Письмо деткам, которые слушают рок и рэп, от дяди Юры-музыканта

Юрий Шевчук — в «Новой»

Здравствуйте, дорогие!

Устроим Армагеддон — выключим телевизор. Посмотрим на Метель августа, это великолепное зрелище, пляшущее в черном бархате неба. На массовку с сотнями миллиардов галактик, состоящих из фауны и флоры звездных систем с огромными черными дырами, разматывающими и поглощающими миллиарды тонн раскаленного газа и света. Вглядимся в бездонные глаза гения Перельмана, доказавшего гипотезы Херстена и Пуанкаре, что Вселенная может состоять только из восьми элементов, и положившего на… на наше мелочное и суетливое свой «Большой взрыв». Мы состоим из звездного вещества и живем на окраине не самой крутой галактики, на крохотной планетке Земля. И как живем! Иногда любим, а чаще — убиваем, насилуем, воруем друг у друга, обильно поливая свои ограниченные заборами огородики сознания ненавистью и войной. И еще на этой планетке есть любимая нами страна Россия, где мы до сих пор не в силах жить в уважении друг к другу и согласии. Без особого желания вылезти из теплых, уютных норок коллективной флуктуации на пугающие просторы свободы. Свободы видеть, слышать, осязать эту громаду ворочающейся над головой Вселенной, свободу искать истину, быть личностью, тащить на своих плечах гравитационную тяжесть свободы выбора, которую даровал нам Господь. Есть две великие тайны на земле — Бог и Человек, сказал один монах. Эти тайны связаны. Что мы знаем о человеке? Геном, скорость полета нейронов в наших заскорузлых мозгах, социальную дарвинистскую психологию, основополагающую деятельность прямой кишки… Что мы знаем о Боге, о душе? В переводе с санскрита, душа — это искорка, крохотная частица невидимой энергии и материи, живущая в сердце. Наша Вселенная состоит, в подавляющем объеме своем, тоже из невидимой энергии и материи, называемой темной. Как ее увидеть, познать эту скрытую часть Вселенной в человеке? Душа человека видна нам, чувствуем мы эту искорку, когда проявляется она в добре и любви. Когда мы не ощущаем этого тепла, мы говорим о бездушии. Есть ли Бог?.. Да. Я верю, что Он замутил эту прекрасную хрень, нажал на кнопку, замкнул провода небытия, выносил под сердцем это уникальное чудо, самое прекрасное и ужасное, что есть во Вселенной, — нашу с вами сознательную жизнь. Имен у Господа столько, сколько языков на земле. В наши края, к славянским племенам, пришло имя Христос. Заповеди Нагорной проповеди, революционная этика и мораль «не убий, не укради…» — это нравственное ограничение наших животных инстинктов — благодатно повлияли, по моему убеждению, на историческое развитие России. Мы, двоечники, лажали, конечно, срывались в свальный грех бесчеловечности, братоубийства, социального унижения друг друга, служили разным радикальным политическим идеологиям, но без христианства, убежден, история наша была бы еще хуже, кошмарнее и каннибаллистичнее. Наука и вера — разные способы познания мира, но части великого целого. Наука начала разматывать клубок познания с самого начала, с изучения элементарных физических законов. От алхимии долетели до квантовой механики и бозона Хиггса. Религия же, в свидетельствах, в великих духовных прозрениях своих святых, начала с Happy end, то есть с ответа, который, как гипотезу Пуанкаре, некоторым из нас необходимо доказывать всю свою жизнь. И не логическими построениями, а своими поступками, любовью своей, человеческим отношением к близким и окружающему. Меня больше укрепляет в вере безупречное житие Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, Андрея Сахарова, Махатмы Ганди и других носителей духа, чем разглагольствования о врагах православия некоторых иерархов нашей РПЦ. Наука и вера — эти два пути познания, это встречное движение и есть, на мой взгляд, основное поле деятельности человечества, выдающимися представителями которого мы гордимся, вспомним размышления об этом Альберта Эйнштейна. А что мы сейчас видим? Чьи мысли наводнили блогосферу? С одной стороны, прагматичные вычислительные люди-машины, верящие только в утилитарную целесообразность, с другой — темные пещерные человеки, верящие до сих пор, что земля плоская, а Бог сидит на облаках. И небезопасно им перечить. Этих представителей Homo Erectus можно назвать фанатиками. Требования сжечь на костре еретичек-кощунниц или призывы уничтожать храмы, по сути, — одно и то же. Позвольте мне процитировать гораздо более продвинутого, чем я, Николая Бердяева, русского православного философа: «…Человек, в котором нетерпимость дошла до каления, фанатизма, подобно ревнивцу, всюду видит лишь одно, лишь измену, лишь предательство, лишь нарушение верности единому, он подозрителен и мнителен, всюду открывает заговоры против излюбленной идеи, против предмета своей веры и любви… Аффект страха глубоко связан с фанатизмом и нетерпимостью… Фанатику диавол всегда кажется страшным и сильным, он верит в него более, чем в Бога.

Фанатизм имеет религиозные истоки, но он легко переходит на сферу национальную и политическую… Против сил диавола всегда создается инквизиция или комитет общественного спасения, всесильная тайная полиция, чека… Нет ничего страшнее страха. Духовное излечение от страха нужнее всего человеку. Нетерпимый фанатик совершает насилие, отлучает, сажает в тюрьмы и казнит, но он, в сущности, слабый, а не сильный, он подавлен страхом, и сознание его страшно сужено, он меньше верит в Бога, чем терпимый. В известном смысле можно было бы сказать, что фанатическая вера есть слабость веры, безверие. Это вера отрицательная… Фанатическая нетерпимость есть всегда глубокое неверие в человека, в образ Божий в человеке, неверие в силу истины, т.е., в конце концов, неверие в Бога. Ленин так же не верил в человека и в силу истины, как и Победоносцев: они одной расы. Человек, допустивший себя до одержимости идеей мировой опасности и мирового заговора масонов, евреев, иезуитов, большевиков или оккультного общества убийц, — перестает верить в Божью силу, в силу истины и полагается лишь на собственные насилия, жестокости и убийства. Такой человек есть, в сущности, предмет психопатологии и психоанализа. Фанатизм всегда делит мир и человечество на две части, на два враждебных лагеря. Это есть военное деление. Фанатизм не допускает сосуществования разных идей и миросозерцаний. Существует только враг… Двучленное деление мира, вызванное требованиями войны, имеет свои неотвратимые последствия. Наша эпоха не знает критики и идейного спора и не знает борьбы идей. Она знает лишь обличения, отлучения и кары. Инакомыслящий рассматривается как преступник. С преступником не спорят… Для фанатика не существует многообразного мира. Это человек, одержимый одним. У него беспощадное и злое отношение ко всему и всем, кроме одного. Психологически фанатизм связан с идеей спасения или гибели. Именно эта идея фанатизирует душу… Отдать себя без остатка Богу или идее, заменяющей Бога, минуя человека, превратить человека в средство и орудие для славы Божьей или для реализации какой-либо политической идеи — значит стать фанатиком-изувером и даже извергом… Вне свободы есть лишь польза, а не истина, лишь интересы власти…»

Статья моя, по большому счету, не о «Пусси Райот» и некоторых иерархах нашей РПЦ, которых, на мой взгляд, испортил «квартирный вопрос», Бог им судья. Дело в волне, которую подхватили многочисленные рядовые православные ваххабиты и воинствующие атеисты. После суда я созвонился со своими друзьями, молодыми священниками, служащими в далеких от центра храмах, согревающими свечками веры неприкаянную, замерзшую душу нашего народа. Мы говорили о том, что нельзя было устраивать такой инквизиции, судить государственным светским уголовным судом по уставам средневековых соборов и при этом судить не по-христиански. Горькая каша бессмыслицы, окрашенная нетерпимостью и немилосердием. Политика. В сегодняшней очередной войне традиционалистов и новаторов я не сторонник огульного уничтожения всего доброго старого; вспомним двадцатые годы с радикальными лефовцами и пролеткультовцами, с их мечтой об уничтожении истории и построении новой счастливой жизни, новеньком человеке. В итоге получили мы плохо сшитого вертухая-Франкенштейна. Но считаю, что от каких-то традиций давно уже пора освободиться, например, от любимой нами привычки обожествлять власть, трепетать перед ней, верить в ее несменяемость и непогрешимость, обливаться слезами любви к народу, при этом обвешивая его откатами и другими коррупционными деликатесами, холить и лелеять темноту и невежество, видеть везде врагов, бояться будущего. Полемики душа просит, полемики на цивилизированном уровне двадцать первого века, а не на языке Троцкого и Ивана Грозного. И даже если вся страна завтра будет орать «Хайль!» очередному «властелину колец», я не встану в эти ряды. Дорогие фанатики, пожалуйста, отстаньте от России, не спасайте нас, иначе точно всем придет кирдык!

С уважением ко всем инакомыслящим, Юрий Шевчук