Ваучеры - замещение коммунизма коррупцией

20 лет назад в России началась приватизация

14 августа исполнилось двадцать лет со дня подписания первым президентом страны Борисом Ельциным исторического указа №914 «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации». Так был дан старт ваучерной приватизации, продлившейся до 1994 года.

Напомним, тогда все граждане России – от младенцев до стариков – стали обладателями ваучеров номиналом в 10 тысяч рублей каждый. Если кто забыл: раздавались они не бесплатно – за каждый нужно было заплатить по 25 рублей. Приватизационная «валюта», как было заявлено, давала ее обладателю право на «кусочек» государственной собственности. Предполагалось, что на чеки народ будет покупать акции предприятий или вкладывать ваучеры в чековые фонды-посредники с целью дальнейших инвестиций в разного рода производства.

Но для подавляющего большинства населения приватизационный чек так и не стал «золотым». Реализация проекта обернулась очередным обманом. Обогатились единицы. Скупив по дешевке приватизационные чеки, наиболее ушлые граждане приобрели на них то, что когда-то являлось общенациональной собственностью - заводы, фабрики, рудники, шахты и многое другое.

Большая же часть россиян (34 %), как напоминает ИА «Новый регион», предпочли свои ваучеры продать, 25 % - вложили в инвестиционные фонды («МММ», «Хопер», «ОЛБИ» и др.). И таким образом скоро вообще все потеряли. Порядка 11 % населения ваучеры предпочли подарить. Еще 6 % и вовсе не помнят, что произошло с их ценными бумагами. И только 15 % населения страны вложили ваучеры в российские предприятия и стали их мелкими акционерами.

- Естественно, все тогда делалось в спешке, под влиянием наших радикальных реформаторов - Гайдара и Чубайса, - вспоминает академик РАН, доктор экономических наук Олег Богомолов. - Роковую роль сыграла поправка к закону о приватизации, которую Ельцин внес по просьбе Чубайса. Он отменил именную приватизацию, обезличив ваучеры. Это дало простор для огромных злоупотреблений и фактически позволило сосредоточить общенародную собственность в руках кучки администраторов, которые раньше управляли предприятиями. Было подорвано само понятие общенародной собственности, которую, вроде бы, никто не отменял. В итоге сегодня приватизация вообще происходит по решению правительства, без всякого согласия на то общественности.

По сути, двадцать лет назад было положено начало очень опасному процессу социальной дифференциации, когда крайние слои населения - самые богатые и самые бедные - все дальше и дальше отходят друг от друга. Именно расслоение населения из-за огромной разницы в доходах становится в мире причиной социальных бунтов и революции. Однако мы, не учитывая мировой опыт, пошли прямо по пути все большей и большей социальной дифференциации. Она уже привела к расколу в обществе.

«СП»: - Можно ли говорить, что многие сегодняшние проблемы в нашей экономике – результат той самой ваучеризации?

- Да, конечно. Но не только. Это, естественно, и результат шоковой терапии, которая привела к неуправляемым процессам в обществе, поскольку фактически положила начало гиперинфляции, с которой справиться до сих пор мы не можем. Ну, допустим, сейчас гиперинфляции нет. Но инфляция-то существенная, превышающая значительно инфляцию в большинстве развитых стран. Кстати, Чубайс и Гайдар реформы проводили даже попреки рекомендациям, которые давали нам западные неолибералы. Они говорили: да, надо и приватизацию проводить, и освобождать цены и создавать конкуренцию. Но перед этим следует создать соответствующую инфраструктуру: юридические правила, банковскую систему, контрольные системы и т.д. А мы решили, что все это создадим потом... Но потом началась коррупция, начались преступления экономические, убийства бизнесменов и т.д. Все это, как раз, результат того, что впереди лошади тогда поставили телегу.

«СП»: - То есть, еще на первом этапе приватизации была допущена системная ошибка?

- Ну да. Сегодня это признают даже крупные экономисты на Западе. Но и в ту пору, когда все начиналось, члены нашей академии, экономисты, совместно с американскими коллегами подписывали на имя президентов (сначала Ельцина, потом Путина) обращения с предложением коренной коррекции всех этих реформ, чтобы спасти экономику.

Но на это все наплевали. Никто на наши предложения не обратил внимания. Даже ответов не было, хотя подписи стояли крупнейших мировых экономистов. Сейчас те, кто совершили ошибки, стремятся уйти от ответственности. При том, что ошибки-то эти оказались роковыми – 20 лет застоя. Ведь наш ВВП, если его посчитать, сегодня едва достигает предреформенного уровня. Может быть, даже меньше.

Бывший зампредседателя Счетной палаты РФ (1995—2000), экономист Юрий Болдырев считает чековую приватизацию спланированным преступлением:

- То, что произошло двадцать лет назад в нашей стране, – это не ошибка. Совершенно сознательное, масштабное преступление. Как я понимаю, курс был взят на целенаправленную криминализацию экономики, на создание механизмов, при которых руководители предприятий получили бы возможность придерживать зарплату работникам. И тут же дать им возможность за бутылку или за кусок сыра продать свою «чековую» долю. Были расставлены ларьки по скупке ваучеров. Естественно, все очень быстро сомкнулось с организованной преступностью. В ряде случаев мафия заместила собой руководство предприятий, а в ряде случаев руководство предприятий пошло по пути тесного сотрудничества с криминалом. Еще раз подчеркиваю: случайно такие ошибки не делаются. Это то, что можно было заметить и пресечь в любой момент, будь к тому политическая воля. Но на основании всего, что я видел и узнал позже, когда работал зампредседателя Счетной палаты и в Совете Федерации, могу утверждать: это был целенаправленный курс на замещение, как мы говорим, коммунизма коррупцией. На криминализацию экономики ради недопущения возрождения сильного государства. Это было сознательное преступление. По масштабам своим, с моей точки зрения, оно не должно иметь сроков давности.

«СП»: - Можно ли сейчас что-то исправить?

- Если вы с детства будете учить ребенка не трудиться, а воровать и мошенничать, то через двадцать лет странно спрашивать, является ли тот выродок, который вырос, следствием того, что вы его не тому учили. Разумеется, целенаправленно всю экономику настраивали на воровство и мошенничество. Целенаправленно разрушали якобы ради борьбы с коммунизмом. Еще раз подчеркиваю, на самом деле, ради того, чтобы Россия не могла возродиться как сильная, самостоятельная, способная бросать другим центрам силы свой вызов. Да, этого выродка создали целенаправленно. Его так воспитали. И теперь очень трудно выросшему дитяти внушить, что воровать и мошенничать нехорошо. Он говорит: «Почему? Я всю жизнь так жил. Я все, что у меня есть, я получил на воровстве и мошенничестве. Почему же это нехорошо и неправильно?»

«СП»: - Значит ли это, что, по-вашему, чековую приватизацию вообще на тот момент не следовало проводить?

- Напомню, авторы схемы нашей приватизации утверждали, что, мол, другого, более честного пути вообще нет. Дескать, это невозможно, иначе - гражданская война... Это ложь. Если у вас нет достаточно сильного государства для того, чтобы честно распределять общественное богатство... Распределять честно, а не воровски. Тогда вообще не надо было это делать. Надо было сначала выстроить сильное государство, честное. А потом заниматься распределением. Дело в том, что в условиях слабого, воровского государства не только нельзя честно распределить, а вообще невозможно достичь никаких созидательных целей. В условиях, когда все созидательные цели ставят, а вы один их не ставите, ваш товар будет неконкурентным. Ваше общество и государство просто не способны выстроить конкурентоспособную экономику.

Из досье «СП».

Большая часть населения России негативно относится к итогам приватизации. Около 80 % россиян считают её нелегитимной и выступают за полный или частичный пересмотр итогов. Около 90% россиян придерживаются мнения, что приватизация проводилась нечестно и крупные состояния нажиты нечестным путём (с этой точкой зрения также согласны 72 % предпринимателей). Как отмечают исследователи, в российском обществе сложилось устойчивое, «почти консенсусное» неприятие приватизации и образованной на её основе крупной частной собственности.