УДАР «СУХОЙ ЛИСТ».

УДАР «СУХОЙ ЛИСТ».

(набросок)

   Назначение нового прокурора вызывало переполох в поселке Тягловка.

   Мы не будем рассказывать, как переполошился каждый посельчанин.

   К каждому посельчанину в дом, конечно, можно зайти, спросить, но ему не до нас. У него переполох каждый день то от работы, то от зарплаты, то от пенсии…

   Заглянем в кабинет директора школы Тараса Тарасовича и узнаем, какой же переполох вызвало назначение нового прокурора в его душе.

   Тарас Тарасович, как бы поселковый служитель.

  В его руках дети посельчан. А если в его руках дети посельчан, то в руках и их родители.

   В Тягловке много поселковых служителей, подобных Тарас Тарасовичу.

   Карл Карлович. Он – главный врач больницы.

   Он не безрукий, как и Тарас Тарасович. Только в его руках здоровье посельчан.

   Приходит к нему старушка и начинает жаловаться на ноги.

- Ну, - начинает Карл Карлович, - вот ты шла с конца поселка ко мне. А чем шла? Ногами?

- А чем же еще, - вздыхает старушка.

   Карл Карлович любит точность. Особенно, когда ставит диагноз. Иногда он ошибается, но ссылается на нехватку инструментов, а нехватка у него дома, где он ведет частный прием.

- Ногами шла, но больными ногами. Верно. А это ведь тяжело и далеко. А дороги?

   Карл Карлович любит скубнуть поселковую власть при старушках.

- Ох, как далеко. Еле дотащилась. Пока через грязь ногами до твердой земли достанешь, а потом, когда их вытянешь, хоть ложись и умирай.

- И дорога длинная?

- Да длинней не бывает. Разве что до Бога.

- Ну, а если бы ты попала на эту дорогу. Случилось бы, что ты на дороге умерла.

   Старушка креститься.

- В дороге плохо умирать, Карл Карлович.

- Вот и я говорю, что плохо. А сидела бы дома, так в доме умерла бы. В доме же лучше умирать.

   Вернемся к Тарасу Тарасовичу.

   Он меряет от одного угла до второго, но из углов в голове никак не может выбраться.

- Опять нужно искать должности, - бормочет он. - Когда приехал первый прокурор, должность нашли. Пионервожатым сделали. Когда первый уехал, а назначили второго – должность тоже нашли. Комсомольским вожаком определили. А как быть с этим? Там их трое. Ну, одну должность я как бы уже нашел. Переговорю с Афанасием Афанасьевичем. Он учитель физкультуры. А как быть с двумя остальными?

   Из одного угла Тарас Тарасович выбрался, но осталось же еще два.

- Судью не придавишь. Он, хотя и друг, но такой, что ради своего всю дружбу засудит. Заведующего бусугарней…

   Словом, кого не перебирал Тарас Тарасович, выходило, что придавить кого – нибудь из знакомых не удастся..

   В это время заходит к нему Афанасий Афанасьевич.

- Слышал, - спрашивает Тарас Тарасович.

- Слышал, - нервно отвечает Афанасий Афанасьевич .

   Он ведь тоже в переполохе.

- Что делать будем?

- Да, как всегда.

- Как всегда, - недовольно отвечает Тарас Тарасович. – Как всегда нужно было искать одну должность. А сейчас сразу три.

- Да одна уже готова, - отвечает Афанасий Афанасьевич.

   Он человек запасливый. Запасается иногда физкультурным инвентарем.

- Капитаном футбольной команды сделаю.

- А старого куда?

   Афанасий Афанасьевич не любит новшества в словах и отвечает.

- Да, как всегда.

- Да он, может, и в футбол никогда не играл.

- А что там играть. Нужно знать только удар «сухой лист». А я ему сухого листа покажу. Да и все расступаться перед ним будут. Он от одних ворот до других мяч свободно протащит. Все расступятся. Если его даже возле своих ворот собьют, мы пенальти назначим в другие ворота. Ты только родителям накажи, чтобы они сказали им: расступаться, а то, если не расступятся, сразу в дневник за поведение.

- Скажу. А где еще две должности искать? Может, сделаешь баскетбольную команду, волейбольную или там еще какую – нибудь команду.

- Да где я столько наберу. Я в футбольную еле, еле натаскал. И мяч у нас один только футбольный.

А за какие шиши мы купим баскетбольный и волейбольный?

   Их и покупать не нужно. Они лежат в доме Афанасий Афанасьевича под детской кроваткой.

   Тарас Тарасович, хотя и знает об этом, но не противоречит.

     Он ссылается на школьный бюджет, который слабоват, но не ссылается на то, что его подорвала дача Тараса Тарасовича.

   В кабинете появляется учитель химии Григорий Григорьевич.

- Слышал, - спрашивает Тарас Тарасович.

- Слышал.

   Григорий Григорьевич тоже в состоянии.

- У меня должностей нет, - с хода начинает он. - Все разобраны.

- А ты подумай хорошенько, а то, если не найдем должность, нам всем плохо будет. Прокурор же, а не рабочий с каракубы. У тебя же химический кабинет есть?

   Кабинет то есть, да он тоже подорван. Григорий Григорьевич в нем что-то из химикатов варит.

- Ну, есть.

- Вот и сделай должность первого заместителя начальника химического кабинета. Главное, чтоб он не отравился там.

- Такой должности вроде бы и нет, - сопротивляется Григорий Григорьевич.

   А сопротивляется он потому, что не хочет, чтобы кто-то присутствовал при его варках.

- Это в других школах нет, а у нас будет. Главное, чтоб не отравился.

   Григорий Григорьевич понимает, что сопротивляться бесполезно. Да и выход он уже нашел. Перенесет варку в подвал.

- Не отравится, - успокаивает он Тарас Тарасовича. - Я из колб все химикаты вылью, а воды налью.

   Тарас Тарасович, конечно, в курсе, что химикаты давно уже пошли на варку, но…

- А как же опыты?

   Радеет он за знания учеников.

- Да ты, Тарасыч, скажи родителям, чтоб они своих натаскали, что опыты по химии на словах будем проводить. А лучше всего я опыты в качестве домашнего задания давать буду. По математике дают, а почему по химии нельзя. Пусть дома опыты с нитроглицерином проводят.

- А если взорвутся?

- Да у нас уже все взорвано. Что еще взрывать.

   Кажется, что две должности Тарас Тарасович нашел. А где же третью искать?

- Позови, Григорьевич, Анну Абрамовну, - говорит он. - Она придумает. Придумала же она земледелие изучать на школьном участке, а помидоры и огурцы забирать себе. Судья помог. Она же это…

   Хотя «это» давно уже и не тайна в поселке, но Тарас Тарасович и сам «это»

   Через несколько минут в кабинете появляется Анна Абрамовна.

   Она завуч.

- Слышала, - спрашивает Тарас Тарасович.

- Слышала.

   Анна Абрамовна тоже в состоянии.

   Она никогда не выходит из него из-за зарплаты.

- Надоело, - начинает кричать она. – Должности у меня никакой нет. Пусть он мою должность занимает, а я в официантки в бусуграню пойду. Там хоть воровать можно.

   Анна Абрамовна говорит всегда честно. Особенно родителям перед экзаменами.

- А вы ищите должности. Сына первого прокурора сделали пионерским вожаком, так он всю пионерскую дружину в свою команду затащил. Сына второго прокурора сделали комсомольским вожаком. Так он тоже из нее свою команду сделал. Еле выжили.

- Так у нас в школе сейчас нет ни пионеров, ни комсомольцев, - отвечает Тарас Тарасович

- Зато у нового прокурора есть сын и две дочки. Это три команды. Не выживем.

   Анна Абрамовна кричит до тех пор, пока Тарас Тарасович не находит оставшуюся должность у себя и не обещает, что выживут.

   Как называется эта должность, мы не знаем.

 Можете верить мне, можете не верить, но я был капитаном футбольной команды, а снял меня с должности Афанасий Афанасьевич, потому что я не мог работать с ударом «сухой лист».

   А это сложный удар. Нужно бить по мячу под углом. Мяч закручивается, вратарь думает, что он летит прямо ему в руки, а мяч – шмыг, мимо рук и в ворота.

   Заезжал я этим летом в Тягловку. Назначили нового прокурора. А у него четверо. В школу побоялся заходить, а то Тарас Тарасович насел бы на меня, чтобы я поискал должность четвертому. А где я ее найду? Сам ищу.