Пишите письма (7)

...Слякоть отступила -таки под напором снега. Под утро он лег белым ровным пушистым слоем, создав восхитительную картину настоящей зимы. Юлька шла по заметенной снегом улочке, сумка неприятно давила на плечо. Воздух был свежий и морозный. Побаливали от холода пальцы рук и пощипывало морозцем уши , щеки и нос. Юлька в этот дом давно ничего не приносила, сейчас же её путь лежал именно туда. Еще издали она увидела согбенную фигурку Агафьи.

" Из магазина идет",- догадалась Юлька. Агафья несла сумку, Юлька, догнав ее, сказала:" Давай, ба Агафья, помогу!"

"Своей ноши что-ли мало?- буркнула Агафья,-"донесу,чай недалече осталось, вон и дом виден".

"Да давайте-таки помогу",- Юлька взялась за ручки Агафьиной сумки.

"Вредная бабка все-таки",-подумала Юлька, -"все ворчит, ворчит".

Агафья толкнула калитку. "Ну, спасибо тебе, давай сумку, пойду я".

"Не спеши, ба Агафья, письмо -то получать будешь?"

Сумка выскользнула из старушкиных рук, рассыпалось ее содержимое. Агафья кинулась сперва поднимать продукты, потом оставила их, кинулась к Юльке. Обтерла руки о старенькое пальто и дрожащими руками взяла конверт. " От него, от внучка, от Ванечки". Юлька подобрала продукты. " Да ты что ж это, Юленька, в дом-то не заходишь, пойдем, чайку попьешь, замерзла , наверное, одета-то легко как. Пойдем, пойдем. Радость -то какая! От Ванечки весточка!".

"Не, в следующий раз зайду как-нибудь, на сегодня дел много", - Юлька пошла дальше. " О, как бабка обрадовалась, даже совсем другая стала, и не злобная и не вредная она вроде", - Юлька обернулась посмотреть на дом Агафьи, увидела , как она уже в красивом цветастом платке посеменила по улице. " Видать, к подругам. Письмо показать",-поняла Юлька. "А нарядилась-то как." На снежной улочке возникли два знакомых силуэта. Пожилой человек, который заметно прихрамывал и огромный черный пес.

"Здрассьте",- поприветствовала их Юлька. Лорд подошел к ней, обнюхал, подставил черную мохнатую голову, чтобы погладили. "Здравствуй, здравствуй ,Юля. Вся в делах, вся в работе? А мы вот с Лордом бездельничаем. Погулять вышли. Красиво. Зима настала,наконец"

"А Вы тоже ногу- то подвернули небось, хромаете -то "?- неожидано для себя ляпнула Юлька.

"Ногу-то? Нет, это войны следы остались, к холодам ноет".

"А у меня сегодня день хороший, просто замечательный, бабке Агафье внук прислал письмо, ой, как обрадовалась она, когда я ей его отдавала,"- начала рассказывать Юлька, и вдруг осеклась, увидев выражение лица Михаила Николаевича.

"Вам тоже напишут, обязательно, и я Вам письмо принесу, обязательно", -пробормотала торопливо она.

"Ну-ну..Пойдем мы, Юля. Пройтись все же надо с Лордом". Он прихрамывая пошел по улице, рядом с ним неторопливо шагал Лорд.

"Вам напишут. Обязательно,"- прокричала вслед им Юлька.

На улице холодало. Но Юлька уже не замечала мороза, она шла раздавать корреспонденцию, и в голове ее созрел план. "Напишут. Обязательно."...

..." Ты чего, Мих, ковыляешь-то, ногу опять прихватило? Здравствуй, здравствуй , Лорд,"-потрепал его по лохматой голове Тимофеич.

"Да ноет нога, опять ноет. Холод чувствует",- ответил Ермолаев .

"А чего ей не чувствовать. Изрешеченная осколками нога все чувствует.Пойдем, я те бальзамчика дам какого-нить,"- отозвался Тимофеич.

"Какого? Лошадиного какого-что ли? Я ж тебе не жеребец".

"Ну, животину лечу, животине помогает, тебе тоже поможет".

"Если б внутрь- то можно",- сказал Ермолаев.

"Ну так, все имеется",- Тимофеич из-за пазухи достал поллитровку.

"Тогда другое дело", -согласился Ермолаев...

...На столе дымилась отварная картошка, стояли соленья. Лорд расположился у ног хозяина.

"Давай-ка, Мих, за нас с тобой,"- поднимая стопку, сказал Тимофеич. "Слава Богу, войну пережили, живем, чего еще надо, всего вроде хватает".

"Всего, да не всего"-,ответил Ермолаев,поморщившись от боли в ноге,-"ощущение ненужности-вот что страшно". Лорд приподнял голову, посмотрел пристально на хозяина. Ермолаев потрепал его за ухом.

"Ты, Мих, не кори себя, ты все сделал для него, он свой путь выбрал, да и ... "

"Да и.. "-повторил Ермолаев, "У меня сердце за него до сих пор болит и ноет, сильнее чем фронтовые раны. И не нужен я ему, не нужен... Вот хоть радость у меня в жизни",-кивнул он на Лорда". Пес приподнялся, лизнул его в руку.

"Может, одумается, объявится все же, напишет", -проговорил Тимофеич, -" бывают чудеса в жизни, Мих. Меня вон мои тоже вниманьем не жалуют".

"В чудеса, знаешь, я давно не верю, перестал верить",- сказал Ермолаев, покосившись на старый шкаф, где лежал платок, память о матери.

"Ну, ладно, тебе, Мих, давай, будем",- Тимофеич опрокинул стопку, и захрустел соленым огурчиком...