Мастер и Маргарита. Иронический парафраз. Окончание

Парад алле! Каминный рот
Зловещим пламенем желтеет,
Вот показался первый гроб
Из этой огненной аллеи,
За ним второй, другой в накат,
И с треском крышки отлетают,
И трупы, выстроившись в ряд,
К колену Риты припадают.

А Рита голая стоит,
Слепя порочной красотою,
«О, я в восторге»,- говорит,
И затыкает нос рукою.
Поскольку публика смердит,
Ты полежи в гробу столетья,
Хоть сохранился прежний вид,
Но ведь остался запах тленья.

Они идут, идут, идут,
Целуют ногу, что-то просят,
«Ну, я их быстро разведу,
У нас полным-полно погостов.
Но даром вотчины отдать,
Пусть и смиренные кладбИща?
На что-то надо обменять…»
А от колена жаром пышет.

«А что просить?» - Мессиру знак,
«Они сейчас меня засушат»
«Откат, конечно же, вот так!»
«А в чём?» «Да в человечьих душах,
Опередим мы Страшный суд,
Ты рассуди, как это просто,
Им трупы на погост несут,
А мне дисконтом – душ с погостов.

Я наберу в короткий срок
Большую армию подонков,
Отступит антипод мой, Бог,
И прекратится эта гонка.
И разрешится вечный спор,
Восторжествует зло на свете,
И отдохну я с этих пор,
И мир мой чёрный станет светел…»

Марго сыграла эту роль,
Последний труп исчез в геенне,
Но боже мой, какая боль,
В перецелованном колене….

Часть3

Итак, мы приближаемся к финалу -
Предупрежденье тем, кто дочитал.
Что с нашими прикольщиками стало,
Когда прошел с покойниками бал?

Лукавый оказался твёрдой воли,
Писателя с больничной кичи снял,
Но не сказать, что Мастер был доволен,
Он был угрюм!

Подняли-то со сна.

А ведьма Маргарита терпелива:
«Еще спасибо скажешь, гад такой,
В ногах валяться будешь, гнуться льстиво,
Смотри, зазнался писаришка злой»

Вот так она подумала вульгарно,
Но вслух сказала: «Ах ты, мой родной,
Ты вёл себя свежо, неординарно,
Согласна быть навек твоей женой»

Их тут же обвенчали по-бесовски,
Используя, как Библию – роман,
А после торжества Мессир Московский
Всем приказал заканчивать шалман.

Сухим щелчком позвал для всех коней,
Подчеркнуто зловещей чёрной масти,
И поутру, чтоб не дразнить людей,
Подняты в небо дьяволовой властью.

Одновременно в Кащенко в ту ночь,
Случилось то, о чём никто не думал,
Писатель всех послал на… В общем - прочь,
Закрылся у себя и тихо умер.

И Маргарита тоже умерла,
А как иначе попадёшь на небо?
Теперь ведёт хозяйские дела
Там, где покой, а значит, там, где нЕбыль.

И вот мораль – окститесь, господа
Писатели! Оставьте Богу – богово,
Зачем же Вельзевула звать туда,
Где надо Иисуа слова строгого.

Мессир потешил свой менталитет,
Сжёг в раже нехорошую квартиру,
Но хоть один вопрос решил? Да нет,
Лишь в душу наплевал другому миру.

Ты наведи порядок в облаках,
И с Господом реши свои проблемы,
А то чудишь с подручными в веках,
Плодя под вид ответов лишь дилеммы.

Я понимаю, мне гореть в огне,
За грубость обращенья со святыней,
Но бес опять нашёптывает мне:
«Не дрейфь, огонь когда-нибудь остынет»

Читатель! Не суди за это строго,
Я виноват! И нет на мне креста.
В ухабах от лукавого дорога,
«Вот только жаль распятого Христа!»