Накопление трудностей

Все больше появляется признаков зарождения кризиса в российской экономике. Того самого кризиса, который начался в 2008 году и никуда не уходил, а лишь был спрятан в тумане ложного оживления рынков.

В России наметился спад потребления. Население набрало слишком много кредитов, что в 2010-2012 годах было формой стимулирования спроса. Государство особенно старалось поддержать его на рынке жилья. В результате в отечественной экономике можно было наблюдать процессы, имевшие место в США и ЕС до начала глобального кризиса. Иными словами, Россия неосознанно старалась догнать государства, где экономический кризис имел большое внутренне основание. Власти не сознавали вполне, что происходит накопление предпосылок для роста внутренних проблем в экономике.

Проявление в конце 2011 года социально-политического кризиса в России и приближение выборов президента, подтолкнуло правительство к заморозке неолиберального курса и ряду материальных уступок населению. Фактически кейнсианская политика проводилась в стране неосознанно - по недоразумению, как выразился Директор ИГСО Борис Кагарлицки. Даже рублю позволено было укрепиться к доллару вплоть до мая 2012 года. Тарифы ЖКХ были заморожены, как и неолиберальные реформы в общественной сфере. И это дало положительный эффект.

Но импульс роста стал летом затухать, хотя к августу промышленное производство в России выросло на 3,1%. В результате «удивительной» ситуации даже Министерство экономического развития повысило прогноз промышленного производства на 2012 год с 3,1% до 3,6%. Неплохую картину давали вложения в основной капитал: в августе 2012 года они выросли на 2,3% по сравнению с тем же периодом прошлого года. Однако Росстат вынужден признать, что рост инвестиций летом замедлялся: в июне он составил 4,7%, а уже в июле 3,8%. Все это важные признаки свертывания властями кейнсианства в его странном вынужденном и временном виде.

Именно временный характер коррекции экономической политики стал сигналом для капиталов не прекращать отток из России. Их бегство продолжалось все предвыборное полугодие. Важно и то, что власти увидели в кризисе протестного движение решение проблемы. Осенью они не изменили своего понимания ситуации, а значит политические причины не стали основанием для возврата к «непреднамеренному кейнсианству». Оно с самого начала рассматривалось больше как социально-политический шаг, чем в качестве экономической меры.

Множество признаков в первой половине 2012 года говорили об оживлении в экономике. Например, увеличивалась загрузка транспорта. Однако к началу осени прозвенели тревожные сигналы. Глава банка «Русский стандарт» Дмитрий Левин выразил опасения по поводу того, что достигнутый уровень закредитованности населения без роста доходов может обернуться ухудшением качества банковских портфелей.

С «конца кризиса» закредитованность населения удвоилась, подчеркнул банковский руководитель. К сложившемуся положению нельзя относиться без тревоги. Кейнсианство правительства оказалось наполовину неолиберальным. Была сделана ставка на кредитное оживление экономики. После стабилизации рынков 2010 года власти России старались создать условия для полноценного оживления. Однако инвесторы сохранили настороженность и обеспечили, портящий картину, отток капиталов из страны. Многие аналитики коммерческих структур ожидают, что по итогам второй половины 2012 года потребительский спрос снизится. И это вполне закономерно не только из-за свертывания странного кейнсианства, роста цен на продукты в результате неурожая или ослабления рубля, но и в силу большой долговой нагрузки на население.

Считается, что к июню банки увеличили портфели розничных кредитов почти на 45% в сравнении с аналогичным периодом 2011 года. Все это очень похоже на кредитный бум накануне «первой волны» глобального кризиса. Пугающим остается и ссудный процент в России. Он настолько велик, несмотря на усилия по его уменьшению, что легко может стать фактором дестабилизации банковского сектора при спаде в экономике. А он неминуем, если только власти не начнут снова и более широко проводить в жизнь кейнсианские меры. Однако, текущее положение таково, что правительственные либералы рассматривают принятые меры по возобновлению широкого неолиберального курса как свою победу.

Оборотной стороной оживления российской экономики после «первой волны» является резко выросшая долговая нагрузка на доходы населения. В ЦМАКП РАН отмечают: в середине 2012 года отношение платежей к располагаемым доходам превысило уровень 2008 года, дойдя до 17%. Однако ставка рефенансирования Центрального банка России остается высокой - 8,25%. И хотя она снижалась все последние годы, но снижение это остается недостаточным для того, чтобы сделать кредит в стране дешевым или просто не ростовщическим. По сведениям ЦБ РФ за последние десять месяцев потребительское кредитование подскочило особенно сильно: годовые темпы роста близки к 60%. Важно и то, что очень велика доля необеспеченных дорогих кредитов. Все это ни что иное как признак бедности и кредитного латания дыр в расчете на улучшение материального положения, очевидно, основанного на обещаниях властей.

В экономике России набирается достаточно внутренних признаков возрождения кризиса. Мировой рынок хронически нестабилен. Проблемы в экономике Китая создают колоссальную угрозу. Замедление темпов роста Поднебесной может нанести мощнейший удар по сырьевым рынкам планеты. Очевидное развитие кризиса в Европе и не очевидное - до окончания выборов в США создает дополнительные условия для спада в КНР. В такой обстановке России стоило бы всеми силами поддерживать и защищать свой рынок, но ко всему страна вошла еще и в ВТО.

Колташов Василий