Разговоры о будущем науки в России – сплошная профанация

Автор: Виктория Никитина

Иностранный член РАН, завкафедрой финансовой стратегии Московской школы экономики МГУ рассуждает о том, как воплотятся в жизнь обещания российских чиновников и «стратегов»

— Наступает момент истины. Если Россия в ближайшие два-три года не увеличит в несколько раз, а не на 10-20%, затраты на науку и образование, преодолеть уже сформировавшиеся вызовы с имеющимися ресурсами будет сверхсложно.

Поскольку в 2012 году цены на нефть падают, ее предложения на мировым рынке не снижаются, а объемы резервных фондов России, несмотря на оптимистические прогнозы, увеличить не удастся, дефицит госбюджета достигнет минимум 2% только за этот год. И я не вижу, из каких источников, кроме затрат ресурсодобывающих отраслей, можно обеспечить рост научного, образовательного и технологического секторов российской экономики. Они до сих пор плетутся в хвосте стратегически необоснованных бюджетных приоритетов А это, в свою очередь, как эффект домино, приводит к другим проблемам.

В России есть Академия наук. Ее бюджет не больше среднего американского университета. Но таких университетов в США много, а в России — это единственный научный, думающий «танк» страны. Представьте, если начать его хирургическую операцию, к каким страшным результатам это может привести. А ведь именно это и предлагают сделать, когда говорят о том, чтобы превратить РАН просто в научный клуб.

Сейчас даже бывшие страны советского блока (Венгрия, Чехия), бывшие глубоко отсталые страны (Южная Корея) лидируют в технологическом прогрессе, и особенно в становлении новой, но наиболее влиятельной отрасли экономики — экономике знаний. Россия до сих пор стоит особняком в этом процессе: процент затрат на науку — один из самых низких среди крупных стран с формирующимися рынками. По числу патентов на душу населения Россия (когда-то лидер) отстала не только от развитых стран, но и от таких, как Южная Корея, Китай, Сингапур. Китай, который долгое время лишь тиражировал старые технологические разработки развитых стран, уже начал создание собственного высокотехнологического экспорта. И, вопреки представлениям большинства, Америка покупает у Китая больше всего не маек и кепок, а генераторы и даже высокомощное оборудование для атомных электростанций.

У России, конечно, есть свои поводы для гордости, например, разработаны под руководством академика Бориса Каторгина двигатели первой ступени ракет. Они во всем мире поднимают все - в том числе американские ракеты, - что сегодня преодолевает земное притяжение и летит в космос. Это одно из достижений, отмеченных в этом году самой престижной международной премией «Глобальная энергия».

Есть прорывные решения, но страна их недостаточно поддерживает, а главное — слабо стимулируется технологическое производство в частных компаниях. Хотя в 2012 году Госпремия России была вручена одной частной компании, ориентированной на технологический прогресс. Но это, к сожалению, лишь приятные исключения.

С высоких трибун все говорят о модернизации, о технологическом прорыве. Но ведь для этого сначала надо увеличить затраты на образование! Одного перехода на европейскую систему образования недостаточно. Судите сами: нынешние студенты четыре года отучатся по системе бакалавриата, затем еще два в магистратуре. Получается, что приступить к воплощению экономической мечты они смогут не раньше 2018 года. Так когда же будет осуществляться так разрекламированная «Стратегия 2020»? Кстати, ее авторы, в большинстве своем, не знакомы с методологией разработки реальных стратегий, а потому этот документ не содержит предложений, учитывающих возможности и истинные приоритеты страны, а следовательно, и реальных шагов к светлому будущему.

Я часто беседую с серьезными специалистами, которые приглашались к участию в некоторых из 40 с лишним групп по разработке «Стратегии 2020». Многие из них перестали ходить на эти заседания. А раз существует такое непрофессиональное отношение к стратегии, как к науке, образованию, то откуда взяться умам, которые ответят на вопрос: где взять средства на латание дыр в бюджете? А ведь известно, что когда есть дефицит бюджета, социальные затраты, финансирование технологически важных проектов государством не увеличивается. Если, например, значительно увеличить пенсии, стипендии, то какие-то другие статьи затрат придется урезать. Можно, конечно, печатать пустые деньги, можно потратить созданные резервные запасы твердой зарубежной валюты или золота. Но, насколько я понимаю политику руководства России, оно на это не пойдет.

Поэтому я думаю, что в этом году не произойдет технологического роста, существенного увеличения стипендий, грантов и финансирования научных разработок.

Кроме того, если вы соберете отдельные стратегии, провозглашенные в России, то суммирование необходимых на них затрат показывает, что денег не хватит.

Да, есть позитивный процесс — в день своей инаугурации президент Путин провозгласил начало разработок нескольких стратегий (стратегию народонаселения, лекарственную и др.). Но те, кто разрабатывал провозглашенные там приоритеты, ориентиры, цели, задачи, чаще всего понимают эти слова как синонимы, что абсолютно неверно. Да и ресурсов для их реализации нет. Поэтому налицо большая проблема профанации в разработке и реализации реальной стратегии страны.

Глава финансового комитета Госдумы Наталья Бурыкина недавно сказала, что повода для волнений нет — в госбюджете есть «спящие» резервы. Даже если и так, то их все равно не хватит на покрытие дефицита госказны, для которого даже 1,5-2% — слишком большая цифра. Если «спящие» деньги и будут использоваться, то, скорее всего, на незначительное увеличение социальных затрат. А что делать с наукой, с образованием? А что делать с этими символичными увеличениями стипендии, на которую жить невозможно? А что делать с тем, что в вузах огромный процент студентов учится за счет собственных средств? И при этом существующее небольшое количество бюджетных мест в вузах некоторыми «умами» предлагается еще сократить.

В такой ситуации логично спросить: если нет денег в бюджете, то почему отказались принимать налог на роскошь? Кто пролоббировал? Думаю, те, кто имеет эту роскошь. Этот закон, бесспорно, надо принимать. Во всех странах есть различия в обложении налогом собственности. Я не сторонник изменения основного подоходного налога в России — 13% для всех — это правильно. Но налог на роскошь должен быть высокодифференцированным (то есть повышаться или понижаться) в разы, а не на несколько процентов: когда вы покупаете квартиру в «хрущевке», с вас не должны драть три шкуры, а когда вы покупаете квартиру за миллионы долларов, да при этом строите еще и чудо-особняк, то извольте и на налоги потратиться соответствующем образом.

Говоря о будущем России, невозможно обойти стороной тему повышения пенсионного возраста. Оно, увы, неизбежно. Я бы начал с того, что привел бы более-менее в соответствие ожидаемую продолжительность жизни с пенсионным возрастом. Женщины живут дольше, а во всем мире они имеют одинаковый пенсионный возраст с мужчинами. Нужно начать с приравнивания пенсионного возраста обоих полов, например, к 62 годам.

Отсюда вытекает еще один вопрос: надо ли в связи с этим будет менять Трудовой кодекс, чтобы защитить «повзрослевших» пенсионеров? Ведь, известно, что работодателями они не особенно востребованы? С одной стороны, идея разумная. А, с другой, я не думаю, что принудительные меры в отношении работодателя как-то смогут защитить пенсионеров. Для того чтобы они не остались без работы, без средств к существованию, нужно создавать условия для нехватки трудовых ресурсов. А это возможно только с ростом темпов экономического развития. И здесь мы снова возвращаемся к вопросу образования и науки. Если сегодня их не профинансировать на должном уровне, завтра может произойти то, что счастливо удалось избежать в кризис 2008-2009 годов — голодные бунты. Только не надо превращать всю страну в собес. Это уже проходили в советское время, когда при исключительно низкой производительности труда был дефицит трудовых ресурсов.

Для правильного и своевременного решения всех этих проблем, повторюсь, стране нужна стратегия. Приятно, что мой вклад в решение данного вопроса нашел некоторый отклик в 17 странах, где издали или приняли в качестве учебника мою книгу «Стратегическое управление и экономика на глобальном формирующемся рынке». Она даже была предметом обсуждения в ООН. Недавно, наконец, она была издана и в России.

P.S.

— Владимир Львович, недавно вы участвовали в Санкт-Петербургском Международном экономическом форуме. Как вы оцениваете этот форум? Такое ощущение, что в этот раз он был какой-то пустоватый…

— Это мероприятие превратилось в форум бизнесменов, якобы больших контрактов. На самом же деле это опять же профанация: министерства, ведомства не заключают контракты до форума, а копят их, чтобы потом отчитаться, что они подписали их во время форума. Но ведь любой нормальный человек понимает, что ничего нельзя заключить и подписать за три дня работы форума. Это же смешно. Хотя само проведение такого масштабного и международного форума в России бесспорно правильно. Надо лишь сместить акценты с преимущественно политических на аналитические и экономические. Тогда форум станет более продуктивным и заметным в мире.