«Мы не враги церкви»

Зная, что участницы группы Pussy Riot выписывают в СИЗО №6 «Новую газету», в этот понедельник мы опубликовали письмо, адресованное Маше, Наде и Кате. Мы просили их высказаться об акциях в защиту Pussy Riot, о спиленных крестах, о православных дружинах и православных активистах, срывающих c людей одежду с изображением балаклавы… Вот их ответы.

 — Протоирей Дмитрий Смирнов заявил, что «акция Pussy Riot как залп «Авроры», как сигнал атаки на церковь, после этого она (атака) и началась». Вы согласны с этим высказыванием?

Екатерина Самуцевич. Нет, не согласна. Протоирей Смирнов сильно лукавит, когда говорит, что наша акция была «сигналом атаки на церковь», возможно, он рассчитывает на то, что целевая аудитория его высказываний не хочет и не может прочитать хоть что-нибудь из того, что мы говорим о нашем выступлении в ХХС и его мотивациях. Если бы сам протоирей смог услышать, например, наше «последнее слово», он был бы вынужден признать, что в отличие от нас, он и является активным участником разжигания религиозной вражды, занимаясь ангажированным искажением смысла нашего выступления в ХХС. Если мы своими действиями в ХХС и давали залп «Авроры», то это был залп к атаке против антигражданской политики авторитарных властей, символами которых сейчас стали Путин и его друг патриарх Кирилл, использовавший в предвыборный период свой статус священнослужителя совсем не в священных целях. И было бы здорово, если бы эта атака действительно началась.

Надежда Толоконникова. «Ненависть и религиозная вражда со стороны подсудимых проявилась в ходе судебного заседания, что было видно по реакции, эмоциям и репликам подсудимых» — так сказано в приговоре, но это не приговор, а школьное сочинение на вольную тему. Где конкретные реакции и реплики? Нет их? Вот и доказательств у вас нет. А приговор — недействителен и нелегитимен. Люди чувствуют правду. И немало тех, кто понял, что правда — за нами.

Мария Алехина. Очевидно, что высказывание Д. Смирнова есть провокация и разжигание ненависти по отношению к нам и нашим сторонникам. Это подло и лживо. Мы никогда не призывали атаковать церковь. Послушайте нас, наши речи, слова и не подменяйте их смыслов!

— Многие полагают, что спиливание крестов — это поддержка Pussy Riot и одновременно протест против церкви. Это народные акции, и происходят они стихийно, как цепная волна. Политтехнолог Глеб Павловский считает, что акции по спиливанию крестов придуманы в кремлевских кабинетах, чтобы рассорить россиян. Ваше мнение?

Самуцевич. Не знаю, кем «придуманы» эти акции, но явно не нашими сторонниками, мы никогда не призывали и не будем призывать к подобным действиям. Мы против физического уничтожения каких-либо культурных объектов и символов, в том числе и символов православной религии. «Спиливание крестов» может являться продолжением кампании по раскручиванию религиозной составляющей нашего дела, которую вначале властям пришлось срочно придумать, чтобы как-то прикрыть политически-репрессивный характер заведенного против нас уголовного дела, а сейчас и приговора.

Алехина. Сейчас власти во что бы то ни стало надо сделать нас козлами отпущения. Надо собрать в медиаполе все самое негативное и идентифицировать с Pussy Riot, вот цель — банальное поливание грязью посредством дешевых сюжетов по телеканалу «Россия-1».

Это сделано не для того, чтобы рассорить россиян. Это сделано, чтобы не допустить объединения гражданского общества, не допустить любыми средствами — даже самыми недостойными. Так нагло врать может только агонизирующая власть (Путин, скажем корректно, испугался, да что там — он зассал, Pussy Riot поддержал весь мир).

Толоконникова. Нужно на день или — еще лучше — на неделю захватить федеральное ТВ и транслировать людям России (которая, напомню, принадлежит не только Путину и патриарху) истинную позицию Pussy Riot, а также наши и ваши политические взгляды и предложения. В тот момент, когда людям (которые сейчас в заложниках у Путин-ТВ) откроется правда, случится самое травматичное для режима — он потеряет поддержку того самого народа, завороженного пока магией федеральных медиа.

— После вынесения вам приговора на стенах некоторых церквей стали появляться надписи в вашу поддержку, для защиты храмов теперь даже создают православные дружины (их создание поддержал В. Чаплин), разработаны памятки по противодействию кощунникам, где, в частности, сказано, что «пролитие крови в храме и внутри храмовой ограды не допускать, но в случае нанесения храму Божьему и святыням оскорбления за оградой церковной дать достойный их деяниям отпор». Каково ваше отношение к подобным акциям в вашу поддержку и что вы думаете о такой реакции церкви и околоцерковных организаций?

Самуцевич. Я не видела надписей, не могу их комментировать, до нас доходит очень малая часть информации «с улицы». Реакция церкви, точнее, Русской православной церкви Московской патриархии, которая, скорее всего, и является инициаторам создания подобных памяток, в нашей ситуации вполне ожидаема, им сейчас нужно изобразить ситуацию бесконечных нападок на религию и на церковь как институцию по защите религии. Видимо, так они пытаются отвлечь внимание общества от проблемы, поднятой нашим выступлением в ХХС, а именно сращивание элиты РПЦ(МП) и элиты путинской системы. Но ошибка подобной стратегии состоит в том, что наше уголовное дело успело задеть куда больший круг проблем, чем тот, что был задуман изначально. Например, такие проблемы, как монополия властей на федеральные средства массовой информации, откуда идет политическое искажение событий в стране, проблема судебной системы, проблема культурной политики нашего государства, приводящей к низкому уровню критического мышления людей, и проблема нерезультативной системы наказаний с ее унизительными условиями содержания. Все эти проблемы информационными сообщениями о спиленных крестах и создании дружин для борьбы с кощунниками не закроешь. И здесь перед властями и РПЦ(МП) стоит невыполнимая задача.

Алехина. Мы считаем, что церковные здания — это наше архитектурное и историческое наследие. Не стоит наносить на них надписи. Есть очень много других мест, где можно высказываться за нашу свободу. Наш протест — политический, мы не враги церкви, очень важно понять это. Создание православных дружин и слова В. Чаплина — жест, безусловно, политический и неадекватный. Мы пришли с миром и ждем такой же мирной, творческой поддержки.

Толоконникова. О балаклавах. Убогая российская система, которая только и умеет, что запрещать, и тут села в лужу, запретив носить балаклавы. Тем самым признав их опасность для себя. Это льстит.

— Многие люди искренне хотят вас поддержать. В какой форме должна быть эта поддержка?

Самуцевич. Поддержка должна быть прежде всего в мирной форме. Мы, например, сходим с ума от таких творческих форм выражения, как современная музыка или медиа-арт, они нам кажутся намного интереснее, чем мачистские способы высказывания.

Алехина. Самое главное, чего мы ждем и на что надеемся, — это объединение. Объединение гражданского общества в борьбе за свои права. Я знаю, это звучит не ново, но в стране с агонизирующей властью, которая беспрестанно творит насилие и беззаконие, на нашем месте может оказаться каждый. Нужно помнить об этом и отстаивать свободы всем вместе. Наш процесс показал всему миру лицо судебной системы и действующей власти, которая испугалась правды и улыбок. Я думаю, что именно так — с правдой и улыбками — можно и должно прогнать ее, и надеюсь, что когда мы выйдем из тюрьмы, то выйдем уже в другую Россию.

Толоконникова. А мы уже сейчас свободны, потому что мозгов и умения вовремя рассмеяться у нас не отобрать. Моя дочь Гера знает, что Путин посадил ее маму в клетку. Единственное, чего она не может понять, — почему я до сих пор не смогла убежать. Гера шлет мне подробные планы…