Провал в древность. Посильные размышления о советской пропаганде

Феномен советской пропаганды появился еще до склеивания СССР и благополучно продолжает существовать в наши дни, пережив саму социалистическую систему и государство диктатуры пролетариата. В этом и состоит ее главная опасность. Наши современники тоскуют о том Советском Союзе, которого никогда не было, и принимают за чистую монету иллюзии, навеянные виртуальной реальностью, сформированной советской пропагандой.

Надо признать честно и без всяких экивоков, что пропаганда после 1917 года была весьма успешной. Она самовоспроизводила мифы нового формата, хотя и ориентировалась на архетипы, правда, изменяя их до неузнаваемости в массовом сознании. На пропагандистском поприще в СССР работали талантливые специалисты, которые знали, что делали. Имена этих людей необходимо знать: Емельян Ярославский, Михаил Ромм, Владимир Маяковский, Алексей Толстой, Михаил Покровский, Илья Эренбург, Михаил Кольцов, Сергей Эйзенштейн и др. В основном они вели эффективную обработку умов, используя тексты и визуальные образы. Кино, театр, изобразительное искусство, музыка, парады и шествия трудящихся – все это шло в ход.

Особое место в пропаганде занял язык. Точнее советский «новояз». Здесь не стоит говорить о реформе русской орфографии 1918 года, в нашем случае она не играет первую скрипку, хотя ликбезы пришлось вводить, во многом из-за нее.

Гениальным пропагандистским ходом (еще до победы Ленина и компании) стало образование слова «большевик». Не вполне понятно, появилось ли оно случайно и было потом мифологически истолковано, и использовано, или же его ввели намеренно. Возникновение термина «большевиков» связано со II съездом РСДРП, проходившем в Брюсселе и Лондоне. Есть подозрение, что над наименованием потрудились лица, скажем так, более опытные в информационной войне, чем российские социал-демократы, да и очень недурственно знакомые с русской филологией. Сам термин «большевик» уже говорит, пусть и невзначай, о множестве, массовости, росте численности. Оно созвучно слову «большак», хорошо известному русскому крестьянству, доминировавшему среди всех групп населения Российской Империи. После революции крестьяне часто и называли «большевиков» «большаками». «Большак» же имеет, по крайней мере, два значения, которые архетипичны:

Старший в семье, доме, общине.

Широкая наезженная дорога, тракт, который ведет к значимой точке на карте (крупному городу, столице или, на худой конец, к важному селу или популярной ярмарке).

Похоже, что уже в 1903 году некто озаботился и о языковой популярности «большевиков», хотя они отнюдь не главенствовали в российской социал-демократии. Перед нами факт искусственной подмены действительной реальности виртуальной. Весь постреволюционный «новояз» вырос из «большевика».

Слова сражаются на пропагандистском поле как солдаты, а убивают в действительности почти как бомбы. «Враг народа», «лишенец», «социальный паразит», «классово чуждый элемент» – сколько за этими словами скрывается смертей и разрушенных судеб?! Сосчитать сложно. Просто невозможно.

В Евангелии сказано, что «…от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 36). Эта формула работает все века от эпохи первохристианских общин. Советская пропаганда, использовав ее, назначила ей, безусловно, иное наполнение.

Вообще, когда сталкиваешься с пропагандой, то от нее веет глубокой древностью, когда никаких «Окон Овертона» не знали, да и о социальных технологиях слыхом не слыхивали.

Советская власть не была «прогрессивным» скачком вперед на ленте истории. Она на самом деле стала разворотом назад (как и нацизм в Германии). Но народ попал не в какое-то там Средневековье, как то мнилось Н. А. Бердяеву, а провалился гораздо глубже, чуть ли не в эпоху Древнего Египта, с живым «богом» во главе страны, жесточайшим контролем за бытом, трудом и нравственностью.

Здесь весьма примечателен советский плакат, где любой «вождь» изображался крупнее, значительнее, величавее и активнее, чем масса. «Вождь», конечно, оказывался виртуальным и полностью не соответствующим реальному человеку: картавому Ильичу, плюгавому Сталину, ущербному Хрущеву или «красивому молдаванину» Брежневу.

Беда заключалось все-таки в большем. Виртуализировался обыкновенный человек и сам не заметил этого. Священник Владимир Зелинский в статье «Сталин как религия» верно отмечает: «Суть сталинщины – не обычный человеческий обман, но особый виртуальный мир, создающий собственную реальность, куда реальнее той, которую видим глазами и способны осмыслить.

Она сама мыслит в нас и мыслит в ею же созданных категориях классовой борьбы и вездесущего заговора. Эта реальность родилась из мысли, из идеи, которая, по словам Маркса, овладевая массами, становится материальной силой. А потом происходит нечто, Марксом вовсе не предвиденное: сила облекается в партию, партия заменяет массы собой, порождает из себя вождя (со всем секретариатом), который сливается с партией и в свою очередь ее собой заменяет. С индивидами, составляющими партию, вождь может делать что хочет, но только в качестве жреца-служителя идеи, овладевшей массами. Система функционировала во всех идеологических странах, но в России именно Сталин сумел придать ей некую тотальность, всеохватность, железобетонность, культовость, магизм, энтузиазм, смещение всех ценностей, застилающее остатки здравого смысла. Ложь как другая действительность опутала, оклеила, растворила в себе всю страну, где, как в песне, так вольно дышит человек. И когда сосед доносил на соседа «за высказывания», чтобы получить его жилплощадь, а потом узнавал, что тот оказался еще и агентом ряда разведок, а также состоял в заговоре против сов.власти и лично тов. Сталина, то непритворно удивлялся: ну, надо же! А мы-то и не знали! Он и о себе многое узнает, когда придут за ним…»

«Сталинщина» – это вершина советского пропагандистского мифотворения. Поэтому то сейчас и плодятся неосталинисты, а неохрущевисты, необрежневцы или даже неоленинцы. По-настоящему советский человек наелся и почувствовал комфортабельность в своей жизни при Брежневе, при Хрущеве он вздохнул маленько свободнее, при Ленине все же возник советский строй. Но пропаганда подняла на щит Сталина, и этому «божеству», рожденному из уха и глаза советского человека, ныне поклоняется офисный «хомячок» XXI века в Российской Федерации, мечтающий победить коррупцию, да и другие грехи современного общества посредством сталинских методов, прославленных любителями впаривания исторических анекдотов.

Советская пропаганда еще и стоит на пути нормального функционирования российского общества, раскалывая его на белых и красных, точнее продуцирую «красноту» и «коммунистичность» вопреки всем фактам и историческим документам. Она мешает примирению, о котором так часто льется поток речей в самых различных СМИ. Красные органически не в состоянии переосмыслить самих себя в рамках парадигмы советской пропаганды.

Вольно или невольно, но вспоминается один сюжет из «Патерика»: «…Один милосердный монах святой жизни направился из своей пустынной келлии в скит на храмовый праздник. А диавол решил его искусить, обернулся монахом, сел на камень при дороге и принялся плакать и рыдать. Святой, проходя тем путем, увидел другого «монаха», как он плачет и рыдает. И спросил его:

– Брат, почему ты плачешь?

– Потому что я совершил большой грех, и Бог меня не простит!

– Смотри, Бог есть любовь. Это не так, как ты думаешь! Бог прощает.

– Меня Он не простит!

Монах пошел в храм, литургия закончилась, а он всё думал о случившемся, вернулся назад – и опять видит, как «монах» тот плачет и рыдает и говорит:

– Бог несправедлив, Он меня не прощает!

Монах опечалился, вернулся в свою келлию и решил: «Не могу я оставить его так!» Стал поститься и молиться о незнакомце – и, пока постился, получает известие свыше:

– Смотри, это не монах, а диавол, пришедший тебя искушать. Но иди и скажи ему то, что Я скажу тебе: «Встань, повернись на восток и крикни три раза: ‟Я древнее зло. Боже, будь милостив ко мне и спаси меня!”» – и получишь прощение».

Монах пошел к диаволу и говорит ему:

– Перестань плакать, я знаю, кто ты. Но есть и для тебя спасение. Встань, повернись на восток и крикни три раза: «Я древнее зло. Боже, будь милостив ко мне и спаси меня!»

Диавол тут же вскочил и закричал:

– Я древнее добро, причем самое лучшее! Пусть Он тоже покается во всем, что причиняет мне!» (Цит. по: Священник Николай Людовикос. Ад самооправдания).

На этом и завершим повествование о советской пропаганде. О ней еще много можно говорить, но притча открывает ее душеньку вполне достаточно.

А. Гончаров,
"Наследие Империи" (rusnasledie.info)