Пуссины грабли

Теория заговора — замечательная штука. Конспирологическое мышление просто и эффективно для объяснения реальности. В том же смысле, как и религия. «Так хочет бог». «Это всё спланировано ещё 10 тысяч лет назад Неизвестными Старшими Братьями, а теперь тайное общество «Бунда-Мунда-Масон-Хазон-Чувлы-Кирдык» совершило Великое Делание Слияния Сущностей Тридцать Третьего Измерения, потому что пришло время». Одни считают, что акция PussyRiot— это атака на церковь, другие — что на оппозицию, третьи — что на государство, но все сходятся в одном: всё было заранее просчитано, предусмотрено, запланировано, и результат был именно тот, который и задумывался. Конспирология так глубоко укоренилась в наших мозгах, что никому даже не приходит в голову, что дело PussyRiotсложилось в том виде, в каком мы его имеем, СЛУЧАЙНО, как равнодействующая множества сил, каждая из которых гналась за собственным интересом и пыталась выловить из этого мутного болота собственную выгоду.

Почему так? Потому что мы отучены от научного мышления. Конспирология — это субститут научного мышления, костыль сознания, из которого научное мышление вынуто. Конспирология — не менее религиозная дисциплина, чем богословие: она опирается на нечто, признаваемое ею за факты, но в действительности являющееся аксиомами, то есть недоказуемыми утверждениями, принимаемыми на веру, из которых и выстраивается теория. Попробуйте заставить конспиролога или богослова дать ответ на вопрос, что такое факт. Воскресение — это факт или нет? Существование клана Ротшильдов, который контролирует десяток триллионов долларов, — это факт или нет?

Массовое сознание не научно — оно религиозно. Так проще. «Мышление как способ действия по принципу наименьшей траты сил». И выгоднее власти. Если все начнут мыслить — что останется от государств и «десяти тысяч верхних?»

А потому — да процветёт конспирология!

Напугаем до смерти, а там посмотрим?

Возможны ли вообще целенаправленные действия, которые трансформируют общественное сознание, а потом и общество?

Конечно. Если, например, завезти в Сирию профессиональных боевиков, как следует их вооружить, наладить доставку боеприпасов и вообще создать им тыл и отдать приказ «валить режим», то гражданская война точно будет. Или если в течение 50 с лишним лет убивать подряд всех руководителей государства, начиная от царя и кончая мелкими чиновниками, — то революция наверняка состоится. Или, например, если в столице какие-то люди приняли неправильное решение, которое не устраивает каких-то других людей в каком-то другом регионе, то взрыв в метро будет ясным и понятным сигналом, что это решение надо немедленно отменить. Этот сигнал понятен всего лишь нескольким людям, но зато именно тем, кто решение принимал и кто имеет возможность его отменить. Остальное никого не волнует. Или, например, если взорвать в каком-нибудь чужом морском заливе свой собственный корабль и свалить взрыв на местное правительство, то без войны не обойтись. Стимул — реакция. Всё просто, как у одноклеточных.

Но если планируется что-то более сложное, какое-то многоцелевое воздействие, то предсказать его результаты заведомо невозможно, потому что в действие тут вступает не пара человек, способных понять сигнал, а целые общественные группы, даже социальные слои или всё общество с бесконечным количеством связей. Вот, например, теракт 11 сентября 2001 года. Кто его осуществил? Как? С какой целью? Кому это событие было адресовано? Дошёл ли до адресатов смысл послания? Те действия, которые были предприняты вследствие теракта, — это те, которые предусматривали организаторы, или нет? Достигнут ли нужный результат? Окупились ли затраты? — И ни на один из этих вопросов ответа не найдено. Но можно быть уверенным, что если это послание было адресовано десятку человек, которые могли его понять, то они послание расшифровали и совершили определённые действия, которые можно было заранее просчитать; но вот если это послание предназначалось всем американцам или даже всему человечеству — то предсказать реакцию было невозможно. Разве что на уровне «напугать до смерти, а там посмотрим».

История с пуссями — из той же оперы, но, конечно, много проще, а потому восстановить картину того, что там произошло, совсем не сложно.

Продуманная мерзость

Какая была цель? Это ясно из анализа образа пуссей. Образ, между нами, отнюдь-не-панками, говоря, — отвратительный. Трудно было придумать что-нибудь более отталкивающее. Это что-то вроде чертей, пляшущих у сковородки с праведниками. Естественно, музыкой то, что они там кричали, назвать тоже нельзя. Название тоже приятных ассоциаций не вызывает. Да ещё и анонимы. В общем — продуманная мерзость.

Зачем и кто мог такое придумать?

Зачем — это нетрудно понять. Когда хотят кого-нибудь дискредитировать, то вешают на него ярлык: «Этот человек — мерзавец. А ещё у него нос кривой. И уши разные. И зубов нет. И кособокий весь, и горбатый, и слюной брызгает, и ещё очки носит. И вообще это не человек! Это — чёрт, Сатана, Вельзевул, выходец из ада!»

Пусси — это ярлык, который захотели повесить на оппозицию. Дело-то ведь происходило перед выборами. Понятно же, что среди оппозиции гораздо более вероятно найти поклонников чего-нибудь подобного, чем среди коллег тов. (или г-на?) Холманских.

Стало быть, придумал это кто-то из политтехнологов штаба, работавшего за всё хорошее против всего плохого. Сами пусси, конечно же, понятия не имели, что к чему. Им просто сказали: сделать то-то и то-то, заплатим вот столько, последствий не будет, не бойтесь.

Дальше в дело вступило государство, тем более что оно уже прославилось присуждением премии VI Всероссийского конкурса в области современного визуального искусства арт-группе «Война» за визуальное произведение «Хуй в плену у ФСБ» (какое отношение пусси имеют к арт-группе «Война», а арт-группа «Война» — к ФСБ, в Сети выяснено досконально). В ход пошло телевидение: никому не известных и никому не интересных девок принялись крутить по ящику. Крутили серьёзно: я телевизор смотрю мало, в основном футбол, но несколько раз и меня достали. Сначала, сколько помнится, было метро, и меня уже тогда удивило, с какой это стати столько внимания на центральном телевидении уделено никому не известной панк-группе, к тому же совершенно отвратительного вида. «Э-э!.. — сказали мы с Петром Иванычем…»

Потом было Лобное место и Елоховский собор — святые места для русских. Но толку от всех этих усилий и трясений бедных девочек на морозе, которые действительно тяжким трудом зарабатывали свой политтехнологический хлеб, не было никаких. Пронять проклятых оппозиционеров не удавалось. Сколь бы ужасные и отвратительные личности ни находились среди них, панков там всё-таки обнаружилось недостаточно, чтобы буйно восхищаться пуссями и кричать на всех углах, что «отныне не Пушкин, отныне PussyRiotнаше всё!» Строго говоря, таковых там не удалось отыскать совсем.

Ассоциации пуссей с болотными оппозиционерами не получалось катастрофически.

«Штирлиц был на грани провала». Деньги на проект выделены, освоены, распилены, откачены, занесены — а результата нет. Нехорошо. И для кармана, и для репутации.

Наперекосяк

Тогда пришлось пустить в ход последний аргумент, который уж никак нельзя было оставить без внимания ни одной из сторон: пуссям организовали выступление в храме Христа Спасителя, смонтировали ролик и наложили звук, в который в который для верности вставили фразу о Путине и Богородице. Уж тут-то хитрозадые оппозиционеры должны были прибежать к пуссям и закричать: «Вот оно, наше всё! Наконец-то! Ура!» Буйные объятия и лобызания фиксируются телевидением — и дело сделано.

Вот тут-то всё и пошло наперекосяк.

Верховная Власть Президента (ВВП) была оскорблена — и вполне справедливо. Одно дело — когда оппозиционеры чего-то там вякают на площадях и улицах, и совсем другое — когда компания кривляющихся чертей на всю страну кричит это с амвона главного храма страны. И потому был приказ: примерно наказать пуссей, чтоб никому неповадно было. Последствия вроде бы были очевидны: православная, мусульманская и прочая религиозная общественность бурно приветствует справедливое наказание, и призрак армии панков, алчущих оскорбить церкви, мечети, синагоги и дацаны, исчезает навсегда. Оппозиция, поджав хвост, уползает в нору зализывать раны. Наверняка в штабе в тот момент радостно потирали руки, предвкушая пополнение кармана и повышение в иерархии: ведь цель — привязать пуссей к оппозиции — теперь была достигнута, поскольку белоленточники повелись и с предсказуемым энтузиазмом вступились за новоявленных «жертв режима».

Вот только ситуация к тому времени изменилась.

Специально обращаю ваше внимание, что изменилась ситуация не потому, что этого кто-то хотел, а потому, что каждый добивался своего и в результате получилось нечто такое, чего никто не хотел. К этому моменту уже взаимодействовали не какие-то управляемые группы людей, а целый СОЦИУМ, который из-за бесконечной массы внутренних связей в принципе неконтролируем.

Когда пуссей схватили, они уже отнюдь не однозначно стали ассоциироваться в массовом сознании с чертями, пляшущими в храме; на этот образ наложился — а потом и вовсе стёр его — образ трёх симпатичных девчушек, сидящих в наручниках за решёткой. И понять, за что их так сурово наказывают, — когда для каждого очевидно, что максимум, на что они «наработали», это мётлы в руки и 15 суток убирать территорию вокруг храма, — для нормального человека было решительно невозможно. Тем более когда пьяные попы на шикарных машинах людей давят, убийцам дают пару лет условно, серийных насильников просто отпускают, а чиновников вообще награждают. А о бэкграунде пуссей — вроде «художественной акции» типа «групповуха» в Московском Государственном биологическом музее им. К.А. Тимирязева — приходилось умалчивать, потому что тогда вспомнили бы и об арт-группе «Война», и о премии за гигантский фаллос, и об обвинении членов упомянутой группы Петра Верзилова, мужа Надежды Толоконниковой, она же «Толокно», и её самой со стороны других членов в воровстве и стукачестве, и о многом другом, совершенно излишнем.

На рассказы о клоунадах — типа упоминания решений Лаодикийского собора в качестве обоснования приговора — и их воздействии на общественное сознание я времени тратить не стану.

И вот — пожалуйста: результат скромной политтехнологической затеи оказался просто ужасным и для власти, и для церкви. А ведь одни хотели всего лишь примерно наказать перешедших грань и отвадить других желающих поглумиться, а другие — повысить свой авторитет в обществе. Власть получила по полной программе: не только от оппозиции, радостно ухватившейся за повод долбать её за глупость и двуличие, но и от зарубежных поп-звёзд, владык общественного мнения, и политиков, для которых, как и для наших людей, не посвящённых в тонкости дела, PussyRiot— это вовсе не черти в храме, а невинные девушки в наручниках за решёткой. Церковь — христианская! — принципиально не пожелавшая выступить в защиту пуссей (каковая позиция, видимо, тоже имела какое-то рациональное обоснование), получила падение и без того низкого уровня доверия в обществе и нападки даже своих собственных священников, которые с болью и тревогой констатируют разложение клира, а кое-кто указывает на пуссей как на современных юродивых, через которых говорит сам Господь, призывая церковь очиститься от скверны. Известно, какое отношение было к юродивым на Руси — напомню на всякий случай, что Покровский собор в народе с незапамятных времён называется храмом Василия Блаженного, — так что поименование пуссей «юродивыми» — и это изнутри церкви! — сразу ставит их в положение полусвятых, посланцев высших сил, глаголящих истину, которую в упор не хотят видеть церковные иерархи.

Общество идиотов

Итог: пусси оказались огромными граблями, на которые власть и церковь дружно наступили. Если бы кто задумал провести с минимальными затратами операцию по дискредитации государства, церкви, всей правовой и правоохранительной системы, при этом с положительной корректировкой имиджа оппозиции («и милость к падшим призывал») и очередным мощным ударом по имиджу РФ за рубежом, который и так уверенно обретается где-то между Нигерией и Ираном, — то пусси подошли бы ему в самый раз. Оставляю эту мысль для дальнейшей разработки конспирологами. Кстати, помимо «Моссада», есть ещё инопланетяне. Может, они к этому делу причастны?

На самом деле, виновных тут найти невозможно, ибо их нет. Все делали то, что должны были делать, и так, как они это понимали. И если результатом оказался громадный синяк на лбу, светящийся на весь мир, а противные черти — очаровательными девушками в наручниках и в клетке, так это потому, что действия не согласовались с потоком истории. История пуссей — это история гребли против течения.

Наше общество ещё слишком религиозно, слишком далеко от научного мышления и даже вообще от всякого мышления. Оно слишком мало политизировано. Греки называли идиотом человека, который не принимает участия в общественной жизни, в «политике» (а «идиот» — это и значит «частное лицо»). Мы — общество идиотов. В этом вся беда. Не только наша, впрочем, — всего мира. Но наша — особенно.

Потому что у нас за плечами — 70 лет прививания научного мышления, хоть кривого, искажённого, пропропагандированного и проагитированного — но всё-таки научного. Не пора ли отдать себе отчёт, что общественная жизнь развивается по объективным законам и каждый, кто им вольно или невольно препятствует, будет сметён потоком истории? «Всё действительное — разумно, всё разумное — действительно». Или, если перевести это на язык религиозной мистики: уклониться от судьбы нельзя. Реальность организована так, что любое твоё действие лишь приближает исполнение судьбы. Сами олимпийцы подчиняются Мойрам. Каждый грек знал сказание о царе Эдипе и потому твёрдо смотрел в лицо Неизбежному. Ведь только подчинившись Необходимости, можно обрести Свободу.