Тридцать лет одиночества

В тот момент, когда вы читаете эти строки, над нашими головами несётся сквозь космический холод, поблескивая серебристым круглым брюшком, спутник «Космос-1484». Он летит так по замысловатой орбите уже без малого тридцать лет, с каждым витком опускаясь всё ниже и ниже. У этого спутника нелёгкая судьба и жить ему осталось чуть больше месяца. Еще месяц – и земное притяжение окончательно совладает с этим осколком советской эпохи, и он вернётся на землю. Но перед тем как вспыхнуть в плотных слоях атмосферы, он своими добрыми подслеповатыми глазами успеет увидеть, что стало за время его отсутствия со страной, миром и всеми нами.

…Наверное, это будет не просто. Когда он далёким летом 1983 года уносился ввысь, полный сил, энергии и осознания своей высокой миссии, мир был другим.

В тот год впервые его страну назвали «империей зла». Назвали те, кто сейчас, одурев от собственной безнаказанности, убивает сотни людей по всему миру без суда и следствия.

Он ушел на сломе эпох. В год, когда арабы обрушили нефтяной рынок, когда американские крылатые ракеты были размещены в Великобритании и ФРГ. Когда был дан старт «звёздным войнам», и мир вновь едва не погиб в ядерном костре.

Он улетал под грохот танков в Ливане и Сирии, рёв истребителей в Ливии и стрельбу французских наёмников в Чаде.

В тот год появился турецкий Кипр, а мэром Чикаго был впервые избран афроамериканец. Какой скандал!

Казалось, что мир слетел с катушек, но это было только начало. Он улетал от всего это, твёрдо веря, что вернётся в новый мир – спокойный, мудрый и счастливый. Но случилась беда – что-то не заладилось в системе управления, и он навсегда потерял связь с Землёй.

С тех пор «Космос-1484» оглох и ослеп, и его движение стало бесконтрольным. Наверное, это было тяжело, закончить вот так – ещё молодым, но уже бессильным. И он смирился, утешаясь мыслью о том, что через десятилетия перед самой смертью успеет одним глазком посмотреть на этот новый удивительный мир.

Однажды, когда он пролетал над Родиной (он всегда чувствовал это без помощи приборов), его металлическое сердце пронзила острая боль.

А следом что-то рвануло внутри, разрывая на части, и сотни кусков металлической плоти разлетелось в ледяном пространстве.

Потом наблюдатели с Земли предположат, что это взорвалась аккумуляторная батарея, но я знаю, что это не так. Это его сердце лопнуло, как стеклянная лампа, от танкового залпа по Дому Советов в Москве. Не случайно это произошло в октябре 1993 года.

И с тех пор его космическая жизнь превратилась в муку, а все мысли сконцентрировались на ожидании возвращения – так солдат торопится с войны домой, зная, что дома уже нет, но храня веру в чудо.

Из двухтонного молодого красавца он превратился в истрёпанного старика с разбитым сердцем. Той страны, что снаряжала его в дальний поход, уже нет. Его подвиг теперь непонятен и неинтересен.

В утешение можно сказать лишь одно – там его по-прежнему боятся. Боятся, что он рухнет огненным, алым метеором им на лужайку для игры в гольф – ведь в своей глухой пустоте он не слышал ничего про политику перезагрузки, про ядерный паритет и глобализацию. Он там, как выживший из ума солдат, неспособный смириться с неизбежным, страшен своей последней разрушительной местью. Они боятся этого и пытаются просчитать его траекторию, но я и без расчётов знаю, что это неправда.

Он не тронет ни добрых, ни злых, ни равнодушных. Он мелькнёт под Новый год в ночном небе золотым росчерком и вспыхнет белой звёздочкой где-нибудь над Рязанской областью. А дети, задрав голову, будут загадывать желания: чтобы всегда было солнце, чтобы всегда была мама, чтобы всегда было небо. И увидев сверху всех нас, спешащих по магазинам к празднику, снеговика во дворе панельной девятиэтажки, голубые огоньки экранов в окнах домов, вдохнув родной воздух, я уверен, кусочек его заиндевевшего сердца оттает, и он нас простит. И за мгновенье перед смертью он впервые за тридцать лет от души улыбнётся. Потому что мир хоть и не стал счастливым и мудрым, но остался всё таким же удивительным, как и прежде.