"Ромео" и "Джульетта"

Луна ласково улыбалась,  щедро светя  юным влюбленным,  которые стояли, обнявшись,  в кустах под балконом “хрущевки”. Впрочем, им, кажется, вовсе не хотелось быть на виду даже у небесного светила.

“ Ромео и Джульетта нынче еще больше помолодели” – подумала луна и чуть-чуть притушила голубые лучи, чтобы не мешать парочке объясняться в любви.

Но молодые люди не спешили. Тесно прижавшись друг к другу, они молча любовались луной и время от времени целовались. Так прошел час.

“Неужели так и будут молчать? – размышляла луна, пристально вглядываясь в раскрасневшиеся лица подростков. – Ведь сейчас, кажется, самое время для признаний. Да и матери их, небось, ждут не дождутся своих любимых чад, бедняжки. Добавлю-ка я немного света, а то за кустами совсем не видно, чем они там занимаются…”

И тут наконец из кустов послышался громкий шепот “Ромео”:

- Да ты че, сука, дашь или не дашь! Я ведь тебе за такое и по рогам могу отломить!

- Да пошел ты на…,  козел,  яростно отвечала “Джульетта”. – Сказала, завтра дам, а сегодня не лезь! Все одно – пьяный, так что толку от тебя не будет…

- Да ты кому, телка, уши трешь! Это у меня-то не получится?

Да после поллитра “Пшеничной, что мы с тобой отоварили, я и заколебать могу!

- Сказано  – не дам и баста! – отбивалась от “влюбленного” “Джульетта”. – Надоел  уже, черт прыщавый. Да и не могу я с тобой, придурком, любовью  заниматься на сырой траве!. Погоди, вот завтра мои “шнурки”  уйдут горбатиться на свой родной  завод, вот тогда мы с тобой все и оформим, как люди…

- А не врешь? – недоверчиво спросил “Ромео”.

- Сукой буду! – авторитетно заверила “Джульетта”.

- Ладно, отдыхай пока, но если что – весь пятак тебе разобью! – пригрозил на всякий случай “Ромео”. – Ну,  тогда пока, у меня еще не все уроки сделаны…

-У меня тоже. До завтра…

…Влюбленные уже давно разошлись по своим квартирам. А луна все никак не могла опомниться от услышанного.

“О, времена, о.нравы!” – шептала она, накрываясь темной тучкой. И, уже засыпая, добавила: “Какое счастье, что Шекспир не дожил до этого дня:  если бы  старик услышал такое от своих героев,  он, наверное,  сжег бы свою трагедию, к …. матери!”