Судебное шоу Мирзаева

Была у меня однажды в школе преподавательница русского языка и литературы. Такая манерная дамочка с коротко стрижеными волосами, очками в круглой оправе и одеждой, последний писк моды которой прозвучал лет эдак 20 назад. Звали ее, если память мне не изменяет – Валентина Михайловна.

В принципе, женщина она была не плохая, хоть и строгая, с характером. Но главное знала свою работу от и до. Могла с упоением зачитывать поэмы Лермонтова или Пушкина, а затем с особым азартом заставляла нас заучивать их наизусть.

Именно ей я обязан парой тройкой нестираемых из головы стихов и столькими же покоренными сердцами девушек, для которых поэзия в устах молодого и влюбленного парня – это предел романтичности. Хотя вообще-то, я много чем ей обязан. Прежде всего, своей напористостью и целеустремленностью, которую Валентина Михайловна чудеснейшим образом выявила во мне и путем хронического занижения оценок развила.

На протяжении, если не ошибаюсь, шести или семи лет (в общем, до того самого момента, как мне не посчастливилось сменить школу), получив за свою контрольную очередную тройку, такую же, как и мой заядлый лоботряс-одноклассник, я готов был проклясть все на свете, раз по десять. Ведь не в самой тройке было дело – дома меня ждал солидный ремень из нежных маминых рук.

Почти слезливое недоумение «почему так?» черноволосого чеченского паренька, моя доблестная «русичка» пресекала одним единственным объяснением: «Ты способен на большее, поэтому и требования к тебе особые. Ты на других не равняйся». Логина настолько же абсурдна, насколько и неоспорима.

Именно этой логикой, как мне кажется, руководствуется сторона обвинителя, в скандальном деле Расула Мирзаева и судья этим особенностям потакает. Причем в случае с Расулом все куда более сложно – во-первых, к нему особый спрос как к уроженцу Кавказа, во-вторых, как к чемпиону Мира по боям без правил. Впрочем, в первом случае все и так известно и никакой Америки я не открою. А вот во втором, есть что отметить.
Например, то, почему эти особые требования, не закрепленные никоим образом в уголовном кодексе страны, касаются только него, Мирзаева. Ведь была же история другого чемпиона, члена олимпийской сборной России по боксу Романа Романчука, который после пьяной вечеринки во Владивостоке застрелил средь бела дня из травматического пистолета своего приятеля.

Напомню, тогда боксеру приписали статью №108 УК РФ, а также ст. №319 (оскорбление представителя власти), в сумме которых Романчук был приговорен к 1 году, 6 месяцам и 15 дням заключения в колонии-поселения.

Что самое главное, боксер совершил убийство не ударом кулака, который у него собственно тоже бронебойный, а с помощью пистолета, что согласитесь, потяжелее поступка Мирзаева будет. Но, вся соль в том, что против Романчука никто не протестовал, экзекуции не требовал и на его спортивные достижения и данные не указывал. А Мирзаев всех этих «заслуг» удостоился.

Понятно, Романчук действовал в целях самообороны и смерти никому не желал. Но ведь не желал ее и Мирзаев, который нанес Агафонову всего на всего один удар. Однако одному впаяли полтора года плюс смешные пятнадцать суток, другому светит до 15 лет. Почему?

Тут, как мне кажется, против последнего сыграло время. Да-да, именно время – когда на носу были президентские выборы, а страна все сильнее заражалась вирусом национализма.

Мирзаев выступил в роли разменной монеты – вы мне голоса, я вам суровую расправу. Его дело долго гуляло от статьи №109 УК РФ до ст. №111, его осуждали и проклинали и народу, вроде как это нравилось – торжество справедливости. Однако выборы закончились, цензуру в СМИ ужесточили, а кучка националистов, слонявшаяся на Болотной, разошлась по домам. Шоу Трумана закончилось.

Сегодня Мирзаев уже не интересен никому, кроме людей, непосредственно замешанных в деле и СМИ, готовых обсуждать хоть грязные носки Максима Галкина. Мирзаев перестал быть важной фигурой на шахматной доске и его просто отдали в жертву. Он просто отложен в сторонку, с бирочкой «под списание». И в этом, как ни странно его счастье! Его время пришло. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Да, его дело еще попылится на столе у судьи, да, заседания еще будут переноситься, а свидетели повторно допрашиваться. Но все это будет делаться не для чистоты судебного решения, а для отвода глаз тех, кто до сих пор следит за этим реалити-шоу.

Я уверен, что Мирзаев попадет под статью №109 и в худшем случае он получит к уже отсиженному максимум год или полтора. Я уверен, что особые требования, которые выдвигались стороной обвинения в конечном итоге не найдут отражения на сроке заключения. Ведь даже Валентина Михайловна в конце каждой четверти выводила мне твердую и безапелляционную четверку. Ту, из-за которой я и ремня отхватывал, и в углу на горохе простаивал. Ту, из-за которой я и познал всю глубину человеческой логики.

Мансур Вега, журналист, "Кавказская политика"