Долг Родине — натурой

^{Фото Веры САЛМАНОВОЙ}

Два месяца назад в России завершился очередной призыв. В войска отправились 155,5 тысячи человек. Около 400 молодых людей выбрали альтернативную гражданскую службу. Цифра крошечная, особенно если вспомнить об усилиях, приложенных правозащитниками десять лет назад для законодательного введения института АГС. Министерство обороны старательно подчеркивает, что альтернативная служба непопулярна среди российских парней. При этом количество уклонистов остается высоким. По итогам осеннего призыва, когда в войска ушли 135,7 тысячи человек, военное ведомство заявляло, что 7,4 тысячи не явились по повестке (за это им грозит уголовное наказание). Очевидно, те, кто не хочет служить, по-прежнему предпочитают скрываться или отдавать священный долг наличными в частный карман.

Военкомат и божественное свидетельство

Энгельсский дом престарелых похож на образцово-показательную игрушку. Яблоневый сад с декоративными фигурками гномиков, резные скамейки, в корпусе — блестящая плитка, пластиковые окна, легкое кондиционирование помещений. «В интернете о другом пишут. Когда ехал сюда, ожидал худшего», — рассказывает альтернативщик Артем Прошенков. Он служит здесь с ноября прошлого года, по современным армейским меркам — «дедушка», но дембель у него только в августе 2013-го. На форумах, посвященных АГС, дома престарелых — главная страшилка. Кстати, и в военкоматах офицеры говорят о работе по уходу за пожилыми людьми как о чем-то совершенно унизительном для «настоящего мужика».

Идем к «посту» Прошенкова. У входа в прачечную синяя табличка «Закрывайте дверь, работает кондиционер». Пахнет порошком и глаженым бельем. Гудят стиральные машины высотой в человеческий рост. Артем открывает дверцу, в несколько приемов выгребает гору простыней на тележку и толкает ее в сушилку. Иногда за день приходится перетаскать до полутонны белья. Раньше это было целиком женской работой.

Прачки, уперев накачанные руки в бока, горделиво наблюдают, как фотокор снимает их альтернативное сокровище. Хвалят наперебой: разобрался в работе с первого раза, на перекуры не бегает, не пьет, коллег не щиплет, верующий же. Понизив голос, сообщают, что в мае альтернативщик женился и «ему сам Бог велел» научиться здесь домашней работе.

Прошенков, как и все альтернативщики в интернате, выбрал АГС по религиозным мотивам. Информацию об этом виде службы молодые люди в основном получают в своих общинах и в интернете. По закону заявление на АГС нужно подавать за полгода до призыва, приложив автобиографию и характеристику с места работы или учебы. Кроме того, у Артема попросили справку о крещении, а также подписи родственников и друзей, готовых засвидетельствовать его религиозные чувства.

По закону претендент на АГС не обязан доказывать свои убеждения, но должен заявить о наличии таковых на заседании призывной комиссии. В комиссиях по большей части трудятся люди прямые, слово «сектант» используют как синоним «альтернативщику». Впрочем, в случае с Прошенковым всё прошло гладко: «На меня только руками замахали, мол, мы таких уже наслушались, и одобрили заявление». В целом по стране призывные комиссии выносят положительные решения более чем в 90 процентах подобных случаев.

Не мужская работа?

В корпусе предобеденная суета. Альтернативщик Андрей Купряшин помогает «проживающим» (так здесь называют пациентов) сесть в кресла-каталки. Бабушки тяжелые, есть и по 100 килограммов. Раньше эту работу также делали только женщины. «Диковато было. Не верилось, что придет молодой парень и останется здесь работать», — старшая медсестра Татьяна Огорева вспоминает, как появились первые альтернативщики. Это было летом 2004 года, как только заработал закон об АГС. С тех пор трое (санитары Вячеслав, Сергей и программист Антон) уже «демобилизовались». Они служили 42 и 31,5 месяца. Одновременно с сокращением срока службы в армии снизилась длительность альтернативной службы (сейчас она составляет 21 месяц).

Всего здесь 100 санитарок на 336 проживающих. Всегда есть две—четыре вакансии из-за текучки. Гражданские призывники тем и привлекательны для работодателя, что гарантированно проведут на этом месте весь срок службы.

Пожилые женщины в интернате «держат марку»: прическа, умеренный макияж, маникюр. Устроившись на кожаном диване в холле, смотрят новости. Работой альтернативщиков они очень довольны: «Мальчишки добрые. Не кричат».

Альтернативная служба уже обросла своего рода «армейскими байками» о героях, которым невероятно повезло с распределением: не то в Подмосковье, не то в Челябинске есть такие зарплаты, что альтернативщик может за полтора года накопить на свадьбу и машину. В энгельсском интернате санитар получает 5,5 тысячи рублей. Плюс бесплатное проживание, трехразовое питание, восьмичасовой рабочий день, два выходных в неделю, ежегодный отпуск длиною 42 дня (он входит в срок службы) с оплаченным проездом домой. Для сравнения: в армии зарплата солдата-срочника — 2 тысячи рублей.

Спрашиваю, что дает молодому человеку опыт такой сложной и непривычной работы? «Ничего», — Андрей сердито пытается проскользнуть мимо меня в кладовку к ведрам и перчаткам. Оборачивается и говорит: «У меня друг отслужил в обычной армии. За год по два патрона выпустили, научились кровати по веревочке выставлять и носы друг другу порасшибали. Не жалею, что я здесь».

«С одной стороны, жалко время терять, ведь образование есть, девушка. С другой —  для христианина важная штука — смирение, в основном этому здесь учимся», — улыбается Евгений Смоляк. Он — самое ценное альтернативное приобретение интерната, «электрик с высшим образованием, попробуй такого найди!». Говорит, что, не будь религиозных убеждений, пошел бы в обычную армию: среди родственников много кадровых офицеров. Родные, в том числе неверующие, отнеслись к его решению об АГС спокойно.

«Парень не теряет профессиональных навыков, получает живую практику. Плюс жизненные ценности, здесь меняется отношение к человеку», — наставительно тянет штатный электрик интерната — тертый дядька лет сорока. Мастер ковыряется в щитке на наружной стене здания, Евгений подает отвертки с разноцветными рукоятками. Спрашиваю электрика, как он сам оказался в доме престарелых. Мужчина как-то теряется, разводит руками: «Волею судьбы. Прижало».

Товарищ полковник

Директор интерната Сергей Сафошкин — бывший военный. Окончил Саратовское химучилище, служил по всему соцлагерю — от Германии до Дальнего Востока. «В каждом человеке есть определенная изюминка», — повторяет он настойчиво.

С альтернативщиками, как считает Сергей Владимирович, хлопот немало. Закалившись в боях с военкоматом, каждый прибывает на рабочее место «во всеоружии — заходит в кабинет с мамой, папой, а то и с адвокатом». Кроме того, пацифисты принадлежат к разным конфессиям, хорошо бы дать им разные рабочие места, не селить в одну комнату, по определенным дням нужно отпускать их на религиозные мероприятия в общину… Не у каждого руководителя социального учреждения есть желание, да и объективная возможность столько возиться с работником. Но для энгельсского интерната, как показал восьмилетний опыт, практика АГС себя оправдывает. Как говорит Сафошкин: «У меня пятеро служат, и я бы еще пятерых взял».

Спрашиваю, почему в военном ведомстве с презрением относятся к альтернативной службе? Директор надувает щеки, выкатывает глаза и в лицах изображает, «кто сидит в военкомате»: «Мы еще в армии шутили, что у военкома к креслу пришит мешок для денег. Если человек не хочет служить, делает вклад. А если парень сможет беспрепятственно выбирать — казарма или АГС, — мешок придется отрезать».

Справка «Новой»

Закон об АГС вступил в силу в 2004 году. 80 процентов претендентов выбирают гражданскую службу по религиозным мотивам, 17 процентов — по пацифистским убеждениям. По сведениям Роструда на май нынешнего года, АГС проходят более 970 человек. Правозащитники предлагают установить зарплату на должностях по АГС не ниже прожиточного минимума в регионе и разрешить проходить службу в муниципальных организациях — на «Скорой помощи», в поликлиниках, коммунальных предприятиях и т.д. (сейчас это возможно только в государственных, то есть федеральных и областных организациях).

Надежда Андреева