Из песни слов не выкинешь. Как это делалось в СССР

Самогоноварение для нашего человека – это и промысел, и фольклор.
Кадр из кинофильма «Самогонщики». 1961

Наша окружная газета никогда долго не раскачивалась, когда надо было поддержать ту или иную политическую кампанию в стране. Как и положено, в издании добросовестно организовывали отклики военнослужащих на все съезды партии и комсомола, пленумы ЦК КПСС, сессии Верховного совета СССР. Заметки, корреспонденции, репортажи на эти события ставились обычно на первую и вторую полосы газеты.

ПАРТИЯ СКАЗАЛА: НАДО!

Писали ли в газету о своих искренних чувствах и переживаниях по поводу этих политических событий авторы? Редко. В редакции было железным правилом: каждый журналист обязан был написать отклик за мнимого автора. Под материалом ставили фамилии начальников застав, старших пограничных нарядов, командиров отделений, комсомольских и партийных вожаков. Естественно, у этих «военкоров» мы испрашивали добро на публикацию. Отказов не было – кто ж не захочет увидеть свою фамилию в газете под корреспонденцией или заметкой. Такие материалы наш редакционный «диссидент» Евгений Федорович Корякин называл взвизгами.

И на этот раз без промедления журналисты окружной пограничной газеты включились в борьбу за трезвый образ жизни, развернутую партией и правительством в середине 80-х годов. В газете была заведена рубрика «Пьянству – бой!».

На страницах издания регулярно выступали врачи, наркологи, писатели, публицисты. Да и мы сами почем зря клеймили отдельных выпивох-военнослужащих. В основном, конечно, доставалось рядовым солдатам.

Возымели ли наши публикации какое-нибудь влияние на читающую аудиторию, неизвестно. Но уверен точно: из-за отсутствия спиртного на прилавках магазинов среди офицеров были такие, кто длинными зимними вечерами гнал самогон. На бескрайних просторах России слыло хорошим тоном, когда тот или иной «специалист», угощая своим «продуктом», делился эксклюзивным рецептом приготовления.

Именно тогда махровым цветом расцвела мораль двойных стандартов. С одной стороны, мы отчаянно пропагандировали трезвый образ жизни. С другой – здоровый уклад бытия никак не вписывался в обыденную действительность. Спиртное стало жидкой валютой. За одну-две бутылки самогона решался любой вопрос коммунальных и дачных проблем, ремонта квартиры и многое другое.

ВЗРЫВ НА КУХНЕ

В ногу с трудящимися страны шли и сотрудники редакции. Я долго воздерживался от соблазна сконструировать змеевик для самогонного аппарата. Но дачные работы ускорили процесс принятия ответственного решения ступить на скользкий путь конструкторских разработок. Больше всего прельщало вино. Поэтому решил попробовать себя в виноделии. Купил шесть трехлитровых банок виноградного сока, вылил их в бутыль, плотно закупорил горлышко, из которого вывел резиновую трубку в банку с водой.

Тешил себя мыслью, что у меня получится отменное виноградное вино. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Спустя несколько дней заметил, что жидкость в бутыле стала покрываться пленкой.

Подумал: «Странно. Почему сок закисает?»

Этими невеселыми мыслями поделился с товарищами. Никто исчерпывающего ответа дать не мог. Посоветовали позвонить на винзавод. Там знают все.

Сказано – сделано. По городскому справочнику нашел номер телефона главного технолога этого предприятия. Позвонил. Без обиняков поведал о своем горе. Главный специалист, посмеявшись, сказал:

– А у вас виноградный сок и не должен забродить. Он же пастеризован.

– Что же мне делать? – обратился за советом к главному технологу.

– Ничего. Засыпьте в бутыль стакан сухих дрожжей – и все! Будет вкусная брага.

Погоревав, пришлось следовать совету технолога. Проделав в закупорке отверстие для стравливания газов, поставил стеклянную бутыль в таз – на всякий случай. Всю ночь на кухне бурлило, свистело, ухало. В квартире стоял тошнотворный дрожжевой аромат. К утру все дрожжи вытекли в таз.

Утром по какой-то надобности ко мне заглянул сосед.

– Бражкой балуешься? – поведя носом, с порога спросил он.

– Вот дрожжи вытекают из бутыли,– поделился я свои горем.

– А ты растопи пачку сливочного масла и залей в емкость, – посоветовал сосед. – Масляная пленка не даст пузыриться дрожжам. Я давно использую этот рецепт. Опробован. Как только бражка созреет, ложкой масляную пленку соберешь – и в унитаз. Тогда пей на здоровье содержимое.

«Почему раньше до этого не догадался?» – корил я себя.

С этими мыслями поехал на службу. Через час в кабинете раздался звонок телефона. Соседка этажом ниже сказала, что у нее с потолка капает.

– Наверное, какая-то труба у вас проржавела, – кричала она в трубку.

Приезжайте скорее.

– Сейчас буду.

На счастье, редакционный «уазик» оказался на месте. На лестничной площадке я застал нескольких женщин. Они оживленно обсуждали сложившуюся ситуацию.

«Если сейчас открою квартиру, – подумал я,– обязательно кто-нибудь из соседок заглянет ко мне, и тогда секрет моего производства станет достоянием не только жильцов дома, но и парткома. Последствия могут быть самыми печальными: вся страна настойчиво борется с пьянством, а подполковник – идет не в ногу со всеми».

Извинившись, сказал присутствующим, что оставил ключи от квартиры на работе. Соседи заохали... Но через минуту соседка снизу сказала, что с потолка у нее уже не капает.

– Наверное, кто-то перекрыл трубу, – сделала она заключение.

Женщины разошлись по своим квартирам. Я тут же нырнул к себе.

Боже мой! Такого кавардака не видел никогда. В окне на кухне отсутствовали стекла. Вылетели они напрочь и в двери на кухне. Пол был залит бурой жидкостью. Колоритное зрелище венчало огромное масляное пятно на потолке.

Десять литров виноградной бражки «ушло соседу». Десять литров – осталось в тазу. Причиной взрыва стало масло, забившее дренажное отверстие в закупорке бутыли.

Два часа я боролся с последствиями взрыва, тщательно выскабливая с потолка масляное пятно. Стеклил на кухне раму. Кое-как навел порядок на кухне. Однако совладать с масляным пятном на потолке так и не смог. После побелки оно назойливо проявлялось вновь и вновь. С ним расстался только тогда, когда переехал на другую квартиру.

ПАРТСОБРАНИЕ С ДУШКОМ

О том, что я был не одинок в этом деле, понял из рассказа одного из офицеров управления войск округа.

– Я находился в отпуске, – рассказывал он. – И вот с трехлитровой банкой бражки выдвигался к гаражу. Мужики подрядились за хорошую выпивку отрегулировать двигатель моего «Москвича». Возле управления встретился с секретарем партийной организации. Он и затащил меня на партийное собрание.

Повестка дня была самая популярная в то время: «Борьба с пьянством – долг коммуниста». Сижу в зале и слушаю, как друзья-коммунисты клеймят позором пережиток капитализма – пьянство. Непроизвольно пошевелил портфель ногой, который стоял на полу. Послышался слабый хлопок. От брожения слетела полиэтиленовая крышка с трехлитровой банки. В аудитории запахло сладковатым запахом. У меня от испуга холодный пот покатился по спине. Не дай бог, сейчас узнают, что у меня в портфеле брага. Конец тогда моей офицерской карьере.

Сидящие в зале стали водить носами. Генерал, не выдержав, сказал сидящему возле окна офицеру:

– Закройте створку в окне. Тянет с улицы, как из помойной ямы.

Приказание начальника выполнили. Но уже никто не принюхивался к источавшемуся из моего портфеля аромату, – завершил свой рассказ сослуживец.

К счастью, его история закончилась вполне благополучно, чего не скажешь о другой, но также связанной с самодельным изготовлением «изысканных» напитков.

ОБЪЕМНЫЙ ПОЖАР И ГОСПИТАЛИЗАЦИЯ

В сейфах редакторов военных многотиражных газетах всегда хранился технический спирт. Формально – для смыва типографской краски с готовых печатных форм. Но ни у одного редактора рука на поднималась так бездарно использовать эту жидкую валюту. Ее предназначение на самом деле было более благородным – налаживать деловые контакты, решать мелкие и крупные хозяйственные проблемы редакций и типографий и просто сближать друзей в минуты досуга.

Так было и в тот день, когда в глухой таежный гарнизон приехал столичный журналист. Редактор многотиражки на правах гостеприимного хозяина пригласил его отобедать у себя дома – благо жена находилась в длительном летнем отпуске у родителей на Большой земле. Для гостя был накрыт богатый стол, гвоздем которого стал ликер типа шасси. Хозяин приготовил его, что называется, не отходя от кухонной плиты, на глазах у приезжего. Выпивкой и закуской корреспондент остался доволен и тепло благодарил хозяина за товарищеский прием.

Во второй раз они встретились уже в Москве, через пару лет. Столичный журналист был приветлив, но чувствовалась в его тоне какая-то затаенная обида. Вскоре он не выдержал и сам выложил наболевшее:

– А вы знаете, что из-за вашего ликера у меня случился объемный пожар на кухне, а я попал в больницу с ожогами третьей степени?

– Как это произошло?

– Все делал по вашему рецепту. Поставил на газовую плиту кастрюлю со спиртом, что получил в подарок, бросил в кастрюлю, как учили, одну карамельку и стал ждать, когда закипит, чтобы потом разбавить водой в приемлемой пропорции. Спирт еще даже не закипел, когда над плитой вспыхнуло пламя, перекинулось на шторы, мебель… и все сгорело.

– Боже, какой кошмар! Вы же нарушили технологию! Кипятить надо было воду, а не спирт!

Что тут можно посоветовать незадачливому виноделу? Разве что впредь более внимательно изучать технологию приготовления горячительных напитков, чтобы самому ими не обжечься, а тем паче – не погореть. И не только фигурально – по партийной линии, а самым что ни на есть настоящим образом, то есть со смертельным исходом.