Ценность Нобелевской премии падает?

Международный экономический эксперт Олаф Сторбек вот уже 20 лет следит за судьбой лауреатов Нобелевской премии по экономике. В интервью ТК "Россия 24" он рассказал, кто, по его мнению, самый вероятный кандидат на получение премии в этом году, почему лауреатов из США больше других и в чем ценность достижений нобелеатов последних лет.

 

Конечно, предсказать, кто удостоится столь высокой награды, практически невозможно, и все же, как по-вашему, кто является главным претендентом на Нобелевскую премию по экономике в этом году?
Как вы уже сказали, это непредсказуемо в целом, и невозможно предсказать решение Нобелевского комитета. Я считаю, что есть много экономистов, достойных приза и способных его получить. Агентство Thomson Reuters опубликовало некоторые имена, и среди них есть имя Роберта Шиллера, который заслуживает приз. Он один из ведущих ученых в области поведенческих финансов. То есть он исследует вопросы относительно того, что финансовые рынки не действуют рационально и люди действуют иррационально, присутствует спекулирование и т.д. Я думаю, что сейчас подходящее время, чтобы отдать приз Роберту Шиллеру, но есть еще и другие претенденты, и, возможно, комитет удивит нас снова, как он достаточно часто это делал раньше.
Считаете ли вы, что ценность Нобелевской премии за последние годы упала?
Я думаю, вы правы. Но дело в том, что сама природа, связанная с выбором лауреата, изменилась. В 70-е годы, когда говорилось о великих именах вроде Фридмана и других, было очень просто описать достижения, за которые они получили премию, в трех предложениях. А в последнее время это стало гораздо труднее. Но я не думаю, что это связано с финансовым кризисом, это связано с экономической дисциплиной, которая стала более полноценной, диверсифицированной и усложненной. То есть раньше можно было описать в трех предложениях, а сейчас все стало более сложным и более многообразным. Поэтому сложнее объяснить, кто и за что получил премию.
Я думаю, что финансовый кризис оказал большое влияние на профессию экономистов, изменив пути проведения исследований. Впрочем, финансовый кризис слабо отражается на решении Нобелевского комитета по присвоению премии по экономике. Экономика – это медленная наука, и нужно некоторое время, чтобы провести идеи через систему, чтобы они были выбраны и попали в поток. Например, Роберт Шиллер сделал свои наиболее важные или, по крайней мере, очень и очень важные исследования почти 20 лет назад, но он до сих пор не получал Нобелевской премии. И многие люди его считают ученым, заслуживающим премию. То есть это действительно занимает время. Я думаю, что премия может быть присуждена тому, кто сделал важную работу в прошлом. И это не связано с финансовым кризисом.
Существует прикладное применение теорий, получивших Нобелевскую премию по экономике за последние годы?
Не все экономисты занимаются вопросами, которые появились в течение финансового кризиса и требуют ответов. Но некоторые занимаются. Я думаю, что хорошим показателем является то, что в последнее время премия присуждалась не идеям, не так как было в 70-е годы, не монетаризму, а людям, которые разработали интересные и важные методы, для того чтобы другие ученые рассматривали специфичные вопросы.
Не обязательно, чтобы каждая работа рассматривала вопросы о необходимости увеличивать денежное предложение или варианты того, что делать с банками, и тому подобное. Более важны методы, которые могут помочь экономистам найти уверенные и четкие ответы на эти вопросы. Экономика становится все больше эмпирической наукой, и методы являются важнее, чем сами ответы.

Или, по крайней мере, такими же важными, как ответы.
Доминирование американских профессоров среди лауреатов премии – это лоббирование американской идеологии или объективный показатель уровня американских экономических ВУЗов?
Я не думаю, что это связано с лоббированием, это скорее связано с тем, что премия обычно присуждается в области центральных экономических теорий. А в разработке центральных экономических теорий доминируют ведущие американские университеты, в которых работают самые лучшие экономисты. У них лучшая оплата, лучшая обстановка для работы. Например, оплата в США выше, чем, например, в Германии. Профессора получают более высокую зарплату. То есть они более конкурентоспособны в привлечении ведущих ученых в области центральных экономических теорий. А так как там работает много ведущих ученых и поскольку университеты достаточно большие, то они оказываются более привлекательными для других ведущих ученых, ведь хорошие исследователи хотят работать с другими хорошими исследователями. И это важно. И вероятность найти новых хороших коллег гораздо выше в университетах Штатов. Это, по крайней мере, одна важная причина. 
Еще одна причина, о которой я уже говорил ранее, заключается в том, что экономика – это медленная наука, то есть нужно 20-30 лет, чтобы ваши идеи были выбраны. А в 60-70-е года, я считаю, американцы доминировали в экономической науке или, по меньшей мере, их роль была выше, чем в текущее время. Сейчас есть хорошие факультеты в Европе, в Восточной Европе, в России, но 30 лет назад можно было назвать Германию, и было только несколько экономистов, которые были конкурентоспособны на международном уровне, которые были способны сделать исследование, достойное Нобелевской премии. И это значительно изменилось за последние 15-20 лет.
Возможно ли, что экономическая теоретическая мысль стагнирует из-за зависимости от праволиберальной американской  идеологии?
Я думаю, что это проблема, если над дисциплиной так сильно доминирует одна страна, особенно если это дисциплина общественной науки. Возможно, в физике или биологии ситуация другая, потому что там есть природные законы, и поэтому ситуация с естественными науками отличается от общественных наук. Вы спросили меня про стагнацию, я не думаю, что стагнация является реальной угрозой. Если посмотреть на экономику в последние 20-30 лет, то  тут действительно есть большой прогресс. Я думаю, что проблемы можно увидеть, если рассмотреть более специфичные вопросы. Гораздо труднее опубликовать в одном из ведущих научных журналах исследование, касающееся, например, данных немецкого рынка труда или любой другой страны, поскольку большинство этих ведущих журналов издаются в США, и для американской аудитории, по понятным причинам, эта аудитория более заинтересована в проблемах, которые касаются непосредственно их. Например, если говорить о рынке труда, то его организация совершенно отличается в Германии и России. И очень сложно опубликовать такую работу в ведущих журналах, потому что она не касается американских вопросов. Это одна проблема, возникающая из-за этого доминирования.
Еще один аспект – это то, что центральные экономические теории (я не знаю, насколько это связано с доминированием США) в последние 20 лет рассматривали капитализм и снижение регулирования и, возможно, специфичные виды капитализма поддерживались американской экономической мыслью. Я думаю, что плюрализм тут мог бы быть действительно важной вещью. И есть развитие этого направления, инициированного Джорджем Соросом в отношении нового экономического мышления, которое пытается привнести новые идеи, и это на международном уровне, а не сконцентрировано только в США. Есть развивающиеся инициативы в Европе,  но им еще предстоит пробивать себе путь.
Беседу провел Дмитрий Леонтьев