Любовь ушла, но следы остались

Сегодня Великий праздник - Успение Пресвятой Богородицы. В связи с чем считаю уместным опубликовать отрывок из своего нового романа:.               
    …Пробродив под моросящим дождем где-то около часа, я оказался возле кладбищенских ворот. Они оказались закрытыми. На одном из двух каменных столбов, к которым были прикреплены железные ворота, висела табличка с расписанием работы кладбища. Помню, мне уже тогда показалось странным, что вечность можно измерять в часах и минутах. Но я все же захотел взглянуть на свои часы, которых на моей левой руке не оказалось. 

Свернув направо и пройдя вдоль кирпичной стены до того места, где она, образуя прямой угол, заканчивалась, я, свернув налево, продолжил свой путь вдоль невысокой железной решетки, огораживавшей территорию кладбища. Справа от меня протекал узкий ручей. Через него в некоторых местах были переброшены узкие доски. Сделать это могли люди, пожелавшие сократить путь до места захоронения своих друзей или родственников. Но проломов в железной ограде нигде не было видно. И только в одном месте железные прутья решетки были разогнуты так, что сквозь них вполне мог протиснуться дородный мужчина. Дородным я не был. Поэтому я без труда миновал лаз. 

К явному неудовольствию для нас обоих, едва лишь ступив ногой на территорию кладбища, я невольно потревожил сон бездомной собаки, спавшей в проходе между двумя могилами. Успев побороть свой испуг, я услышал невдалеке от себя какой-то подозрительный шорох. Случись все это ночью, я бы наверняка бросился прочь, но в лучах восходящего солнца я увидел ежа, торопливо семенившего вдоль одной из кладбищенских улиц. Видимо, это его караулила та собака, которую я спугнул, протискиваясь через железные прутья кладбищенской решетки. Два этих события слегка отвлекли меня от моих грустных мыслей, но теперь мне потребовалась короткая передышка. 

Присев на деревянную скамью в пределах одного из захоронений, я оказался лицом с к лицу с красивой молодой девушкой с добрым взглядом и прекрасными большими глазами. Девушка смотрела на меня с фотографии на её могильном камне. 

Вглядевшись в лицо девушки, я заметил в её глазах затаённую грусть. Но её грусть не делала её взгляд слишком задумчивым или же отстраненным. Напротив, её взгляд был целиком обращен к миру во всех его противоречивых ипостасях. Под фотографией была выбита надпись.

«Любимой доченьке от папы и мамы». Еще ниже другая. «Наша жизнь без тебя стала пустой».

• Как странно, - сразу подумалось мне. - Если верить тому, что любовь покинула наш мир, то пути её отхода следует искать именно на кладбищах. Родители умершей девушки могли ощущать реальность своего бытия только до того момента, пока была жива их дочь. Потеря любимой дочери обернулась для них потерей реальности. Их существование сделалось пустым. Но и мое существование, после ухода моей жены, тоже отчасти сделалось пустым. В чем же разница между чувствами безутешных родителей этой девушки и моими собственными? Видимо, родительскую любовь всегда бывает чиста, а супружеская любовь часто бывает полна примесей бесовщины. 

Насладившись душевной теплотой, струившейся из глаз умершей девушки, я, встав со скамьи, пошел вдоль других могил. На одном из памятников мое внимание привлекла надпись. «Дорогому мужу от жены и детей».

• Как странно, - подумалось мне. - Ни на одном из памятников нельзя встретить проклятия в адрес покойного мужа за то, что он, вопреки чужой воле, отставил свою жену одну с детьми на руках. Хотя в обыденной жизни подобные проклятия звучат довольно-таки часто. Что заставляет людей смириться с тем, что не все в этом мире бывает подвластно их воле? И рождает в них готовность признать свободу выбора другого человека наравне со своей собственной? Только ли горе? 

В какую-то минуту я понял, что мои посещения кладбища будут случаться вновь и вновь. Атмосфера кладбища приняла для меня образ вечности, внутри которой отсутствуют такие понятия, как впредь, давно или недавно. Если мне захочется почувствовать стабильность и уверенность в том, что мои ожидания вновь меня не обманут, я всегда смогу вернуться на кладбище и увидеть перед собой глаза девушки, способные излучать любовь и сострадание вплоть до скончания веков. При этом я смогу часто и подолгу беседовать с умершими людьми, готовыми меня слушать. Тогда как речи живых людей сделались сухи и отрывочны. Пускаясь в долгие беседы, живые люди бояться утратить ощущения того, что дорого им только здесь и только сейчас. А в погоне за сиюминутными переменами люди часто бывают способны разрушить даже то, что было  создано их же руками.