Почём опиум для инженера

На модерации Отложенный

Итак, в Московском Ордена Трудового Красного Знамени инженерно-физическом институте открылась кафедра теологии. Это очередной удар по отечественной культуре, науке и образованию, очередной эпизод общей деградации страны, дегуманизации общества и оболванивании народа. Это решение — позор для руководства МИФИ и лично для господина Стриханова, ректора МИФИ.

…

Состояние нашего общества в целом опять же хорошо просматривается на примерах наших профильных вузов. «Непрограммирующий пользователь» — это беда сравнительно небольшая. Самая большая беда в том, что многие выпускники «атомных» вузов в принципе не собираются работать по специальности. Массовым явлением среди студентов стало стремление получить «второе высшее» — экономическое. И это обидно мне не просто как преподавателю-технарю Это обидно мне как гражданину. Потому что когда мои студенты бегают на «второе высшее» — это диагноз нашего общества. Студент — существо ушлое и практическое, и хорошо понимает, что менагером быть лучше, чем инженером.

Самая большая беда в том, что Россия превратилась в страну менагеров, промоутеров и мерчендайзеров, в страну рантье и офисного планктона. При этом уровень промышленного и сельскохозяйственного производства 1990 года для нынешней России — недостижимая мечта. От мысли удвоить ВВП — т.е. догнать Португалию — мы явочным порядком отказались.

По объемам и структуре производства и внешней торговли, по структуре занятости населения Россия превратилась в то, что раньше называлось «странами третьего мира».

Вопрос — может ли развиваться наука и образование, если деградирует производство? Может ли развиваться гуманитарная культура?

Но самое главное — как все это воспринимается людьми? А люди нравственно дичают. Люди находят утешение в алкогольном и наркотическом дурмане. Люди ударяются в мистику, начинают верить в пришельцев из космоса, люди ходят к колдунам и астрологам. И естественно, люди обращаются к традиционным верованиям — к христианству в первую очередь, ибо христианство изначально возникло как религия угнетенных как способ утешиться, когда нет выхода.

Простите, но это азы социологии — рост религиозных настроений наблюдается там и тогда, где массы людей не видят ничего хорошего ни в ближайшем будущем, ни для своих детей и внуков.

И наш митрополит очень удачно попал пальцем в небо, сказав, что рост религиозных настроений наблюдается и за рубежом, поэтому нам негоже отставать.

Да ведь и за рубежом рост религиозных настроений происходит тоже в результате непрекращающегося экономического кризиса, в результате упадка культуры и нравственного одичания! За рубежом — массовые увольнения и забастовки, за рубежом не пляски на амвоне — за рубежом побоища между безработной молодежью и полицией. Это — в странах «первого» мира. А в Индии, например, треть страны охвачена полномасштабной гражданской войной — войной за лесные угодья, за землю, за пресную воду. Войной, о которой российские СМИ предпочитают не писать. Мир стоит на грани эпохи войн и революций. А когда общество стоит на грани великих преобразований, люди ведут себя по-разному. Кто-то — через ошибки и потери — ищет и находит способы адекватного поведения, находя духовную опору в примерах освободительных войн и революций, в образах Ленина и Че Гевары, в примерах подлинной модернизации — такой, какой была модернизация России после революции 1917 года. Другие — однова живем! — уничтожают в себе все человеческое, превращают себя в животных и находят себе духовную опору в передачах типа «Ты не поверишь» и «Дом-2».

Как выразился англиканский священник Чарльз Кингсли «Мы используем Библию так, будто она всего лишь инструкция полицейскому или доза опиума вьючному животному, чтобы оно донесло слишком тяжелую для него поклажу».

Чтобы в России, погружающейся в историческое небытие, поддерживать по крайней мере видимость порядка, опиум народу скармливают лошадиными дозами.

Что касается гуманитарной культуры и полной несостоятельности РПЦ в культурном строительстве — это тема отдельного разговора. Тем более тема отдельного разговора — несостоятельность претензий РПЦ на роль воспитателя нравов.

Для меня нравственность начинается с абсолютной ценности труда. И когда я слышу, как кто-нибудь начинает впаривать насчет морали и нравственности, мне хочется спросить: а ты кем работаешь? Какая у тебя специальность? Что ты конкретно делать умеешь? Неважно — кирпичи класть, «Умирающего лебедя» танцевать или брать интегралы. Так вот боюсь, что прав был Лев Николаевич Толстой (столетие со дня смерти которого никто не заметил и не отметил), считавший таких стражей нравственности прежде всего паразитами и бездельниками.

Николай Кудряков

Полная версия статьи: http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4077