Обухович: Беларусь - большой колхоз, где только Председатель все знает

Александр Обухович – белорусский инженер, аналитик. 15 лет работал начальником ПЭО в ПО «Интеграл», был замдиректора ЗАО «Радиоопткомплект» (г. Минск). Сегодня работает в инжиниринговой фирме. Автор цикла статей под общим названием «Реальный сектор» (2010 – 2012 гг.), которые вызвали широкий общественный резонанс и дискуссию.

В статье он отвечает на вопрос о том, кто он - либерал или плановик. Критикует и тех, и других.

Ниже конспект статьи.

Недавно один из моих постоянных читателей упорно допытывался у меня, считаю ли я себя либералом-рыночником или сторонником плановой экономики. Поскольку, не имея такой указующей этикетки, не знал, как отнестись к пропагандируемым мною идеям. Так что, я думаю, необходимо внести ясность в мое понимание вопроса взаимоотношения плана и рынка в этом мире.

С моей точки зрения, эта градация в XXI веке просто беспредметна. А споры наших сталинистов с ортодоксальными либералами, по содержательности, вообще напоминают споры средневековых схоластов о том, сколько чертей поместится на острие иглы. 

Да, законы рынка действуют в этом мире. В большей мере – на глобальном уровне. Уже на любом национальном – их действие серьезно искажается решениями правительств, на каждом локальном – действиями разнообразных монополий и просто крупных игроков. Чистого рынка в природе давно не существует. Но рыночные механизмы, пусть искаженно в каждом конкретном случае, но работают везде. Да, любая крупная корпорация, любое государство работает по плану. Правда, непрерывно корректируя его под воздействием рыночных факторов.

Законы, постановления правительств, меры поддержки своих производителей, госзаказ – те же плотины и каналы, которые должны направлять стихию рыночных сил в некотором направлении. Существенная проблема в том, что направление это задается политически. В каждом обществе складывается свой баланс сил, своя национальная идея, над реализацией которой и надлежит работать правительству.

Мои разногласия как с ортодоксальными либералами, так и со сторонниками плановой экономики. 

Уверен, что человечество никогда не смирится с предопределенностью в столь важном для него вопросе, как ход экономического развития. И всегда будет искать возможности на него влиять. Тем более что ход экономического развития под воздействием рыночных сил всегда для кого-то выгоден, а для кого – и не очень. За "свободу рыночных сил" всегда ратуют те, для кого ход развития благоприятен. И требуют вмешательства государства те, кого он не устраивает. Нас пока – точно не устраивает.

Однако здесь есть и другой аспект. Экономические системы очень сложны, их развитие существенно нелинейно. И сегодня, вследствие глобализации, ход экономического развития в любой стране, даже очень крупной, зависит не только от ее экономики, но и от внешних факторов. Чисто плановая национальная экономика сегодня обречена, поскольку надежный расчет среднесрочных и долгосрочных последствий принимаемых решений практически невозможен: слишком много параметров неизвестно. В СССР это стало понятно еще в 60-е, когда проблему пытались решить через косыгинские реформы ("хозрасчет" и пр.). Искусственно замкнутые системы (типа СССР или чучхе), позволяющие эти параметры как-то контролировать, сегодня считаются неэффективными.

Тем не менее изменить нежелательно складывающуюся ситуацию на рынках можно всегда. Вопрос в том, сколько сил и ресурсов для этого потребуется. 

Сегодня все национальные экономики носят в большей или меньшей степени смешанный характер. Причем степень вмешательства государства в экономику определяется лишь степенью отклонения прогнозируемого развития экономики страны от политически заданных задач общества. Если развитие идет "не туда" - вмешиваются все. Правда, все – по-разному и с разным успехом. И чем лучше в стране развит мониторинг и аналитика, тем раньше обнаруживаются нежелательные отклонения и тем меньшее воздействие государства требуется. 

Общих рецептов нет и быть не может. Мало того. Применение стандартных рецептов в неподходящей ситуации может нежелательность ситуации только усугубить.

Вот и в нынешний кризис, привычно вбросив в экономику эмиссионные ресурсы и снизив ставку рефинансирования, Запад стал привычно ждать, когда конкуренты из менее развитых стран разорятся, сбыт для своих расширится, и, как обычно, тяготы очередного кризиса лягут не на их плечи.

Но Китай пока устоял, а ЕС уже получил долгоиграющую головную боль долгового кризиса. А последствия авантюристической политики США, и не только в экономике, выглядят все более опасными. И не только для них.

Что в Беларуси ?

Во-первых, не определено приемлемое для общества направление экономического развития. Что за общество мы строим? Большой колхоз, где только председатель все знает и, если что не так, сбегает в райком, поплачется, добудет ресурсов и все поправит? Так уже и в СССР такие колхозы выглядели атавизмом. "Ручное управление" хорошо как разовая мера в чрезвычайных обстоятельствах. У нас – это система. Свидетельствующая о том, что система в управлении отсутствует.

Во-вторых, очень по многим вопросам экономической жизни мы находимся в стадии "догоняющего развития". Те, кто впереди, многие решения находили методом проб и ошибок, неся на этом существенные потери. Мы, идя следом, многих таких потерь можем избежать. Благодаря планированию. Поскольку рыночные механизмы, пусть не у нас, пути решения отдельных проблем уже проложили.

В-третьих, принятие решений по мерам государственного воздействия на ход экономических процессов должно опираться не только на качественный анализ положения дел в стране, но и на мониторинг ситуации на мировых и нашем локальном рынке ТС. Слишком велика цена ошибок, чтобы решения принимались по наитию. Или только из внутренних потребностей предприятий.

У нас нет ни анализа, ни мониторинга. Экономический анализ, построенный на наших "показателях", ничего не показывает. Инвестициями мы называем то кредиты, то капвложения, сделанные за счет амортизации. Значительная часть того, что у нас называется прибылью, – просто недозаложенная амортизация. Прирост прибыли "достигается" за счет занижения амортизации и повышения цен. Рост объемов – за счет манипуляций с "сопоставимыми" ценами. А про мониторинг внешних рынков и говорить тошно. 

В-четвертых, мы слишком зациклены на пропагандистских аспектах принимаемых государственных решений. Не только у нас, но и во многих других странах (например, в Греции) слишком много людей, уверенных, что государство может все. Из пропагандистских соображений наша власть эти предрассудки всемерно поддерживает. Но ведь на деле возможности небольшого государства. Похоже, именно мудрости нашему правительству регулярно и не хватает.

Еще одно поле моих разногласий как с либералами, так и со сторонниками плановой экономики – отношение к частному капиталу и приватизации. 

Думаю, что модель экономики, где при гегемонии государственного капитала частному отведена откровенно вспомогательная роль, свое отжила еще в 90-х и сегодняшним экономическим условиям не соответствует. Крах прошлого года показал, что имеющийся у нас государственный капитал истощен безграмотным управлением и самостоятельно потребности государства удовлетворять не может. В стране – отрицательное накопление, государственный капитал проедается. В нынешнем состоянии решение жизненно важных для страны проблем модернизации экономики и роста экспорта самостоятельно для госкапитала непосильно.

Имеющийся частный национальный капитал маломощен, не имеет опыта руководства промышленными комплексами и демонстрирует неплохие результаты только на простых производствах и в торговле.  Мировой опыт успешных модернизаций показывает, что иностранный капитал может играть хоть и важную, но только вспомогательную роль. Попытки цивилизованной приватизации у нас провалены из-за отсутствия покупателей. 

Нам необходимо разобраться, что за общество мы строим. Сформировать модель экономики, соответствующую этому обществу. Выработать механизмы (инструменты) решения текущих задач. Найти формы сотрудничества частного и государственного капитала в решении этих задач. Именно сотрудничества, а не диктата органов госуправления: капитал пуглив и при недоверии к политике государства сбежит. И работать. Где-то – приспосабливаясь к рыночной ситуации, а где возможно – и пытаться формировать ее под свои нужды. Другого просто не дано.