РАССТРЕЛ БЕЛОГО ДОМА

(Это глава из повести "Похождения провинциалки" У каждого человека есть свое видение о событиях, которые происходили возле Белого Дома, когда там находились Руцкой и Хасбулатов. У меня тоже. Вот свое видение я и попытался изложить, но в виде абсурда. А то, что там был абсурд - я не сомневаюсь. Конечно, есть и другая сторона. Это трагедия событий. Но абсурд зачастую приводит к настоящей трагедии) 

Время ускользало, как уж в нору.

   В полдень Ляптя попыталась разбудить хозяйку и орла. Бывшая актриса реагировала храпом. Орел посвистыванием.

   От храпа вылетали стекла. На посвистывание в окна просовывались морды лошадей.

   Ляптя отказалась от побудки, услышав ржание.

   Она решила выйти на новый круг, поменяв исходные точки. Исходной точкой оказалось "Домоуправление № 1 ".

   На месте "Домоуправления № 1" находился белый особняк. Домоуправление словно слизало ураганом. Эпоха бизнеса ставила проблемы, но она предоставляла и возможности для их решения. Темпы строительства поразили Ляптю. Вникать в темпы она не стала.

   Возле особняка парковались лимузины. Они блестели, как божьи коровки после дождя.

   Вход в особняк преградил человек с резиновой тростью. Трость потыкалась в грудь, ноги Ляпти.

- Куда? - спросил охранник.

   После ответа Ляпти трость выгнулась и зашипела, как кобра.

   Ляптя зашла в тыл особняка. В тылу находился подвал. Дверь была усеяна табличками, как поле саранчой. Они отражали финансово-политический спектр эпохи бизнеса.

   Вход охраняли качки. Они работали мышцами. Мышцы трещали и вырабатывали электричество.

- В торгово-политическую корпорацию, - бросила Ляптя.

   Она ткнула в гигантскую табличку, которая была словно глава дома на семейной фотографии.

- Вчера накрылась!

   Из припарковавшегося "Мерседеса" как из окопа, грянул залп. В семейной фотографии на одного члена семьи стало меньше. Качки заработали мышцами. "Мерседес" обуглился.

- Сколько бабок за такой бизнес? - спросила Ляптя.

   Конкурентов качки не любили. И посоветовали заниматься своим делом.

   Ее дело находилось под юбкой.

   Ляптя попыталась проникнуть в финансово- политический концерн.

   Концерн только что накрылся.

- Почему таблички не снимаете? - возмутилась Ляптя: - Они вводят в заблуждение.

   Преодолеть силовой барьер помог "Запорожец". Из "Запорожца" выползла баллистическая ракета и уставилась рылом на подвал. Очнулась Ляптя через три часа. "Запорожец" тащил на багажнике подводную лодку. Он остановился на мосту. Лодка плюхнулась в воду.

- Ни хрена себе бизнес, - сказала Ляптя. - Такие бабки гребут.

   Возле двери "Режиссерская группа и К" Ляптя наткнулась на коротконогую японку с телекамерой.

- Так, - констатировала она. - Курильская гряда села на мель? Или порт в Токио закрыли?

- Сто? - просипела японка.

- Я спрашиваю, снимаешь супер-сериал?

- Супер, супер, - застрекотала японка. - Ой, сто там делается...

- Курилами торгуют?

   Залп из "Тойоты" прервал диалог. Прорваться с первой попытки не удалось. Ляптя попала в тиски человека с рупором. Его левая рука была обрублена, как хвост бульдога. Обрубок остался Афгане. Через рупор он общался с особняком. Человек ткнул культей Ляптю под ребра. Заорал в рупор. «Божьи коровки прижались к земле». Так прижимается тигр перед прыжком на жертву.

- Дай рупор, я крикну, - попросила Ляптя.

- Гони бабки. А что кричать хочешь?

   Ляптя шепнула, что хочет крикнуть.

- Я это уже кричал.

- И что?

   Афганец открыл рот. Град осколков отпочковал правую руку.

- Одну взяли на память афганцы, - вздохнул он. - Другую рязанцы. Как теперь воевать?

   Ляптя посоветовала вставить рупор в одно место и начать газовую\' атаку.

   За дверью "Режиссерская группа и К" Ляптя нашла человека с галунами.

   Швейцар сидел за станковым пулеметом в позе лотоса. Галуны свисали с плеч, как языки загнанных овчарок. Старшина работал с кинокамерой.

- Что за бизнес? - спросила Ляптя.

   Взрывная волна, поднявшаяся из "Железной стрекозы", зависшей над мостом, сбросила в подвал два гипсовых бюста. Человека в кепке. И человека с бородой.

- Скандалист, - вздохнул старшина и посмотрел на кепку, словно хотел ее примерить. - Своими гуру стал бросаться.

   Швейцар перехватил взгляд старшины, вытер руки о бороду и крикнул в окно:

- Эй, партнеры! Сюжет не нарушайте, а то в смету не уложимся.

   Бутылка с зажигательной смесью уложила старшину на пол.

- Хреновые партнеры у вас, - бросила Ляптя.

   Хорошие кинули б бутылку водки и кусок хлеба. Одобрения не последовало. Ляптя страдала отрицательными идеями. На вокзале она пыталась найти потайные карманчики и чуть не поставила крест на карьере старшины. В гостинице обанкротила администратора и швейцара. А сюда пришла лакать водку и обжираться в то время...

   Что было в это время, швейцар не сказал. Он выскочил из позы лотоса и закричал старшине:

- Объектив вон на того на танке. Я сейчас вышью его узорами лилии. Снимай. Сколько баксов?

   Пулеметная дробь сняла человека с танка.

- Сколько за узор в лилию? - спросила Ляптя.

   Лилия стоила пять баксов.

- Нужно было вышить одуванчик, - буркнул старшина. - Дунул на головку, и нет головки.

   Ляптя пустилась в расчеты. На убойном бизнесе можно было отгрохать особняк. Oт особняка, где хозяйка поливала ромашки на ковре, а орел торговал ромашками- пришлось отказаться.

- Мы снимаем сериал, - строго сказал старшина, - а ты что думала?

   Бестолковка Ляпти думала о хорошей снайперской винтовке с оптическим прицелом и книжке-раскраске цветов.

   Сериал "Закрученный мафиози" отсняли год назад. В ста сериях. На роль мафиози объявили конкурс. Результаты были потрясающие. В отечественном кинематографе оказалась бездна талантов. Бездну заткнули человеком из прошлого. Артистические данные человека были не ахти какие, но лицо знакомым среди публики, которая прозвала его скандалистом. Скандалист блестяще работал на публику, пил с публикой горькую и вместе с публикой досаждал артистическую верхушку ее привилегиями. Верхушка изгнала скандалиста с театральных подмостков, оставив анналам истории крылатую фразу.

- Пахать, - вздохнула Ляптя. - У него судьба, как у меня.

- Черта с два, - сказал старшина. - Мы, козлы, предложили этому козлу роль.

   Последствия артистической роли оказались фантастическими. Скандалист не только вернулся на подмостки. Он разогнал артистическую верхушку, обвинив ее в заговоре против отечественной сцены и публики, которая платила бабки верхушке за первые роли, сама оставаясь на вторых, и дал дельный совет: предоставить ему, скандалисту, первую роль. За первой последовала сверхпервая. Советы следовали с быстротой цепной реакции. Реакция уже добиралась до бороды Бога. Точку в реакции решили поставить старшина и швейцар, когда увидели: все роли оказались у скандалиста, а у них ведомости на выплату гонорара. Швейцар предложил сериал отечественному кинематографу. Отечественный вынес резюме: мафиози там, а здесь... На сериале поставили крест. Режиссерская парочка решила снять крест. И протащить сериал там. Там ответили: у нас своих во.

   Швейцар перевел сериал в прозу. И предложил отечественной прессе. Пресса сослалась на колоссальный объем сериала и дефицит бумаги. Изгнанный сериал оказался в чемодане. Скандалист почувствовал, что с таким режиссером может остаться без бабок. Он был сильно не доволен. Особенно швейцаром, и назвал его "галушник". С воображением оказалось худо. И потребовал разогнать режиссерскую парочку в двадцать четыре часа.

   Швейцар не остался в долгу. Слово оказалось прицельным: омский плотник, попавший в кинематограф благодаря скандалам с артистической верхушкой.

   Скандалист оглянулся на публику. Режиссер - на первую Фемиду. Фемида захотела вернуть скандал на исходную позицию. Публика выстроила заградительные барьеры. Она обвинила швейцара в бунте против скандалиста. Телевидение добавило к бунту мятеж. Пресса - баксы от бизнесмена. Баксы режиссер получил, чтобы положить сериал в чемодан. Бизнесмен оказался евреем. За такие баксы он сам бы нашел такой чемодан. Доказать взятку не удалось. Но шум подняли.

   Газетный монстр опубликовал фотографии дачи и "Мерседеса" режиссерской парочки. Скандалист велел разобраться: за какие-такие куплены дача и "Мерседес". Разобраться не удалось: кто- то вывез дачу на "Мерседесе".

   Сейчас старшина и швейцар снимали со скандалистом новый сериал "Двенадцать администраторов". Да еще в каких условиях. Условия были блестящими. Скандалист даже запатентовал их. Он отключил канализацию в особняке, чтобы режиссерская группа не отвлекалась на мелочи. Мелочи валялись по всем углам.

- Умный дядя, - заметила Ляптя. - Знает, за что хватать. А то у нас все за горло.

   Зенитная дробь выбила на стене подвала: дорогие партнеры, кончай базар. Снимаем вторую серию.

   Со стороны Ляпти тотчас последовала вторая похвала умному дяде:

- Телепат!

   Телепатические возможности дяди подтвердила солнечная торпеда. Потолок подвала покрылся атомными вспышками: Ляптя, не гавкай.

- Как вы тут сериал снимаете, - удивилась Ляптя, - среди мелочей и вспышек.

   Она уже оценила ситуацию. Хозяйка и орел на зорьке должны были дать дуба. Избежать дуба можно было только с помощью артистки Ляпти.

- Мне роль дадите?

- С гонораром вначале познакомься, - бросил швейцар.

   Гонорар будущей артистке сильно не понравился. Сосиски, которыми она кормила орла, были дороже.

- Десять баксов! - она даже задохнулась от возмущения.

- А один за поимку гранаты не хочешь.

   Предложение оказалось к месту. Афганец подловил гранату в рупор, который торчал из места, рекомендованного Ляптей. Рупор треснул, как и то место.

- За это место только в наших институтах платят, - довольно сказал старшина, - а мы нет.

- Хреново, - сказала Ляптя. - Покажите это место в сериалах и от публики отбоя не будет.

   Это был существенный пробел в отечественном кинематографе. Он страдал излишней деликатностью.

   Мелочиться Ляптя не стала.

- С межконтинентальными ракетами работаете?

- Старенькие они у нас, - вздохнул старшина, - но если их песочком надраить, будут как новенькие.

- Сколько за поимку межконтиненталки?

   Поимку должен был осуществить орел, а швейцар раскошелиться на сто тысяч баксов. Таких бабок стоила только роль конца света. Роль конца была уже забита. Ляптя попыталась выйти на конкурента. Конкурентом был скандалист. Он обещал показать конец во второй серии.

- Да он вас просто пугает, - сказала Ляптя, - чтоб больше бабок срубить.

- Тебя, конечно, этим не испугаешь, ты - баба, - заметил швейцар, - но мы же мужчины.

- Тютя ты. Рассуди сам. Как же он бабки с вашего конца получит, если он сам того...

- В этом и суть, - перебил старшина. - Я этот сериал Богу на Страшном Суде покажу, чтоб он скандалиста...

   Была крепкая надежда на Бога.

- Вот только!

   Закавыка оказалась существенной. Старшина уже год бился над транспортировкой сериала на Страшный Суд.

   Подтверждений, что сериал принят к просмотру и предложений, не покладая рук, работать и дальше, от Страшного Суда не поступало.

   Вначале старшина и швейцар крепко подозревали, что транспортные средства перехватывает скандалист. Они разработали звездную систему слежения. Система показала: средства попадали не к скандалисту. Они исчезали в черных дырах.

   Ляптя чуяла: пахнет хорошим бизнесом. Да еще таким, который даже не снился человеку с молью на рекламе.

- Место доставки точно определили?

   Конечный пункт доставки был высчитан с точностью до цента. Красную точку на звездной карте швейцар прикрыл ладошкой.

- Не жилься, - бросила Ляптя. - у меня другая идея.

   Идея была замечательной. Ляптя сказала, что они втроем открывают телеграфное агентство, которое будет оказывать народу услуги по общению с Богом в красной точке. Мысль эта совсем не понравилась режиссерской парочке. Старшина и швейцар обозвали Ляптю совершенной дурой и посоветовали изучить историю Всемирного потопа, который и произошел после открытия такого агентства. А заодно и историю Ноя, которому пришлось пуститься вплавь, Бог знает, на какой посудине и Бог знает, с кем.

- Почему Бог тогда заплакал? А!

   Старшина заплакал бы и сам. Надо же! Эта провинциальная кувалда додумалась до такого бизнеса. А они - до сериала со скандалистом. Старшина готов был уложить себя на месте, но, подумав, решил, что лучше уложить Ляптю.

- Так ведь бабки какие? - не отступала Ляптя.

   Она не поскупилась на доходы от услуг телеграфного агентства. Из-за таких доходов старшина готов был уложить вместе с Ляптей и швейцара.

- А о Нем ты подумала? - бросил старшина.

   Ляптя была законченной эгоисткой. Показывать красную точку и открывать телеграфное агентство такому народу. Да такой народ в двадцать четыре часа засыплет Бога мешками с такими телеграммами, что ни один Страшный Суд не выдержит. Правоту старшины скрепя сердце пришлось признать. Ляптя первая отбила бы телеграмму за бабки, которые она достала бы снайперской винтовкой с хорошим оптическим прицелом.

   Старшина сделал неверный ход. Он сказал, что покажет красную точку только Ляпте, откроет агентство, возьмет в долю Ляптю, но вначале ее нужно транспортировать туда. Встретят ее там, разумеется, с распростертыми объятиями.

- Это я и без тебя знаю, - ответила Ляптя.

   Распростертыми объятиями она уже была сыта. Добавлять еще одно ох как не хотелось. Она попыталась выйти из объятий мелкими шажками к двери. Шажки не понравились старшине.

- Там Бука, - сказал он. - Смотри, съест.

   Бука находилась в руках старшины. Воздух в проеме двери превратился в красный крест. Можно было прорваться и через крест: Уходить из эпохи бизнеса в состоянии атома, в планы Ляпти не входило.

- И что же я там буду делать? - вздохнула Ляптя.

   Старшина объяснил. Сначала она введет Бога в курс дела. Да только не так, как ее предшественники. Предшественникам досталось крепко. Они катили туда с "Мерседесами", особняками, секретаршами, чемоданами, набитыми баксами, занимались там взяточничеством, разборками, подкупали Страшный Суд. Словом, переселение шло по полной программе. Переселенцы предусматривали такие планы. Старшина не стал раскрывать такие планы. Он посоветовал Ляпте нацелить кинокамеру в угол и взглянуть. Ляптя так и сделала. Эффект был поразительный. Переселенцы растаскивали даже мелочи. А Ляптя, как наичестнейший человек эпохи бизнеса, должна была там раз и навсегда. Вот это "раз и навсегда" сильно не нравилось Ляпте. Она попыталась переложить миссию на швейцара.

- Ты что! - воскликнул он. - Я же в гостинице всех обирал до нитки.

   За эти нитки его должны были повесить там, не дав даже последнего слова. А если не повесят, так им будет хуже. Он в двадцать четыре часа обдерет всю красную точку до нитки. Убедить швейцара стать обладателем такого огромного количества ниток не удалось. Он отказался наотрез, так как с детства мечтал о тихой райской жизни.

- В детстве меня и нужно было отправлять туда, - вздохнул он.

   Мысль была, конечно, замечательной. Но вернуть швейцара в детство оказалось задачей непосильной.

   Старшина тоже был неподходящим миссионером. Он знал все потайные карманчики и по привычке мог запустить руку в карман самого Страшного Суда.

- Хорошо, - согласилась Ляптя. - Пакуй сериал. И гони бабки. Дорога длинная, а чай дорогой.

- Ну, - развел руками старшина.

   Чаепитие в дороге совсем выбило его из колеи.

- Мне самому нужны бабки, - рявкнул он. - Были бы солидные бабки, ворота там давно открыли бы. Господи, - старшина перекрестился, - если получишь сериал, не засвети только пленку.

   Новый поворот заинтересовал Ляптю.

- Библию читаете? В Бога веруете?

   Была нестыковка между Библией и убойным сериалом.

- В церковь ходим, - кротко сказал старшина. - Свечки ставим. Святой угол сделали. Икону Божьей Матери поставили.

   По всем статьям выходило - люди крепко верующие.

- А скандалист?

- Тоже. Вот только не знаем, что он ночью делает? - сказал старшина. - Да ты выглянь в окошко и спроси.

   Голова в окошке могла даже очень заинтересовать человека в танке.

- Нехорошо получится, - ответила Ляптя. - Незнакомое лицо испугает их. А знакомое они поприветствуют.

   Поприветствовать лицо старшины могла торпеда из подводной лодки.

   Старшина понял, что дал преждевременный ход тайным мыслям. Эта зараза работала, как электросхема.

- Ладно, - сказал он. - Надо снимать вторую серию. После нее у нас час на панихиду за упокой сегодняшних. Роль я тебе щас дам.

   Какую роль хотел старшина дать Ляпте - осталось тайной. В подвал ворвалась коротконогая японка. Залп из "Запорожца" укоротил ее ноги, но не нрав.

- Моя подружка, - бросила Ляптя. - Иностранная фокусница.

   Иностранная фокусница обладала колоссальными возможностями. И в случае чего подружка за подружку могла вызвать любые стихийные бедствия: землетрясения, цунами, торнадо... вплоть до потрясения всех основ и Вечной тьмы, которая поглотит всех обидчиков Ляпти.

   Обидчики, к возмущению Ляпти, отреагировали зевками на подружку за подружкой.       Ляптя увеличила возможности подружки, которая имела подружек не только в странах Восходящего Солнца, но и там, где Солнце давно зашло. Причины захода были ясны.

- Что ты подружка за подружкой. Что- то взошло, а что- то не взошло. Ну и что?

   Подружки, что называется, раньше были в моде. А сейчас одна подружка вызывает землетрясение, а у другой от землетрясений с панелей бегут мужики с бабками.

   Японка нацелила телекамеру на крест в проеме двери. Крест накалился до такой степени, что его можно было видеть невооруженным глазом даже с красной точки. Камера застрекотала. На кресте появилось распятие человека. Швейцар прокомментировал: скандалист! Ты глянь, что он делает, паразит! Крест пропутешествовал от двери к окошку вопреки всем канонам Библии. Транспортным средством был не паразит, а сам крест. Швейцар и старшина были сильно возмущены.

Они никак не могли заставить слезть паразита с креста и заставить взвалить его себе на горб.

- Дайте Буку, - сказала Ляптя. - Он у меня слезет в два счета.

   По счету раз на кресте должен был оказаться швейцар. По счету два старшина.

   Надежда Ляпти не оправдалась. Она сделала ставку на японку.

   К разочарованию Ляпти, которая рассчитывала попасть на мировой телеэкран, как невинная жертва эпохи бизнеса с обидчиками, целившимися Букой в точку на ее переносице, телекамера стала обрабатывать другую картинку.

   Ляптя попыталась повернуть объектив на себя. Картинка с разборками и ее истощенный вид должны были вызвать в иностранных государствах толпы разъяренных демонстрантов с плакатами.

   Надписи на плакатах, разумеется, уже были заготовлены. И требовали срочную помощь невинной жертве в достаточном количестве и хорошую порку обидчиков. Японка никак не хотела работать над такой картинкой.

   Она думала, как бы оттяпать Курильскую гряду, выкинуть курильчан и поставить гряду на якорь в Токио. В другой ситуации Ляптя поставила бы японку на якорь в подвале с мелочами. В конце концов, можно было набить Курилы порохом и отпустить. Ну и что! Стало бы на одну Японию меньше.

   Картинки с пароходами, лайнерами, разукрашенными красочными крестами и спешившими с сумасшедшей скоростью с заморскими товарами - тоже не выходили. Пароходы отчаливали, лайнеры взлетали, провожающие махали воздушными шариками. Воздушные шарики долетали, пароходы причаливали. Лайнеры садились, а заморские товары исчезали в Бермудском треугольнике. Ляптя и сама исчезла бы с такими заморскими товарами в Бермудах, если б знала их точные координаты. Банкиры иностранных государств срочные переводы не слали, а обжирались сосисками, гамбургерами, чизбургерами, от которых шел такой запах, что забивал запах мелочей в подвале. Толпы разъяренных демонстрантов отсутствовали, как и надписи на плакатах. С иностранными правительствами и международными организациями было совсем худо. Они вписывались в картинку, которая была похлеще картинки, где Ляптя прощально махала рукой Курильской гряде, набитой порохом и отплывающей в Японию. Главы государств бездействовали. Вместо того, чтобы треснуть хорошей бомбой по эпохе бизнеса и выкинуть такую эпоху, ударить в Мировой колокол, поднять на ноги всемирную Фемиду, послать дипломатов, за ними - войска на защиту невинной жертвы, главы посылали войска не в центр бедствия, а на окраины, чтобы поддержать свои окраины.

   Пресса тоже была не на высоте. Вместо того, чтобы натравить общественное мнение на потайные карманчики, поднять шум и скандал, она скандалила из-за своих карманов. Погромы, которые должны были вот- вот начаться, почему-то не начинались. Заграничные бизнесмены, вместо того, чтобы тащить в центр бедствия мешки с баксами, тащили из бедствия бабки мешками. Из-за перетаскивания мешочный бизнес стал самым модным, а мировая экономика оказалась на грани краха из-за дефицита мешков. Лучшие заграничные умы вместо того, чтобы изучать события в недрах эпохи бизнеса, вытаскивали эти недра. А мировой колокол молчал! И это в то время, когда двуглавый выклевывал последнюю ромашку на ковре.

   Последняя ромашка оказалась последней каплей. Очередные бедствия обрушились на японку, словно таран. Телекамера оказалась в руках Ляпти. Распятие так потрескивало, что искры долетали до центра Космоса. В центре тотчас заметались спутники. Вопрос был тревожным. Куда двинется распятие. Диалог с центром Ляптя взяла на себя. Туристический маршрут распятия в сопровождении миллиарда оцинкованных ящиков, взлетавших из центра бедствия, вызвал панику среди глав иностранных государств.

   От паники с орбиты начали сходить спутники. Сначала в западном полушарии, где турист должен был сделать первый привал, потом в южном. В центре Космоса тотчас ударили в мировой колокол. Встреча с таким туристом никак не входила в планы. Появились встречающие. Среди них - главы государств, известные дипломаты, банкиры и сама Ляптя.

- Ну? - спросила Ляптя в телеэкране Ляптю перед телеэкраном. - Что будем делать в этой компании.

   Что стоило сделать с такой компанией, Ляптя не успела ответить. Крест вспыхнул.