ДОРОЖНЫЙ РЫНОК…

О русских дорогах, но не в прямом смысле слова, я задумался, когда, проработав около пяти лет в Германии, вернулся в Россию.

   В Германии мне приходилось очень часто разъезжать по городам. В основном на машине. Редко на поезде.

   Поездки в поездах мне запомнились.

   Разговаривал я на немецком языке не плохо. Не плохо в том плане, что меня принимали за немца. Этому меня научили в Вышке. Высшей школе КГБ.

   Едешь в поезде. Попутчик немец. Разговоримся. Разговор в основном начинал я. Сначала о том, о сем, потом я говорил: не надоели русские в Германии и далее в таком же плане?

   Вот тут и начиналось.

   Наслушался я и о русских свиньях, и о русских оккупантах, Полоскали нас победителей по полной программе. Противоречить или обелять русских я, конечно, в силу своей профессии не мог.

   Кто-то, возможно, и скажет, что я поступал подло. В душе мне было плохо выслушивать подобное о своих соотечественниках, но сказать, а что фашисты наделали в СССР, мало поубивали, мало пожгли, еще хочется, и если бы была такая возможность, то, наверное, снова пошли бы танками по нашим дорогам, я не мог.

   Конечно, высказывания единичных попутчиков я не вправе распространять в качестве общего мнения.

   Если я выезжал в другие города на автомобиле, это было другое дело. Один. Автобан, как взлетные полосы на аэродромах. На обочинах автобана небольшие гостиницы, кафе. Чистота. Уют. Такие поездки были вроде путешествий.

   Особенно мне часто приходилось ездить в Мейсен. Небольшой городок на берегу Эльбы, известный своим хрусталем. И замком Саксонских королей. Громадным зданием на возвышенности, которое поражало своей пустотой и холодом зимой.

   Но сколько бы я не ездил, я не видел на обочинах автобанах то, что увидел на обочинах дорог в России.

   После возвращения из Германии в Россию решил я съездить из Москвы к себе на Родину.

   А Родина была уже на Украине.

   Ездил я и раньше. Еще когда учился в Вышке. Дорога меня всегда радовала. Ямки, а то и ямы, латки, узость дорог не раздражали.

   Эти недостатки скрашивала даже не, сколько природа: лески, посадки, озерка, речки, речушки, степи, а бабушки в деревнях, сидевшие на лавочках перед столиками, а на столиках вареная кукуруза, яблоки, груши, сливы, словом, много чего.

   Остановишь машину. Выскочишь. Выбирай, какие хочешь фрукты, какие хочешь овощи… Не задумывался я тогда, а что стоит за этими бабушками с их фруктами и овощами.

   Отъедешь от такого дорожного рынка, остановишь машину, расстелешь скатерку и налегай. Потом снова в машину. А как дорожный рынок, так и останавливаюсь.

   В этот раз поездка получилась иная.

   Была осень. Дождь.

   Остановился возле одного дорожного рынка. Привычка сработала. В поездах с немцами разговаривал, а тут решил с нашей бабушкой поговорить. Она от дождя укрывалась целлофаном.

   Купил яблок. Пожалел бабушку.

- Что ж ты бабушка под дождем стоишь и продаешь. Зайди в дом. Пройдет дождь, выйдешь, и снова торговать будешь.

-О, - протянула она, - мы тут день и ночь торгуем, не отходим и копейки получаем, а ты: зайди в дом, пережди дождь. Когда ж деньги зарабатывать, если дождя и холода бояться. Мужа у меня нет. Умер от астмы, на войне получил. Пенсии не хватает.

   Много чего она рассказала.

   Еду дальше по трассе снова деревенька и снова бабушки на лавочках, а перед ними столиками. И так деревня за деревней. Бабушки, лавочки, столики…

   Видел же я раньше это. Видел, почему же оно меня тогда не трогало. А задело только сейчас. Да так задело, что я не выдержал.

   Достал карту. Навигаторов тогда еще не было в продаже. Решил  ехать не  по трассе, а так через деревеньки, города. Окольными путями, чтобы не видеть лавочки, столики и бабушек.

   Проехал деревеньки три, а в четвертой застрял. Нет дороги впереди.

   Вышел, зашел в хатенку. За столом хмельной мужик. Хозяин.

- Через вашу деревню дальше можно проехать?

- Нет. Там болота. Гиблые места. Пешком можешь пройти, а машиной нет. Заворачивай на трассу.

   Завернул я на трассу, но на Родину не поехал, а вернулся в Москву.

   Ехал дорогой и думал.

   «Господи.

Огромная страна. Германии по сравнению с Россией камушек на ладони русского мужика. Мы же победители. Что же происходит?

   Природные богатства самые большие: нефть, газ, лес… Один недостаток, что некоторые из них залегают на большой глубине и в трудно доступных местах и требуются большие затраты, чтобы их вынуть, поэтому они и дорогие.

   А почему же мы, русские, владея все этим, живем, как бабушки на дорожных рынках: лавочки, столики, и мы за ними.

   Все время воюем. Мой прадед воевал, дед воевал, батько воевал, я воевал. Сейчас наши сыны воюют.

   Почему мы себя величаем Свяшеная Россия, Великая Русь, Богатырская Русь, Благодатная Русь... Одна святость и богатырство, а где же нормальная жизнь?

   Мы же экономически, это точно, в хвосте плетемся. Прыг, скок. Прыг, скок. И нам не стыдно.

   Мы все пыжимся, хорохоримся, а на деле те же самые бабушки, которые сидят на лавочках за своими столиками, а мимо них проносятся «Мерседесы», «Форды», «БВМ»… Выйдут из них пассажиры. Для развлечения купят яблок, груш, слив и прощай… Сидите бабушка под дождем и на холоде

   Почему ни одно наше поколение не жило нормально. Ни поколение моего прадеда, ни моего деда, ни моего отца, ни мое, ни моих сыновей.

   Мы что прокляты, ленивы, бездарны, безумны…Можем, что ли только воевать,  воровать, лгать друг другу, мечтать о строительстве социализма, коммунизма, себя защищать.. Мы же не строим. Вернее, что построим, то потом и разрушим.

   Мы, как самоубийцы. Убиваем сами себя. А что принесла перестройка: небывалый разгул алкоголизма, проституции, наркомании, все дозволено…

   А ведь алкоголизмом, проституцией, наркоманией пропитываются наши дети, не важно количество, наше будущее. И, возможно, возникнет в Росси новое крепостное право, только духовное крепостное право, которое будет принадлежать власть имущим.

   Неужели мы гнием на корню, но не замечаем. Власть отделена от народа. Мы же не граждане своей страны.

   Какая же власть нам нужна, чтобы все это поправить. Диктатура? Чтобы никто не пискнул. Она как бы была. Или какую бы власть мы не ставили, ничего не поправим, потому что в России работает принцип: власть всегда отделена от народа.

   Да и власть не живет в ладу с самим собою, и народ тоже. Одна трещина тянет за собой другую.

   Какими идеями мы живем? Христианство – не наша идея. Пришла к нам. Социализм, коммунизм, перестройка - тоже не наши идеи. Пришли. из вне.

   Мы постоянно встраиваемся в чужие идеи, а свои что – не можем создать? Или в эпоху паутины глобальной зависимости это невозможно? Нужно встраиваться в нее, а не вырываться из ее пут.

   Неужели мы так обеднели умом? На всех углах кричим: мы самые умные, мы самые верующие, самые любимые Богом, самые правдивые, справедливые, трудолюбивые… И в этом доля правды есть, но всего лишь доля.    У нас как бы везде доля и в экономике, и в политике, и в духовной жизни народа.

   Через несколько лет Россия станет самой процветающей. Да не спим ли мы и не во сне ли мы кричим об этом. Не в наваждении каком-то.

   Мы разгромили компартию. Да. Устаревшая партия и бюрократизмом обросла. А Китай сохранил. И вырывается вперед. И не пристраивается к европейским стандартам. Он, как бы сказать, личность. Распустил товары свои по всему миру. А мы все более и более теряем свое лицо. Держимся, пока есть, чем бомбить, но и атом устаревает.

   Разве мы идем на поправку. Железки, деревяшки – нужны, конечно. Строим, но ведь душа, мозги важнее. А чем их перестраивать. Да ведь только одним: воспитанием и образованием. А где взять воспитателей? Из- за границы выписывать? Выписать - выпишем, да только себя больше в угол загоним».

   О многом я передумал, когда возвращался и сейчас думаю, что сейчас мы, наверное, подобны тем бабушкам, которые сидят на лавочках перед столиками с яблоками, грушами, сливами… Словом, пока, как дорожный рынок.

   Как бы там не было, что бы не говорили противоположное, но признать, что мы русские, пролившие столько крови и после поправшие эту же собственную кровь, возносившие себя в своих мечтах, не мало сделавшие для других народов, немало погубившие своих талантов, сейчас живем на обочине жизни.  признать, видимо, стоит..

   Конечно, на обочине жить легче. Не задавят, но ведь дети наши хотят выйти на широкую дорогу.

   Извечный русский вопрос, что делать? Не стоит его задавать, а нужно просто делать. И делать ради нашего будущего.-