Хотите знать, что Вас ждет при соцпатронате? Наслаждайтесь

27.10.2009 Ульяна снова, втайне от меня, была увезена  в г. Москву. Приехав утром под предлогом похода в магазин, отец уговорил ребенка уехать с ним, пообещав ей, что она будет жить в его новой семье и не будет ни в чем нуждаться. Затем, воспользовавшись моим отсутствием дома, забрал часть её вещей и портфель, и отвёз Ульяну к себе, «поставив школу перед фактом, что она не будет некоторое время учиться».

В тот же день, 27.10.2009, отец и соцпедагог «Центра»  сообщили Ульяне, что в  «Центре» имеется заявление о моем отказе от нее, и помещении ее в приют.

29.10.2009 сотрудники «Центра» предложили мне подать заявление о помещении Ульяны в приют до конца 2009 года, «чтобы отец ее не дергал, девочка там успокоиться».

Вместо указанного заявления я направила через канцелярию Администрации заявление в КДН о похищениях у меня дочери ее отцом и принятии к нему мер административного воздействия.

В тот же день, 29.10.2009, по совету сотрудников «Центра» отец ребенка подал в Управление соцзащиты  заявление о помещении Ульяны в приют, т.к. я, якобы, выгнала (!!!) дочь из дома и выкинула (!!!) все ее вещи и игрушки, а у него нет условий для её проживания.

02.11.2009 Управление опеки направило ходатайство главному врачу детской городской больницы (далее ЛДГБ) об обследовании Ульяны, для дальнейшего определения ее в учреждение для детей – сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

03 ноября 2009 года, моя дочь Ульяна была втайне от меня госпитализирована в Люберецкую детскую городскую больницу, для дальнейшего помещения в приют, как ребенок, оставшийся без попечения родителей (ст. ст. 121-123 СК РФ).

В ЛДГБ Ульяна была привезена своим отцом.

03.11.2009 утром я обратилась в управление опеки и попечительства с требованием выяснить и сообщить мне данные об условиях содержания Ульяны в семье отца на основании положений СК РФ и Конвенции о правах ребёнка. Принять заявление сотрудники указанного Управления отказались, заявив, что к функциям органов опеки мои требования не относятся.

Днем 03.11.2009 от Ульяны я узнала, что она находится в больнице. Справочная ЛДГБ сообщила мне, что Ульяна помещена в больницу как «ребёнок, изъятый из семьи» и информация о ней и её здоровье может быть получена только в органах опеки, соцзащиты и у ее отца.

Отец ребенка отказался мне сообщить, каким образом дочь, находившаяся в его новой семье в течении недели, оказалась ребенком «изъятым из семьи», а управление опеки сообщило, что в ЛДГБ «что-то напутали».

После моего повторного звонка в Управление опеки, сотрудники указанного Управления сообщили мне, что Ульяна находится в больнице «как ребенок, изъятый из семьи» по заявлению ее отца. На мой вопрос, почему управление опеки не уведомило меня, я получила ответ, что «у них нет обо мне никаких данных», «запамятовав», что я была там ровно 4 часа назад, а их сотрудники совместно с соцпедагогом «Центра» Каленковец регулярно обшаривают каждый миллиметр в моём доме.

Заместитель главного врача ЛДГБ по детям, изъятым из семьи, сообщила мне, что Ульяну привёз в больницу 03.11.2009 отец, который действовал по поручению Управления опеки и Управлению соцзащиты и имел на руках все необходимые документы. Мне в ознакомлении с документами было отказано. Руководство больницы по всем вопросам направляло меня в Управление опеки.

05.11.2009 в Управлении социальной защиты я потребовала у заведующей отделом социальной защиты населения Евдокимовой объяснений, каким образом они оформили ребенка в приют в тайне от матери, по заявлению отца, имеющего алиментные обязательства по Решению суда, и уклоняющегося от их уплаты. Евдокимова заявила мне, что я «выгнала дочь из дома и Ульяна ушла к папе». На мой вопрос как 9 - летний ребенок может из Люберец уйти на Юго-Запад Москвы, Евдокимова также... отправила меня за разъяснениями во всесильные органы опеки.

В тот же день, 05.11.2009 я подала заявления в прокуратуру и УВД о похищении у меня ребенка и с требованием принять соответствующие меры и вернуть мне дочь.

Меры были приняты.

05.11.2009, несмотря на карантин, отец пришел к Ульяне, и продиктовал ей заявление о согласии пожить в приюте, и о том, что с ней плохо обращаются дома. Папа пояснил Ульяне, что данное заявление необходимо, что бы он смог забрать ее к себе домой (!!!).

06.11.2009 директор «Центра» Скиданова подала в Управление соцзащиты о содействии в помещении несовершеннолетней Ульяны в приют, в связи с моим обращением  в «Центр» (!!!).

06.11.2009 Управление опеки направило в КДН извещение, указав, что у них имеются заявления обоих родителей о помещении Ульяны в приют (!!!).

09.11.2009 я обратилась к гл. врачу детской больницы о похищении у меня ребенка и с требованием вернуть мне дочь. (Ответа нет до сих пор).

10.11.2009 я обратилась с заявлением в Управление здравоохранения о похищении у меня ребенка и с требованием вернуть мне дочь из подведомственного учреждения - детская городская больница.

10.11.2009 я подала заявление в Администрацию города о похищении у меня ребенка и с требованием принять соответствующие меры и вернуть мне дочь.

В период с 03.11.2009 по 10.11.2009, я совершенно на законных основаниях (п. 1 ст. 68 СК РФ) обращалась к ответчикам с письменными требованиями вернуть мне дочь, т.к. она тайно похищена у меня отцом, уклоняющимся от уплаты алиментов, и направлена в приют без моего согласия.

Однако ответчики, с целью выполнения неизвестных мне задач, отказывали мне в возвращении ребенка, пренебрегая действующим законодательством РФ.

Оправдать похищение у меня ребёнка и отказы немедленно вернуть дочь в мою семью на основании ст. 68 СК РФ органы соцзащиты, ООиП, и КДН могли только наличием непосредственной угрозы жизни и здоровью Ульяны с моей стороны.

 «Центр» направил в адрес КДН информацию о моем жестоком обращении с Ульяной.

По данному заявлению Ухтомский ГОМ стал проводить проверку в порядке ст. ст. 144-145 УПК РФ, для возбуждения уголовного дела в отношении меня.

11.11.2009 инспектор ОДН Иванова, в присутствии психолога «Центра» Сизовой и отца , составила от имени Ульяны показания о регулярных, в течении 5 лет, избиениях мной ребенка, и сообщила ребенку, что если она не хочет жить в приюте, то должна давать показания против мамы.

11.11.2009 приказом № 711 Управления соц. защиты населения Ульяна была зачислена в приют, якобы по своему личному желанию, в связи с тяжелой жизненной ситуацией.

12.11.2009 моя дочь втайне от меня была переведена из одной школы в другую, на основании неизвестного мне распоряжения.

15.11.2009 мной получен ответ из Администрации о том, что проверкой не установлено (!!!) факта уклонения отца от воспитания и содержания дочери и оснований для привлечения его к ответственности не имеется. Также, мне сообщили, что по вопросам воспитания и проживания ребенка мне необходимо обратиться в Управление опеки или в суд по месту жительства ответчика.

16.11.2009, для возбуждения уголовного дела в отношении меня, инспектор ОДН. Иванова нарисовала протокол осмотра места происшествия, также как инспектор ОДН Корниенко, подделав мою подпись.

17.11.2009 я была привлечена к административной ответственности по ст. 5.35 КоАП РФ на основании протокола, сфальсифицированного инспектором ОДН Корниенко.

Комиссия на основании сфальсифицированных ими же документов одобрила противоправные действия своих сотрудников и однозначно признала меня виновной, обязав Управление опеки подать иск о лишении меня родительских прав. В иске городским судом 03.02.2010 отказано. Решение суда вступило в законную силу. 

18.11.2009 в отношении меня было заведено уголовное дело на основании все тех же сфальсифицированных документов. Заявление директора «Центра» Скидановой о моем жестоком обращении с Ульяной загадочным образом исчезло, и уголовное дело в отношении меня возбуждено на основании моего заявления в УВД, о похищении у меня ребенка сотрудниками «Центра» и ее отцом, злостно уклоняющимся от уплаты алиментов.

26.11.2009 получен ответ из Администрации. В ответе впервые (!) указано, что Ульяна находится в социальном приюте, где с ней проводится курс реабилитации. Сообщается, что Ульяна помещена туда на основании заявления её отца и заявления самой девочки (!). Указано далее, что на Заседании КДН  отец заявил о фактах моего жестокого обращения с дочерью, что данные факты подтвердила (!!!) сама Ульяна, опрошенная сотрудниками внутренних дел и проведении проверки этих фактов.

30.11.2009 получен ответ прокуратуры. В ответе указано, что органами опеки в соответствии со ст. 77 СК РФ ребенок не отбирался, а помещен в приют по заявлению ее отца, ввиду моего ненадлежащего исполнения своих родительских обязанностей. Нарушений действующего законодательства прокуратура не усмотрела. Помещение Ульяны в приют втайне от меня, как сообщил мне  товарищ Панин, было сделано в интересах несовершеннолетней Ульяны.

03.12.2009 Управление здравоохранения мне сообщило, что Ульяна помещена в больницу на законных основаниях и все вопросы о детях, изъятых из семьи, следует адресовать органам опеки.

На мое повторное заявление в Управление здравоохранения указанное управление предложило мне другую версию законного нахождения Ульяны в детской городской больнице. Они сообщили мне, что Ульяна находилась в детской городской больнице по направлению социального приюта (???).

Управление соцзащиты на мое заявление о незаконном помещении Ульяны в приют и с требованием вернуть дочь сообщило, что Ульяна помещена в приют на основании личного (!) обращения, в связи с нахождением в трудной жизненной ситуации и заявления её отца, в соответствии с действующим законодательством. Мое требование вернуть дочь, Управление соцзащиты проигнорировало, сославшись на прокуратуру.

В ноябре 2009 года отец ребенка, ссылаясь на мое регулярное пьянство и аморальный образ жизни, а также на желание Ульяны проживать совместно с ним, подал иск об определении места жительства ребенка с ним, представив в качестве обоснований и доказательств, все те же сфальсифицированные документы.

Суду он пояснил, что помещение Ульяны в приют, втайне от матери, было необходимо для урегулирования вопроса о месте жительства ребенка (!!!).

Ни отцом, ни органами опеки и попечительства не был представлен даже приблизительный график порядка общения дочерью со мной. Они, уверенные в своей безнаказанности, вычеркнули меня из жизни моей дочери без решения суда.

В суде я наконец-то выяснила, какие такие "все вещи ребенка" были мной выкинуты. Оказалось - рваные кроссовки, старый спортривный костюм и 3 пары колготок, которые я отказалась штопать. Как я наслаждалась в ту минуту отчаянием папаши и ох..ей физиономией бабы из опеки, вы себе даже представить не сможете. Они то думали, они надеялись. А оказалось - как оказалось. Выкинутые мной все вещи ребенка были их главным оправданием ихних поступков. На этом бы и закончить, но они столько успели напортачить до этого момента, что пути назад у них уже не было, впрочем, как и у меня.

15 февраля папаша отказался от своих исковых требований и согласился с применением судом ст. 221 ГПК РФ.

Отказавшись от своих исковых требований в связи с тем, что Ульяна выразила желание проживать с мамой, отец добровольно согласился на проживание ребенка со мной, потеряв при этом право в дальнейшем требовать по тем же основаниям проживание ребенка с ним (ст. 221 ГПК РФ).

20.01.2010 мной было подано заявление прокуратуру о возбуждении уголовных дел в отношении лиц, участвовавших в похищении ребенка. Указанные лица, для оправдания помещения Ульяны в приют, совершили ряд уголовно-наказуемых деяний: проникновение в мое жилье в мое отсутствие, фальсификация документов, подделка моих подписей на протоколах УГОМ, шантаж и запугивание моих детей.

Люберецкая прокуратура сообщила, что требования действующего законодательства указанными лицами соблюдены (!!!), оснований для проведения проверки в соответствии со ст. ст. 144-145 УПК РФ не имеется.

Мне было сообщено, что в соответствии с п. 14.8 Постановления Губернатора МО от 03.08.2006 N 101-ПГ «Об организации индивидуальной профилактической работы с несовершеннолетними, находящимися в обстановке представляющей угрозу их жизни и здоровью» ребенок не может быть передан родителям, если в отношении родителей или одного из них возбуждено уголовное дело по ст. 156 УК РФ.

05.02.2010 мной снова было подано заявление в Администрацию города. В заявлении я сообщила о творимом беспределе сотрудниками опеки, соцзащиты и ОДН в отношении меня и моих детей. Я снова попросила принять меры, и вернуть мне дочь, похищенную у меня указанными лицами.

Администрация в лице Тарханова,  сообщила мне, что они за беспредел сотрудников «Центра» и инспекторов ОДН ответственности не несут, и отправила меня искать справедливости в горпрокуратуру. Факты, приведенные мной в заявлениях Тарханов оставил без проверки, подтвердив тем самым, что администрация р-на заодно с указанными лицами и в курсе творимого беспредела.

В возвращении мне дочери Тархановым было отказано. Он, как и все остальные, сослался на Постановление Губернатора МО от 03.08.2006 N 101-ПГ.

20.06.2010 мной было направлено по почте личное заявление Ульяны на имя начальника Управления опеки  о нанесении ей тяжелейшей психологической травмы соцпедагогом Каленковец, путем обмана, и о запугивании ее психологом «Центра» Сизовой, для получения от нее необходимых показаний, оправдывающих нарушение «защитниками прав детей» нарушенные права и законные интересы самой Ульяны с моим сопроводительным письмом.

Аналогичное заявление направлено в Управление социальной защиты населения. Управление опеки и Управление социальной защиты, так же как и прокуратура, проигнорировали личное обращение ребенка. Защищать нарушенные права и законные интересы н/л Ульяны не соответствует поставленным задачам сотрудников указанных организаций.

В июне 2010 года Управление опеки, надеясь узаконить помещение Ульяны в приют, подало иск об ограничении меня в родительских правах, представив в качестве доказательств, все те же сфальсифицированные документы. В иске отказано. Решение суда вступило в законную силу.

Уверенные в своей безнаказанности, сотрудники указанных организаций и учреждений взяли за правило заменять собой судебную власть р-на.

23.06.2010 моя дочь Ульяна, была втайне от меня передана из приюта на воспитание отцу, по взаимному согласованию начальника Управления опеки  и начальника Управления по делам н/л и защите их прав , на основании заявления отца.

Согласовав передачу н/л Ульяны из социального приюта на воспитание отцу, они подтвердили незаконность отказа в возвращении мне ребенка на основании Постановления Губернатора МО от 03.08.2006 N 101-ПГ.

07.05.2010 я снова обратилась в Люберецкую горпрокуратуру с требованием выдать мне постановления прокуратуры о законности помещения Ульяны в приют втайне от обладающей всеми правами матери, об установленном в законном порядке факте отсутствия родительского попечения, и постановления прокуратуры об отказе в возбуждении уголовных дел в отношении должностных лиц. В заявлении я просила указать в каждом из постановлений порядок обжалования.

Прокуратура сообщила, что нарушения действующего законодательства не установлено, оснований для дачи уголовно-процессуальной оценки действиям должностных лиц отсутствуют. Мои конкретные требования указать статьи действующего законодательства, указать сотрудника опеки, установившего факт отсутствия родительского попечения, и др.,  прокуратура проигнорировала.

В августе 2010 я съездила по месту жительства отца и забрала дочь домой. 

Вот уже 2 года пока живем спокойно. В гости друг к другу не ходим. 

Сколько законов нарушено в моем случае, я так и не сумела подсчитать.

На основании какой нормы закона моя дочь находилась в приюте 9 месяцев я так и не выяснила.

По всем этим товарищам плачет половина уголовного кодекса.

Как Вы понимаете, все они продолжают работать. «Ушли» только соцзащиту (все указанные) и прокурор.

И не говорите потом, что так не бывает. БЫВАЕТ. 

P.S. Все указанные "товарищи" являлись либо членами Комиссии (КДН), либо их сотрудниками. А над всеми стоит Администрация города.