, или Нью-Йорк? Какая разница? Ни один человек, обвиняющий свидетелей Иеговы в «американскости», никогда не сможет объяснить, чем Нью-Йорк хуже Москвы или Ватикана. Почему можно импортировать христианство из Византии, но нельзя из США? Что это, если не махровый национализм и ксенофобия? Если христианин бьет себя в грудь и с гордостью заявляет, что он русский и американские сектанты должны идти вон, то где же в его системе ценностей еврей Иисус?

Безусловно, свидетели Иеговы – это не американская, а международная, интернациональная группа. Да, они возникли в Америке, но ведь любая группа где-то возникает. Или надо, чтобы мы прилетели с Марса? Свидетели Иеговы не восхваляют Америку и не проводят ее политику. Кстати, Америка была первой страной, где свидетели Иеговы оказались в тюрьме (по ложным обвинениям), что уже не позволяет говорить о каких-то секретных связях между свидетелями и американским правительством. Называть свидетелей Иеговы американской сектой так же неправильно, как называть христианство еврейской религией. Да, она когда-то возникла в еврействе, но давно вышла за его пределы. Свидетели Иеговы в некоторых европейских странах вышли на второе-третье место по численности среди всех религий, а в Америке им до этого очень далеко.

Что лучше: единая всемирная церковь или синдикат из десятков отдельных церквей, любящих друг друга только на бумаге, а на деле грызущихся и конкурирующих друг с другом за территории и сферы влияния? Разве хорошо, что русский православный, приезжая за границу, ищет там русский храм и не идет в такой же православный, но иностранный, и не потому, что не знает язык, а из принципа? Разве хорошо, что храм Гроба Господня в Вифлееме поделен между несколькими православными церквями, которые в прямым смысле слова дерутся за него на каждую Пасху? Разве хорошо, что русская и грузинская церкви во время войны 2008 года молились за победу своей страны? Все это – плоды столь популярной в этом мире независимости и автономности, а мне кажется, что это позор и банкротство христианства.

Размышляя об этом честно и непредвзято, я понимаю, что христианство не может идти на поводу мира и позволять миру кромсать себя на национальные кусочки, проводить внутри себя границы, рисовать на своем теле – Теле Христа – политическую карту мира. Если христианство разрешит миру проделать с собой такую экзекуцию, то где его единство и любовь – важнейшие христианские плоды? Что такое православная система поместных церквей, как не неспособность преодолеть политическую раздробленность этого мира? Только единая международная группа, сумевшая преодолеть национальные, социальные, политические, идеологические и любые другие границы, имеет моральное право говорить об исполнении величайшей заповеди любить друг друга – важнейшего отличительного признака христианства (Иоанна 13:34, 35).

Тут возникает простой технический вопрос: где должен быть руководящий орган церкви (совет, синод, патриархат, курия – название неважно)? В каком городе, в какой стране? В России? Китае? Бразилии? Сомали? На самом деле это абсолютно неважно. Пусть он находится где угодно, лишь бы он смог там нормально функционировать. И в этом смысле очень неплохо, что центр свидетелей Иеговы находится в США, потому что в этой стране существуют давние традиции либерализма и веротерпимости, там оптимальное и прозрачное законодательство, минимум бюрократии и волокиты, развитая финансовая, транспортная и информационная инфраструктура. В этом плане Америка все-таки лучше Сомали. Мне кажется, что и лучше России, учитывая нестабильность религиозной ситуации в нашей стране.

Однако для современного российского обывателя все это звучит неубедительно. Хотя он пьет пепси-колу, носит джинсы и смотрит американские фильмы, в глубине души он глубоко недолюбливает все американское. Если бы свидетели Иеговы были аргентинской или австралийской сектой, у него не было бы больших претензий, но все американское – это особый разговор, это клеймо особого рода.

Когда человек рассуждает о христианстве через призму национальностей, он этим выдает несерьезное, легкомысленное отношение к христианству. Эта религия является самой интернациональной из всех, потому что она провозгласила равенство людей всякого рода перед Богом: «Здесь нет ни грека, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, нет чужеземца, скифа, раба, свободного, но всё и во всём – Христос» (Колоссянам 3:11). Всё и во всём – значит, и русских, и американцев. Это великая ценность, которая должна сближать и объединять людей, а не наоборот. Она должна учить забывать о том, что в мире есть русские и американцы, китайцы и эскимосы, черные и белые, в крапинку и в горошек. Только когда это произойдет, можно говорить, что Христос преобразил сердце верующего и воцарился в нем. Тогда и автономии и поместные церкви просто не понадобятся. Они уйдут в прошлое, как рудимент примитивного племенного язычества, как часть раздробленного мира, из которого христиане вышли, чтобы прилепиться к небесному царству – одному на всех.