Крутая аналитика. Текущее положение на Ближнем Востоке и не только

Турецкая политика со времени прихода к власти исламистов перестала носить хоть какие-то признаки осмысленности и похожа на тянитолкая с буридановым ослом вперемешку. Что, собственно, может оказаться для неё фатальным. Однако если вести речь о совершенно конкретной ситуации с сирийской войной и очень вероятным - хотя пока и совершенно непонятным по причинам - нападением Израиля на Иран, то можно выделить две принципиальные ошибки Турции. Эль Мюрид о текущей политике некоторых стран на фоне вооруженного конфликта в Сирии.

Придя к власти в 2002 году, исламисты, будучи совершенно вменяемыми людьми, прекрасно понимали, что вопрос контроля над армией - это вопрос возможности реализовать свою политику, идущую как минимум вразрез со столетней кемалистской политикой страны. А как максимум - возвращающую Турцию к тому месту, с которого она потерпела сокрушительное поражение и была вынуждена запускать проект Ататюрка.

Военные понимали и продолжают понимать цели и задачи партии справедливости и развития как враждебные идеологии кемализма - однако оказались заложниками собственных воззрений. Демократия в том и заключается, что избранный народом руководитель может быть тебе противен и гадок, но ты обязан уважать не руководителя, а свой народ. Даже если он и ошибается. Именно поэтому военные пропустили первый удар - аресты по делу об операции "Кувалда". При этом исламисты вели себя предельно корректно и сводили ситуацию к банальной аппаратной разборке. Однако вялотекущее разбирательство и следствие позволили властям проводить пермананентые аресты в армейской среде - следствие идет, факты всплывают. Ничего личного, все вопросы к прокурору. Параллельно густым косяком по карьерной лестнице пошли выходцы из деревни и городских окраин - опора и электорат исламистов. По сути, Гюлю-Эрдогану потребовалось бы еще лет пять, чтобы медленно и аккуратно расставить по ключевым местам и постам в армии лояльных себе людей. Однако грянула Арабская весна.

Для Турции Весна не несла ни малейшей угрозы - диктаторы у власти отсутствуют, экономическое развитие наличествует. Причин для перетекания демократии на антолийские просторы не существует. Мало того - первые месяцы Весны прошли под знаком всеобщего ликования и стремления победивших народных масс построить умеренное исламистское общество и процветающую экономику "как в Турции". Исламисты Северной Африки старательно копировали и клонировали Партию справедливости и развития, флаги Турции шли практически вровень с национальными на любых демонстрациях. Появилась прекрасная возможность одновременно решить проблемы с армией и реализовать неоосманский проект возрождения империи. Победа спишет всё - это придумали не турки, но они попытались воспользоваться этой максимой.

И Турция совершила первую фатальную ошибку - расплевалась с Израилем.

Почему - понятно. Завоевать арабскую улицу, не будучи противником Израиля - дело почти неподъемное. Однако буквально сразу турки столкнулись с тем, что помимо исламской солидарности они не учли фактор националистический. Для арабов турки если и братья, то в лучшем случае - сводные. И чрезвычайно быстро Турция сдала позиции аравийским монархам, которые практически без боя отодвинули турок и принялись за дележку симпатий электората в ключевых странах Весны - Египте и Ливии.

Эрдоган немедленно попал в ситуацию шахматиста - тронул-ходи. Нарушив собственный лозунг дружбы со всеми соседями, исламисты напрягли и без того встревоженную армию и оказались вынуждены форсировать события. Пан или пропал - здесь уже не до комбинаций. И сделали вторую фатальную ошибку - вступили в союз с аравийскими монархиями против Сирии. Опять же, почему - понятно. Сирия - жемчужина Османской империи, одна из двух ключевых стран Ближнего Востока (вторая - Египет), овладение которой предоставляет потрясающие инфраструктурные возможности. Падающие как кегли арабские диктаторы внушали оптимизм в достижении цели малой кровью на чужой территории. И стоит признать, что победа Турции в Сирии вполне могла бы дать контроль исламистам над армией - по той же максиме о победителях. Плюс обеспечить плацдарм и великолепный козырь в любых переговорах с кем угодно на будущей мирной конференции по Ближнему Востоку.

Но режим Асада устоял. В том числе и потому, что Турция, Катар и Саудовская Аравия имели и имеют принципиально разные цели в этой войне и не могут столь же принципиально согласовать свои действия. То есть - победить Асада они хотят все, но сделать это так, чтобы обеспечить себе после победы самое выгодное положение. Лебедь, рак и щука - это не я придумал.

Победа сходу не удалась, и Турция получила весь букет проблем по полной программе. Загаженную территорию. Беженцы, бандиты всех мастей и наций, напряженность на границе. Поднявших голову курдов и начавшиеся теракты уже на своей территории. Обострение и ухудшение отношений с Ираном и Израилем. И при этом - совершенно непонятные перспективы продолжения войны в Сирии руками пригретых террористов. Эрдоган попал между молотом и наковальней - победа оказывается слишком неподъёмной по цене, а перспектива военного мятежа - слишком реальной. Армия уважает выбор народа - но в ситуации, когда страна идет вразнос, кому-то нужно исправлять ошибки.

Традиционная ошибка политика - его уверенность в том, что он способен контролировать ситуацию даже в обострившейся кризисной обстановке. Иногда такое прокатывает - и тогда политика балансирования на острие выдается за мудрость и прозорливость. Но чаще контроль утрачивается - и происходит катастрофа. Для нас это вполне перед глазами, когда Горбачев жонглировал страной, будучи уверенным в своих способностях. Но не учел массу нюансов, которые и привели нас к сегодня.

Турция повторяет печальный опыт - сейчас для обанкротившихся исламистов "расширение базиса войны" ((с) Тухачевский) - манна небесная. Только он позволит удержать армию от резких и решительных шагов, а также что-то сделать с толпами сбегающихся на территорию страны бандитов. Повышение уровня конфликта в регионе становится жизненно необходимым для выживания Эрдогана-Гюля-Давутоглу. Однако самим начинать войну и вести её в одиночку с кем бы то ни было они уже не в состоянии - вероятность армейского бунта и неповиновения превышает разумные пределы. Тем не менее любой агрессор в регионе может быть за Турцию совершенно спокоен - она будет союзником любого, кто предложит ее армии немножко повоевать против кого угодно.

До Арабской весны политика ПСР была очень аккуратной, во многом продуманной и взвешенной. Результаты, достигнутые за эти годы Турцией, мягко говоря, впечатляют. Отдельные ошибки и просчеты даже стратегического характера - как тот же Набукко - впечатления не меняют. Не ошибается тот, кто сидит сиднем. Однако здесь речь идет о совершенно конкретном временном промежутке - начиная с момента начала Арабской весны.

Примерно уяснив причины хоровода стран-агрессоров вокруг Сирии, есть смысл взглянуть на промежуточные итоги идущей войны. Главный итог - перевод её в затяжную и совершенно тупиковую фазу. Сирия не способна ликвидировать угрозу со стороны волн боевиков, так как их базирование, снабжение, мобилизационные ресурсы и структуры, политические (пусть и полуживые) структуры - всё это находится за пределами Сирии. Ей остаётся пассивная стратегия - которая, конечно же, не позволит ей выиграть - хотя может позволить не проиграть.

Для агрессоров ситуация выглядит симметричной - преимущество сирийской армии в вооружениях и главное - господство в воздухе - не позволяет боевикам одерживать даже тактические победы - их раз за разом методично истребляют. Россия и Китай не дают и не дадут использовать Совет безопасности в качестве прикрытия для наращивания агрессии. Есть и другие факторы для обеих сторон - но достаточно даже этих, чтобы понять - агрессоры будут вынуждены искать новые пути решения своих жизненно важных задач.

Я уже написал, что Турция - точнее, её политическое руководство - объективно заинтересовано в расширении конфликта. С этим совершенно согласны и ваххабитские монархи Залива. Однако и прямая агрессия, к чему призывал сегодня ночью (днем по Вашингтону) эмир Катара на Генассамблее ООН, и любые другие способы расширения конфликта упираются в окончательное решение иранского вопроса. Иран четко дал понять - и у него на самом деле нет иного выбора - что в случае агрессии против Сирии он нанесет удар по агрессору. В этом смысле ожесточение и расширение конфликта в Сирии соврешенно конгруэнтно нападению на Иран. И наоборот - в ситуации, если Иран будет сокрушен или существенно ослаблен, у агрессоров появляется шанс на решение и сирийской проблемы. Ни Россия, ни Китай не будут вмешиваться в сирийскую войну напрямую - в физическом мире. А дипломатические проблемы Турция и монархи как-нибудь переживут.

Возникает уникальная ситуация - Турция, Катар и Саудовская Аравия объективно становятся союзниками Израиля в его борьбе с Ираном. Причем союзниками не на словах. Причем Турция в этой четверке выглядит наиболее жалко - у нее нет ни одной стратегической задачи в этой войне - но инстинкт выживания гонит политическое руководство Турции на бойню.

Собственно, первая причина невероятной агрессивности Израиля последнего месяца (даже на фоне его немиролюбия ранее) - это отчетливое понимание уникальности и недолговечности сложившегося расклада. Именно поэтому Биби начинает шантажировать Америку, откровенно лжет про мифическое "завтра" иранской бомбы, вбрасывает изо дня в день все новые порции утечек. Ему, в сущности, деваться некуда - когда еще такой букет покладут на порог?

Однако. Будь всё дело в раскладах - да еще столь таких зыбких и неустойчиво-временных, вряд ли Израиль пошел бы напропалую. Есть еще одна причина (хотя, возможно, их и больше), которая заставляет Нетаньяху столь откровенно подталкивать регион к войне. Наивно полагая, что удержит ситуацию под контролем.

Причина эта - на время исчезнувший король Саудовской Аравии Абдалла. Если быть точнее - с 27 августа, когда кронпринц Салман получил все фактические полномочия главы Королевства.

Сам по себе Абдалла не тянет на причину, грозящую всеобщей войной. Проблема не в нем, а в окончании эпохи поколения правителей Королевства. Суть в том, что основатель нынешней Саудовской Аравии Абдель Азиз был вынужден объединять железом и кровью не просто территорию, а многочисленные и зачастую враждебные племена и племенные союзы. Сам он происходил из племенной конфедерации аназа, главенствующей в Неджде. Кроме неё, в племенной иерархии Аравии пришлось учитывать интересы еще шести племён и конфедераций - шаммаров из Северного Неджда, недждийско-хиджазского племенного союза мутайр, кахтан из Южного Неджда, племени аджран, выдавленного из Наджрана предками йеменцев, малочисленного, но чрезвычайно свирепого и привычного к суровым даже по аравийским условиям племени бану мурра и, наконец, племенного союза бану халид, главенствовавшего в Восточной Аравии.

Помимо племенных интересов, в деле собирания земель важнейшее значение имел фактор идеологии ваххабизма, трижды собиравшего под дланью аль-Саудов Аравийский полуостров.

Слаборелигиозные бедуины, проникнувшись объединительной идеологией единобожия, стали одним из важнейшим факторов противостояния центрального Неджда и погрязшего в османской роскоши и схизме наиболее лояльной ханафитской версии ислама в Хиджазе. Свирепое рвение мегаортодоскальных ихванов в конце концов привело их к столкновению с государственной необходимостью примирения разных версий и течений внутри единого государства - однако ваххабизм так и остался государственной идеологией. Воплощать его суровое начало стал клан аш-Шаар, ведущий род от основателя религиозного течения Мохаммеда аль-Ваххаба. Они же олицетворяют и религиозную судебную власть Королевства.

По сути, эти два абзаца лишь жалкой тенью пытаются раскрыть всю сложность задачи Абдель Азиза аль-Сауда, которому требовалась не только покорность подвластных племен - но и их сотрудничество. Железо и кровь соседствовали с распределением благ, постов и династическими браками. И вот здесь и кроется специфика саудовской системы престолонаследия - король Абдель Азиз был вынужден использовать не принцип наследования от отца к сыну, а гораздо более сложную лествиничную систему. В противном случае власть была бы узурпирована представителем одного из племён, что немедленно разрушило бы всю сложную систему балансов, выстроенную королем.

Собственно, в 50-60 года именно это и произошло, когда сын Абдель Азиза Сауд - по материнской линии восходящий к племени кахтан - став королем, начал расставлять на все значимые посты своих многочисленных отпрысков. С большим трудом при участии братьев Абдель Азиза, иностранных советах и объединенной мощи остальных племен и клана аш-Шейх удалось отстоять принцип балансирования интересов внутри Семьи. Это десятилетие прошло для Саудовской Аравии на грани распада и развала - при гораздо более молодых и крепких сыновьях Абдель Азиза.

Сейчас ситуация повторяется - но уже по совершенно объективным обстоятельствам. Если нынешнее поколение королей сумело вывести баланс по материнским линиям, то в следующем материнские линии перемешаны с отцовскими - и здесь уже начинается интегральное исчисление, которое калькулятору не под силу. Баланс на прежних принципах выстраивать уже не получится по определению - требуется новый консенсус. И кронпринц Салман - последний шанс на создание новой системы престолонаследия. Он - полувековой губернатор Эр-Рияда и он - представитель влиятельнейшего клана Судейри. При этом сам он в личном качестве не авторитет. Уже поэтому вероятность рывка молодых волков после смерти Абдаллы крайне высока. Усугубляется обстановка тем, что контроль за тремя важнейшими силовыми структурами - армией, полицией и спецслужбами - в руках представителей противоборствующих группировок. Они могут между собой в таких условиях только договариваться - и то на время. Принц Бандар - представитель как раз третьего поколения - исчезнувший с горизонта и предположительно убитый совсем недавно - был ключевой фигурой компромисса, способный взять под контроль силовиков. И если он таки убит - то речь идет о том, что компромисс между группировками пока недостижим.

Вернувшись к тяжким думам Нетаньяху, можно с уверенностью сказать следующее. Ему доподлинно известны расклады и ситуация в Саудовской Аравии. Равно как и состояние короля Абдаллы - если тот, конечно, еще жив. И всё это в совокупности ему категорически не нравится. Не нравится настолько, что он готов срочно запускать малоподготовленную войну. И логика в этом присутствует - упёршись в ощутимый тупик, агрессоры вынуждены именно сейчас напрячь все усилия для того, чтобы выбраться из потенциальной ямы. И если именно сейчас важнейшее звено вдруг лопнет и займется своими собственными проблемами - Арабская весна весело покатится по незадействованным ранее территориям Аравийского полуострова. Йемен уже вовсю потрескивает угольками, следующим станет Бахрейн, а далее электропоезд пойдет без остановок.

В сухом остатке на всей территории Ближнего Востока вырисовывается ночной кошмар Израиля - выжившая Сирия и единственный игрок региона - Иран, да еще и в союзе с шиитским Ираком. Здесь и ядерное оружие становится обременительной опцией - достаточно будет направить хаотизированные толпы попавших под каток Весны арабов на извечного врага - Израиль, чтобы раз и навсегда решить еврейский вопрос.

Именно поэтому и именно сейчас две причины, сошедшиеся в одной точке, вынуждают вполне миролюбивого Нетаньяху рвать жилы и втравливать регион в ненужную войну - рассчитывая лишь на то, что ситуацию удастся подержать под контролем. Наивно, конечно - но что остаётся?

США в этой ситуации оказываются тоже перед крахом всей ближневосточной политики - что замшелой республиканской, что блестяще-модерновой демократической. Однако они вполне резонно полагают, что риск удара по сегодняшнему необессиленному Ирану превышает разумные пределы. В 13 году - президентские выборы. До выборов можно дополнительно поддушить Иран санкциями и эмбарго, разжечь недовольство, в общем - опустить его на минимально возможный уровень. И вот тогда...

Но для Израиля время комбинаций заканчивается. Вопрос выживания для него стоит острее, чем проблема профита для США. И он имеет возможность запустить маховик - без изысков, грубо и прямо нанеся удар по Ирану. Вынудив так или иначе США вписаться в этот конфликт. Дав возможность Турции решить свою проблему с армией. Переместив внимание саудовских принцев с внутренних проблем на внешние. Заставив их и эмира ат-Тани оплатить банкет. И речь идет о крайне малом промежутке времени - недели, может, несколько месяцев. В принципе, может и рассосется - но пока признаков этого немного.

Остается лишь один вопрос - а что делать России в нынешней обстановке и в ситуации, если Нетаньяху таки ударит.

Позиция России в событиях на Ближнем Востоке носит не то чтобы половинчатый характер - однако она во многом бессистемна, зависима и рефлексивна. Мы давно отказались от инициативной тактики на опережение - хотя раз нет стратегии, то о тактике, конечно, разговор заводить как-то неловко. "Какие бабы - такое и лето", в общем.
Позиция "Мы за статус-кво" в условиях, когда уже тектонические щиты, раскалываясь, налазят друг на друга, выглядит не самой здравой. Статус-кво устанавливается либо с нашим участием - либо нас просто поставят в известность, что оно теперь такое. Возврата к прежним порядкам и временам уже не будет, и совершенно наивно продолжать камлать и творить мантры.

Во-первых, нужен нормальный вариативный стратегический анализ и прогнозирование. По всем вопросам - экономика, политическая география региона, смена элит, перемещение народов, новые расклады в военных вопросах - в общем, нормальные стандартные сценарии событий с привязкой к критическим событиям. Если так - то эдак, а если не так - то смотрим стр. тысяча четыре. Из всех сценариев должен быть выбран оптимальный, реальный и пессимистический для нас. Для нашей страны. И эти три сценария должны быть пущены в разработку - ежедневные правки, изменения и корректировка прогнозов. Ведётся ли такая работа? Возможно, и ведётся - хотя по правде говоря, это скорее вопрос наивной веры.

Вторая стадия - руководство страны должно сформулировать ближневосточную доктрину России. Причем не тянуть - а в сжатые сроки, рабочий вариант, который будет точно так же правиться, дополняться и озвучиваться дополнительно в случае, если изменения будут носить принципиальный характер.

И вот только после этого можно хоть как-то говорить о том, что именно нужно делать. Как и кому. В любом ином случае - это просто рефлексы. Как у собаки Павлова. Включили свет - пускаем слюни. Выключили - писаем. То, что мы уперлись в сирийском вопросе - это, конечно, хорошо. Лучше, так, чем как в Ливии. Но то, что мы не очень понимаем, что хотим видеть в Сирии и что на самом деле можем увидеть - это плохо. Плохо, что нет политики по отношению к Ирану. Иран нам, конечно, не друг. И даже не союзник. Но политики-то нет. И поэтому мы пролетели мимо контракта с С-300, мы теряем (если уже не потеряли) рынок ядерного топлива - а возможно, и его переработки. Мы построили Бушер - но Ирану нужны десятки энергоблоков. Это гигантский рынок. который все равно кто-то займет. Не мы - так Китай. Его приглашать не нужно - у него нет творческих метаний с заламыванием рук.

Только этот краткий перечень - уже десятки миллиардов долларов, которые мы упускаем мимо себя. Так можно пройтись по всем странам всего Ближнего Востока - но что вздыхать, если мы сами не очень понимаем, чего хотим. А раз не понимаем - то о чем горевать...

В общем, первая задача - формулирование доктрины и постановка вытекающих из нее решений.

Вторая задача - практические шаги. Склонен предположить, что в любом варианте доктрины наличие суверенной Сирии и Ирана будет обозначено как опорное условие для её реализации. Уже поэтому нужно выбить из рук агрессоров козыри, которые они пока имеют в руках. Главный козырь - угроза нападения на Иран и угроза нападения на Сирию. Будут они реализованы или нет - вопрос сложный, однако вероятность таких событий велика.

Уже поэтому наша позиция просто обязана формулироваться как взятие на себя обязательств поставок любой помощи в случае агрессии против этих стран - включая военную - за исключением направления контингента войск. Военная помощь, естественно, не наступательная и конвенциональная - но это единственное ограничение. Советники, технические специалисты, разведданные, любая техника, вооружение, инструктора - всё, что будет востребовано. Естественно, продовольствие и сырье. Комплектующие и материалы. В общем, ленд-лиз по полной программе. Взаймы, в долг или даром - это обсуждается. По факту в случае агрессии эти страны будут лить (а Сирия уже льет) кровь, которую в иных обстоятельствах будем лить мы. Поэтому совсем уж шкурные условия в таком случае выставляться точно не должны.

Собственно, сам факт объявления решимости пойти на такой шаг будет воспринят крайне внимательно со стороны заинтересованных стран.

С другой стороны, Россия должна оценить реальную опасность, которая угрожает Израилю в результате развала Ближнего Востока - и честно (ну, насколько это возможно с израильтянами) договориться с ними сепаратно и с ними и американцами солидарно о любых гарантиях с нашей стороны в деле обеспечения безопасности Израиля. Его озабоченность тоже вполне понятна - даже если исключить истерику вокруг мифической ядерной угрозы Ирана. У нас нет рычагов воздействия на Иран и на Израиль - и уже поэтому такая помощь израильтянам будет носить во многом символический характер. Но это лучше, чем вообще ничего. Израильтяне могут сами себя довести в истерике до любых иррациональных действий - так может, дать им успокоительного? Или слабительного - неважно, лишь бы как-то снять хотя бы часть этой озабоченности и паранойи.

Однако в целом мы все равно будем возвращаться к проблеме доктрины. Без нее любые рассуждения на тему что делать будут носить абстрактно-теоретический характер. И это - задача МИДа и президента. Российских, естественно. В противном случае нам ее сформулирует другой МИД и другой президент. А за ними не заржавеет...