Забытые страницы истории российской разведки на Дальнем Востоке

Николай Михайлович Чичагов родился и вырос в одной из самых богатых семей Нечерноземной России. Его предки были известны Екатерине Великой, а отец дослужился до звания генерал-майора. Всестороннее образование он получил в привилегированном Пажеском корпусе, где наряду с другими предметами, большое внимание уделялось военной составляющей. О высокой степени специальной подготовки в этом учреждении, говорит тот факт, что именно камер-пажам выпускникам корпуса доверяли охрану семьи российских императоров.

Обладая импозантной внешностью, красивой фигурой, блистательными манерами Николай явно понравился императрице Марии Федоровне – жене самого Александра 3. И она, в течение нескольких лет,  помогала этому красавцу-офицеру. Среди столичных сплетниц постоянно муссировались слухи о близких, и даже интимных отношениях императрицы и молодого гвардейца.

Наряду с внешним лоском этот выпускник Академии ГШ обладал сильной харизмой, смелостью, острой наблюдательностью, в совершенстве владел несколькими языками. В 33 года он начинает  карьеру  военного атташе (легального разведчика) в ряде европейских стран.

Через семь лет разгорается серьезный скандал, в зарубежной прессе с пристрастием смакуются страсть русского офицера к азартным играм и красивым женщинам. За «амурные дела не соответствующие статусу», Чичагова срочно отзывают в Россию. Но, как показали дальнейшие события,  Николай Михайлович, будучи отцом трех дочерей, трепетно и нежно любил их. Карточные «баталии» и близость с лучшими красавицами Европы использовались им в чисто оперативных целях. Выводя из под удара, прежде всего именно лиц, с которыми «работал» Чичагов и был сознательно создан миф об аморальности и азартности русского военного атташе.

В 1893 году его назначают командиром драгунского полка, а вскоре он становится одним из самых молодых генерал-майоров того времени. В 1897 году Николай Михайлович получает новый ответственный пост -  начальника штаба Приамурского военного округа. Через два года получив погоны генерал-лейтенанта, он становиться  военным губернатором Приморской области(4.01.1899-9.01.1903). Наиболее боеспособное и организованное воинское формирование того периода здесь на дальневосточной окраине России избирает его наказным атаманом Уссурийского казачьего войска.

Находясь в должности военного губернатора, Николай Михайлович прикладывает максимум усилий к тому, чтобы на вверенной ему территории помимо военной составляющей, развивались экономика, культура, образование. Понимая специализацию Приморья как контактной зоны, он  требует от правительства мобилизации материальных, финансовых, людских и политических ресурсов.

Недавно мы с помпой отметили открытие на Русском острове ДВФУ. Мало кто знает, что еще 120 лет назад именно Чичагов был одним из главных инициаторов создания во Владивостоке практического востоковедения – Восточного института, который стал базой для формирования интеллектуального и кадрового ресурса данной территории. Это учреждение сугубо гуманитарного профиля долгие годы было первым и единственным высшим учебным заведением к востоку от Байкала. В своей речи на торжественном заседании в честь открытия этого института, Чичагов пророчески предсказал ему огромные перспективы.  Как всегда, была и скрытая от внешних глаз, составляющая этой проблемы. С первых же дней именно здесь стали готовить переводчиков из числа гражданских и ВОЕННЫХ лиц, будущих сотрудников российских спецслужб на Дальнем Востоке.

Как истинный разведчик  Николай Михайлович формировал не только будущее, но и реальное настоящее. Под «крышей» ученого географа он руководит разведкой по обе стороны границы. Его труды в области географии Приморья были положительно оценены Русским  географическим обществом (РГО). В мае1898 г. он становится действительным членом РГО, а  во Владивостоке он принимает активное участие в работе Общества изучения Амурского края (ОИАК).  Николай Михайлович устанавливает специфические контакты со всеми слоями местного  общества и представителями разных национальностей.  Он близко сходится  с членами семьи известного публициста Н. Матвеева, бывшим политическим ссыльным - поляком М. Янковским,  друзьями-предпринимателями русским М. Суворовым и иудеем И. Циммерманом. Чичагов находился в приятельских отношениях с супругами Тамм. Их сын Евгений в будущем, стал дважды лауреатом Сталинской (1946,1953) и Нобелевских премий. Одно только перечисление этих фамилий дает основания говорить, что дело Николая Михайловича дало стойкие и мощные «всходы».

В это же время, при  его непосредственной поддержке, работы местных фотографов и членов ОАИК демонстрируются не только в Москве и Петербурге, но даже в ПАРИЖЕ! Здесь опять было двойное дно, т.к. Чичагов в Приморье был одним из первых официальных лиц, кто настоятельно рекомендовал использовать фото в разведработе.

Достаточно доказательным примером его умения выбирать людей является и назначение в это время  В.К. Арсеньева начальником охотничьей команды (разведывательной роты) Владивостокской крепости.

 В 1900 году Чичагов возглавляет один из отрядов, участвовавших в подавлении мятежа и наведении порядка в городе Нингуте (Китай), во время «боксерского восстания». За что благодарные жители городка изготовили в его честь два памятника: один установили у себя, а второй отправили во Владивосток.

Понимая всю важность строительства взаимоотношений с ближайшей морской      соседкой, стремясь как можно глубже разбираться в местной специфике, генерал начинает изучать японский язык. Огромное внимание он уделяет и проблемам обустройства границы, ее защите от контрабандистов и хунхузов.

Именно он, решая проблемы обеспечения контрразведывательных задач, издал распоряжение № 26676 от 15 октября1902 г, вводившее систему регистрации приезжих.

В начале 1903 года его назначают начальником Заамурского округа Отдельного корпуса Пограничной стражи (ОКПС). ( Об истории этого уникального в мировой  практике формирования см. «Служу Отечеству» № 4(50), апрель 2012. С.28-29).

Прибыв в Харбин, где находился штаб данного округа, он сразу же отправляется в командировки с целью изучения ситуации на границах Полосы Отчуждения КВЖД. Решая несколько задач, он не только стремится улучшить тогдашнюю систему разведки, но и сам ЛИЧНО занимается разведывательной работой.

Проверяя 28 роту, генерал отмечает, что «разведка в роте ведется весьма обстоятельно. Командир роты ротмистр Нелоговский вполне овладел этим важным отделом. Подробнейшие сведения, собираемые о ближайшей к дороге (КВЖД – С.К.) местности, группируются в стройную систему и различаются по особенностям, выработанными наглядными ведомостями. Кроки ротного участка вычерчены изящно.  Более важные пункты около мостов, выемок вычерчены в  крупном масштабе, но мер этих недостаточно для освещения всего участка вглубь, по обеим сторонам дороги…».

В целом по результатам проверки частей Заамурского округа ОКПС  Николаем Михайловичем для каждого подразделения округа были поставлены конкретные задачи  по ведению разведки, был издан приказ, в котором подчеркивалось следующее:

«…Разведка ведется далеко не систематически. Многие части совершенно игнорируют этот вопрос, в других частях этот отдел в блестящем состоянии… Конечными целями разведок должно быть изучение местности и характера края в такой степени, чтобы части войск округа при всяких обстоятельствах и во всякое время года могли беспрепятственно следовать сами и быть проводниками во всем районе этой малоисследованной местности…».

Как опытный разведчик-аналитик, сопоставив ранее имеющуюся в его распоряжении информацию, с полученными в процессе инспекции данными, Чичагов приходит к главному выводу: НАПАДЕНИЕ ЯПОНИИ НА ВОСТОЧНЫЕ ГРАНИЦЫ РОССИИ - НЕИЗБЕЖНО!

Высказанное им мнение в корне противоречило взглядам многих высших чиновников в столице. Даже шеф ОКПС С.Ю Витте, незадолго до этого побывавший на КВЖД, получив от Николая Михайловича подробной доклад, ответил: «По моему мнению нельзя предвидеть…никаких военных осложнений».

Генералу исполнилось 50 лет, его жизненный и профессиональный опыт, 6-летние пребывание на берегах Тихого Океана, глубокое знание местной обстановки,  давало ему неоспоримое право без оглядки «на вышестоящих», добиваться признания его правоты. Его смелость, решительность в этом вопросе, использование своей знатности, личных связей с друзьями молодости, многие из которых в генеральских званиях служили в Военном Министерстве и Генеральном штабе, привело к серьезно возросшему числу его недоброжелателей в Петербурге.

Видя, что большинство столичных чинодралов не прислушиваются к его прогнозам (как похоже на наше время ! С.К), Чичагов вместе с единомышленниками приступает за счет внутренних резервов к усилению Заамурского погранокруга и его разведки. В прилегающие к КВЖД районы, заселенные в основном монголами, заблаговременно были высланы специальные разведывательные отряды, сформированные из подразделений Заамурского округа. В задачу этих отрядов входило выяснение возможных путей движения японцев в тыл русских войск, обследование этих путей, налаживание отношений с монгольскими князьками и ламами. Впоследствии в одном из своих докладов в столицу Николай Михайлович писал: «В этом отношении успех был полным, так как удалось раздать несколько тыс. берданок и организовать монгольские отряды под руководством наших офицеров, наблюдавшие пути, ведущие в северную часть Монголии…».

Много внимания уделялось и боевой подготовке. В приказе № 60 от 10 июня1903 г. говорилось: «… на летних занятиях для практики начальствующих лиц быстро принимать соответствующие решения, необходимо:

1.Практиковать внезапные друг на друга нападения, атакуя преимущественно во фланг и тыл.

2.Нижних чинов усовершенствовать в дозорной службе и привить толковое ее исполнение…».

Под руководством  Николай Михайловича были возведены дополнительные укрепления вблизи всех станций, мостов, разъездов. Осенью1903 г., после поездки на КВЖД Военного Министра А.Н. Куропаткина, по настоянию Чичагова, в состав Заамурского погранокруга прибыло молодое пополнение из европейской России. (Среди прибывших был будущий маршал СССР – С.М. Буденный. Свое служение Родине он начинал на Дальнем Востоке).

Именно Чичаговым при округе были организованы школы китайского и японского языков. Для лучшего общения с местным населением по его указанию был создан русско-китайский разговорник.

Он был построен  по нескольким темам: военное дело, разговоры в походе, в неприятельской деревне, взятие в плен, допрос дезертира, перебежчика, пленного. В разговорнике использовалось наречие, на котором говорили преимущественно в Манчжурии.

С началом Русско-японской войны Чичагов, обращаясь к подчиненным требовал: «Необходима самая энергичная работа по сохранению дороги в целостности, чтобы дать возможность беспрепятственно сосредоточить наши войска куда будет указано, чтобы отразить нападение дерзкого врага. Убежден, что чины Округа достаточно проникнуться сознанием важности возложенной на них задачи».

Благодаря принятым  ранее мерам, части и подразделения Заамурского округа ОКПС заблаговременно знали о появлении врага и пресекали все попытки японцев выйти к КВЖД для совершения диверсий. За всю войну была совершена только одна успешная попытка со стороны диверсантов вывести из строя железнодорожное полотно. Да и то, уже через 5 часов движение по КВЖД было восстановлено. Это при том, что агентурным и войсковым наблюдением было зафиксировано около 500 фактов появления возле КВЖД диверсионных групп японцев и хунхузов, при этом части Заамурского округа многократно вступали с ними в бой.

Авторитет, знания и личное мужество командира служили прямым примером для всех Заамурских пограничников. Имена первых Георгиевских кавалеров в ОКПС подполковника П.Д. Бутусова, лейтенанта А.М. Иващенко, ротмистра В.А. Виторского навсегда вошли в летопись славы не только погранвойск, но и Вооруженных Сил России. Многие  нижние чины были награждены орденами и медалями. Три пограничные роты были отмечены Георгиевскими серебряными сигнальными рожками. Две конно-горные батареи были награждены серебряными трубами. 11 рот, 24 сотни были удостоены знаков на головные уборы с надписью «За отличие в войну с Японией в 1904 и 1905 году».

После каждого серьёзного столкновения с японцами Николай Михайлович специально издавал приказы с полным перечислением всех отличившихся подчиненных. Так в боях под Мукденом, 4 бригада ОКПС прикрывала отход регулярных войск и последней вышла из боя.

ПРИКАЗЪ
 ВОЙСКАМЪ  ЗААМУРСКАГО ОКРУГА ОТДѢЛЬНАГО  КОРПУСА  ПОГРАНИЧНОЙ  СТРАЖИ

№  100

Гор.

Харбинъ.                                      12 Iюня 1905 года.
 § 1.
Изъ представленнаго мнѣ отчета о дѣятельности частей 4 бригады Округа во время Мукденских боевъ и отхода армiи на сѣверъ видно, что Полковникъ нынѣ Генералъ-Маiоръ Денисовъ, получивъ 16-го Февраля сего года свѣдѣнiе о движенiи 4000 Японцевъ изъ Синминтина къ Тѣлину, немедленно выслалъ для освѣщенiя мѣстности 6 дальнихъ офицерскихъ разъѣздовъ и принялъ всѣ мѣры къ усиленной бдительности и готовности отразить возможное нападенiе превосходнаго въ силахъ противника на дорогу и склады на станцiяхъ…

Съ 20-го Февраля служба чиновъ 20-й и частей 18 и 35 ротъ неслась безсмѣнно подъ артиллерiйскимъ, а впослѣдствiи и ружейнымъ огнемъ…
Мелкiе разъѣзды противника во множествѣ появились близъ дороги, и лишь принятыя мѣры охраны ея исключили возможность незамѣтнаго приближенiя къ полотну, благодаря чему всѣ попытки испортить путь были неудачны. Два раза подъ рельсами были обнаружены шашки лиддита, взрывать которыя противникъ не успѣвалъ…
     Около 9-ти часовъ вечера 24 февраля въ Мукденѣ было получено приказанiе Главнокомандующаго объ отходѣ армiи къ Тѣлину и черезъ 40 минутъ началась эвакуацiя Мукдена.

Поѣзда шли пакетами, безъ огней и свистковъ на разстоянiи 8 минутъ одинъ отъ другого.

Въ то же время, сѣвернѣе Мукдена до ст. Хушитай шли непрерывные бои и полотно дороги повсемѣстно обстрѣливалось артиллерiйскимъ и ружейнымъ огнемъ.
Отходъ частей бригады при очищенiи ими линiи былъ организованъ такъ, что заставы и посты должны были оставлять свои мѣста послѣдними, не иначе, какъ по особому приказанiю Командира части, отступая на высотѣ аррiергардовъ полевыхъ войскъ…

Хвала славной бригадѣ и ея Командиру Полковнику, нынѣ Генералъ-Маiору Денисову, которому отъ лица службы выражаю мою сердечную благодарность.
Искренно благодарю Начальника Штаба Бригады, Генеральнаго Штаба Подполковника Ростковскаго, бывшаго Командира 7-го Линейнаго Отряда Полковника Колзакова, Подполковниковъ Маркузена, Пономарева, Заiончковскаго и Чевакинскаго; Ротмистровъ Губченко, Нарушевича, Оппмана, Никольскаго, Комарова, Лоховскаго, Лохова, Римскаго-Корсакова, Курмея и Мельницкаго; Штабсъ-Ротмистровъ Карпова, Клименко, Обера и Наглова; Поручика Клембровскаго и Корнета Лордкипанидзе; Г.г. офицеровъ 1-го Заамурскаго Коннаго полка, съ честью выполнившаго свою задачу прикрытiя подступовъ съ запада къ участку дороги Тѣлинъ-Чантофу.

Молодцамъ нижнимъ чинамъ Бригады объявляю сердечное спасибо.

Приказъ этотъ прочесть и разъяснить всѣмъ нижнимъ чинамъ.

Подлинный подписалъ: Начальникъ Заамурскаго Округа, Генералъ-Лейтенант Чичаговъ.

Съ подлиннымъ вѣрно: Начальникъ Штаба, Генеральнаго Штаба Полковникъ Богдановичъ.

 (Выдержка из копии подлинника одного из приказов Чичагова после ведения боевых действий под Мугденом).

С окончанием Русско-японской войны, проанализировав все допущенные ошибки, Чичагов приступает к модернизации системы службы и разведки в Заамурском округе. В этот раз его начинания отмечаются высокими наградами России, врученными самим императором Николаем 2. Теперь уже и многие чинуши Санкт-Петербурга прислушиваются к мнению генерала-разведчика. Начинается усиленное финансирование Заамурского погранокруга и Амуро-Уссурийской казачьей флотилии. (Основной базой этой, не имеющей аналогов в истории России, флотилии являлся г. Иман (Дальнереченск).  На смену явно возрастным генералам А.Д. Свиньину (командиру корпуса погранстражи) и Н. Ермолову ( руководителю разведки Генерального штаба)  назначаются молодые, но имеющие реальный опыт офицеры. Так корпус погранстражи возглавил генерал от инфантерии Н.А. Пыхачев, а военную разведку – полковники М. Адабаш (1906-1907) и Н. Монкевиц (1908-1914). С последним Чичагов был достаточно близко знаком. Их многое объединяло. Монкевиц начинал службу в погранстраже  на Северо-Западе России, вел разведку на границе с Германией. Оба участвовали в войне с Японией. Оба носили знак выпускника Академии Генерального штаба, и поэтому в неофициальной обстановке, согласно существующего тогда кодекса чести военного дворянина, обращались к друг другу на «Ты».

Крайне медленно, но все же в позитивную сторону в монархической России менялось и законодательство по роли и месту силовых структур. Так, в 1907 г. был утвержден рескрипт « О порядке комплектования Отдельного корпуса пограничной стражи офицерами», а  в 1908 г. была принята «Инструкция по разведке в пограничных иностранных государствах». Анализ этих документов показывает, что они были созданы на базе опыта именно Заамурских пограничников и при непосредственном участии Чичагова.

Несомненной заслугой Николая Михайловича является поддержка и воспитание целой плеяды опытнейших разведчиков: Н. Байкова, Н. Гантимирова,  М. Дроздовского, А.Татаринова. ( Став военным атташе России в Китае, а потом Болгарии и Румынии, Татаринов сыграл колоссальную роль в ряде, принимаемых российской стороной решений  первой мировой войны. ( См.» Служу Отечеству» № 4, 2008, С.10-12).

М. Дроздовский одним из первых высказал идею использования летательных аппаратов в деле разведки и охраны тихоокеанских границ Российской империи).

Необходимо подчеркнуть, что Заамурские пограничники и их разведка под руководством Чичагова не только боролись против хунхузов, японских и германских спецслужб, но и осуществляли «контроль» за политическими преступниками. После революции 1905 года на территории КВЖД скрывались такие «известные в специфических кругах» личности, как А. Залуский и А. Сергеев ( обоих хорошо знал В.И. Ленин), анархист Е. Евдокимов ( будущий начальник СОУ ОГПУ), студент Л. Карахан ( с 1918 года заместитель Наркома иностранных дел РСФСР). Подчиненные Чичагова по примеру своего командира не преследовали инакомыслящих по политическим мотивам, отдавая эту «грязную», по их мнению, работу, жандармерии и полиции.

В 1908 г. Чичагов, видя рост напряженности на границе Китая и Забайкалья, а позже – Приморья и Китая, отдает приказ о направлении на эти два участка Заамурских пограничников. Так, возникли заставы и пикеты в Гродеково, Софие-Алексеевке, Сидеми, Верхнее Адими, Рязановке, Верхней Янчихе, Заречье, Красном Селе и др.

Несомненный вклад внес Николай Михайлович в создание реальной системы разведки на территории Приморья. Так при непосредственном участии Чичагова был подготовлен секретный приказ, согласно которому, один из офицеров пограничных застав обязан был вести так называемую секретную книжку. В неё подробно заносились все разведсведения, в том числе, получаемые агентурным путем о контрабанде, переходах границы, расходах и приходах на ведение разведки и т.п. После каждого разъезда результаты исследования местности наносились на карты, которые передавались в штабы бригад для систематизации и последующей обработки. Штаб Заамурского округа за годы руководства им Н.М. Чичаговым издал несколько десятков топографических и статистических исследований и различных карт Китая. Как не парадоксально, именно ими пользовались наши войска во времена конфликта на КВЖД в 1928 году и позднее, в августе 1945 года.

Николай Михайлович постоянно лично посещал восточный участок округа и станцию Пограничную, т.к.  воины этих гарнизонов защищали Приморье с внешней стороны. Инспектируя  заставы и пикеты, он обязательно завтракал, обедал или ужинал вместе с нижними чинами из одного котла, лично проверял хозяйственную составляющую подразделений. При чем, как свидетельствовали очевидцы, такие «перепроверки» Чичагов не перепоручал другим лицам, что давало ему возможность детально и на местах разбираться, как соблюдаются его указания. Вот один из примеров, сделанных им записей: « …46 сотня. Командир сотни ротмистр Красовский. На кухне чисто, но чашки для еды пришли в негодность. Очень часто готовятся блюда из баранины, отчего пища жидкая. Вообще мало сделано в сотне для внешнего благоустройства. Взвод, расположенный вместе с штабом 30 роты, получает хлеб не от роты, а от штабной сотни, отчего последний доходит часто мерзлым. Впредь установить довольствие хлебом от роты…». (Интересно, найдутся ли подобные записи у теперешних отцов- командиров с лампасами. Ответ очевиден! С.К. ).  Как результат таких проверок, социальное обустройство, снабжение многих частей и подразделений было налажено должным и достойным образом.

По свидетельствам других очевидцев, несмотря на крайнюю требовательность и строгость, Чичагов умел быть простым и доступным, по-прежнему, как и в молодости, любил музыку, умел радоваться простым и понятным нижним чинам событиям. Именно о нем писал в последствии в своих воспоминаниях другой заамурский разведчик  Н. Байков: «Барин с головы до ног, очень красивый и представительный старик. Он пользовался популярностью не только среди русских, но и среди китайцев и маньчжур. Они называли часто его «Генерал ЧИ» и уважали за доступность, справедливость и простоту».

В 1910 году подорванное напряженными годами службы здоровье Николай Михайловича дало сбой.

Смерть этого удивительного и неординарного человека, вызвала искреннюю скорбь самых различных людей. Чичагов Николай Михайлович был похоронен в Москве. Дань подлинного уважения истинному патриоту Дальнего Востока высказали дипломаты, представители научных кругов, простые служивые и конечно офицеры-разведчики.