ЗАПУСКАЕМ КОШКУ

Аська

Анфиса была красавицей и прекрасно об этом знала. Еще бы: трехцветная, черные, как бездна, лоскуты перемежаются с огненно-рыжими, а белоснежный фон подчеркивает контраст. Дама в теле (семь килограмм – немало), лапки короткие, пуз почти по полу стелется, а длинная шерсть прикрывает его по бокам изящной бахромой; хвост – не хвост, а настоящая коса – девичья краса… Когда кошка совсем наглела, я ее предупреждала: «Аська, будешь вредничать – использую хвост для мойки банок, вместо ершика!». Но гордая Анфиса только фыркала в ответ, намекая на то, что фамильярностей ни от кого терпеть не намерена.

И характер у нее был соответствующий. Представьте себе взрывоопасную смесь роковой женщины с бездетной домашней клушей, приправьте все это невероятными амбициями и вынужденным соседством с двумя взрослыми людьми и двумя человеческими детенышами, считавшими, что хозяева в доме – они, не забудьте про удивительную хитрость, злопамятность и упрямство – и получите несколько смягченный портрет нашей тиранши.

Рассказывать о том, как она вела позиционную войну с единственным мужчиной во всей этой компании, как выживала его с его же кресла и обеспечивала «сюрпризы» в его тапках, которые после этого становились грозным метательным орудием в его руках, как надавала по морде и заточила под шкафом прекрасного ангорского жениха, который был приглашен в гости и воспылал к ней самыми романтическими чувствами, можно бесконечно. Но если есть у котов высший суд, то все это он простит ей за единственную в ее жизни истинную любовь – к щенку, ставшему ей приемным сыном.

Я притащила Бимку домой в самом начале марта. Поскольку было еще холодно, я несла его за отворотом пальто, и он был такой маленький, что на моей, в то время весьма несолидной, фигуре это прибавление было совершенно незаметно. Ему был месяц; он умещался у меня на ладони – только лапы свешивались. Первое время я кормила его жидкой кашкой из соски, и когда он наедался, эти самые лапки разъезжались на полу, и он, бухнувшись на круглый животик, засыпал там же, где упал.

Конечно, поначалу я немного волновалась, как эгоистичная и спесивая Аська примет такого сожителя.

Знакомство произошло довольно мирно: она подошла, обнюхала это недоразумение, изобразила на морде недоумение и сдержанное недовольство, но ругаться не стала, что уже было хорошим признаком. И с каждым днем в ней все больше просыпалась несостоявшаяся мать, и она, притворно ворча и хмурясь, взяла Бимку под свое крыло, стала ему прекрасной нянькой и, к нашему удивлению, проявила себя как талантливый педагог. Другое дело, чему она его учила…

Пожалуй, главных уроков было три.

Во-первых, Аська научила Бима (да-да, белый, черное ухо!) независимости. Он уже крохой сам выбрал себе место обитания – напротив входной двери, и согласился только на подстилку. Никакого таскания на руках, сидения на креслах и валяния на кровати он никогда не признавал, несмотря на то, что даже в расцвете своей мужественности весил килограмма четыре. Он, помесь болонки с папильоном, сам выбрал свою стезю – нашего защитника и охранника, и нес эту службу всю жизнь.

Во-вторых, она научила его говорить – как всякого воспитанного котенка. Хорошо, что я вовремя спохватилась и переучила его с «мява» на нормальный «гав», причем для того, чтобы поставить ему правильное произношение, лаять и рычать приходилось, естественно, мне самой.

А в-третьих, она научила его не бояться никаких препятствий. Происходило это следующим образом.

Дверь в комнату моих девчонок открывалась внутрь. Когда дочки ложились спать, они дверь закрывали. Взявшись за ручку, ее легко было отворить, но кошке, даже крупной, до этой ручки добраться было непросто. И вот Аська нашла выход, как пробираться в комнату, да не одной, а со своим подопечным. Она ставила Бимку вплотную к двери, потом разгонялась и врезалась всей своей массой в пушистую пятую точку щенка. И они оба единым шаром вкатывались в комнату, после чего оттуда доносились вопли разбуженных девчонок, огрызающиеся мявки Анфисы и… молчание Бимки, который уже усвоил, что со старшими лучше не пререкаться, даже когда тебя используют как стенобитное орудие.

Только теперь я понимаю, что ты была хранительницей очага, Аська. Спасибо тебе.

22.08.2012 г.