Чаплин, подобно Сальвадору Дали, дал сам себе интервью

«Русский православный вестник» сегодня напечатал обширную статью, посвященную отцу Всеволоду Чаплину, протоиерею Православной церкви. Основой для публикации стало интервью, которое Чаплин, подобно Сальвадору Дали, дал сам себе. Редакция FogNews не могла пройти мимо этого знакового события и предлагает вашему вниманию беседу священника с самим собой. Автоинтервью Всеволода Чаплина

- Добрый день, отец Всеволод. Почему для изложения своих мыслей выбрана столь причудливая форма, редко встречающаяся в современной журналистике?

- Добрый день, прежде всего хочу сказать, что сделано это для того, чтобы донести свои слова до читателя без искажений, которые тот или иной журналист обязательно допускает, дабы заполучить сенсацию. Я пробовал работать с разными изданиями, но результат всегда один. Те газеты и журналы, которые передают мои слова без иронии и сарказма, не пользуются доверием у населения, а независимые газеты, умудряются сделать из сказанного мною что-то идиотское.

- Ваша точка зрения абсолютно понятна. Война против Церкви уже перекинулась в СМИ, сейчас тяжело найти по-настоящему православного газетчика (читайте: Православная церковь — детям), и нет другого выхода, кроме, как замыкаться внутри круга избранных. А как же с вопросами? Ведь Вы будете задавать их себе сами, а откуда они взяты, — их подсказали прихожане? Или они получены другим путем?

- Чтобы узнать, что интересует прихожанина ППЦ (читайте: Церковные реформы: РПЦ меняет название и облик), мне не нужно с ним встречаться. Я даже специально последние два месяца провел в Испании для того, чтобы лучше почувствовать свою паству. На таком большом расстоянии от России и от родного всякому русскому сердцу Храма Христа Спасителя, любовь к Родине терзает душу особенно сильно. Нет ни одной минуты, даже на матчах «Барселоны», когда не думаешь о своей стране и ее православных детях.

Я очень хорошо представляю, что хочет знать верующий человек, какие вопросы он попросил бы меня задать самому себе. И я знаю не только вопросы, но и ответы, а еще у меня есть, в отличие от него, сила моего положения определять, какой будет повестка церковного дня в Российской Федерации. Мне дано указать, кого она коснется и кто не уйдет без наказания за свои грехи.

Больше всего верующие хотят, чтобы Церковь восстановила свое влияние, чтобы она активнее включалась в общественную жизнь, чтобы политики советовались с ней о тех решениях, которые принимают. Вот чего хочет истинно верующий в России! Он не желает, чтобы храмы были разрушены и мы вернулись в римские катакомбы рисовать мелом тайные знаки. -

Браво, отче! Вы говорите, как настоящий патриот и солдат. А что вы можете сказать о той травле ППЦ, которую устроили «продвинутые», но уклоняющиеся от психиатрического обследования люди (читайте: Интернет-троллям нужна помощь психиатра)?

- Это не люди, это шакалы, которые пытаются укусить самую беззащитную социальную группу населения — православных верующих. Когда в храме прошла сатанинская оргия, ведьмин шабаш, что сказали самые влиятельные люди России? Они что-то промямлили про то, что нужно этим девочкам попробовать свои силы в синагоге, в мечети, в Израиле, в Чечне (читайте: Фемен-панк в «Сердце Чечни»: «Аллах, Путина благослови!»), вот тогда бы с ними поступили так, как следует поступить нам. Нельзя, чтобы такое говорил лучший режиссер и национальный лидер страны!

Шакалы чуют в этих словах слабость, гиенам начинает казаться, что если мы ссылаемся на чужую силу, значит своей у нас нет. Любой психолог скажет, что апеллирование к чужому авторитету происходит от недостатка собственного, от неуверенности в своих силах. Вот Милонов, например, не говорит, а действует.

Он принимает законы, а не скулит, что в ОАЭ грешников забивают камнями, мы хотим так же, но боимся (читайте: Воинский призыв или побивание камнями). Надо действовать жестко, тогда собаки не станут лаять на караван, а будут знать свое место. Надеюсь, что суд пройдет как надо.

- Абсолютно с Вами согласен, редко когда столь сложную мысль, удается услышать в таком простом и ясном изложении. Насколько мне известно, у Вас готово серьезное предложение, направленное на реализацию жестких мер в отношение лиц, стремящихся опрокинуть лодку российской государственности и Православной церкви?

- Перед тем, как ответить на свой вопрос, совершу небольшой экскурс в историю. Церковь никогда не была в современной России частью государства, и это очень хорошо. Представляете, каково это ежесекундно чувствовать искус воспользоваться безграничной исполнительной властью? Или вмешаться в действия судебной системы? Это тяжелое испытание медными трубами, пройти которое не каждому под силу. Но мы смогли, ППЦ долгие годы была вне власти и политики, вне государственной машины, и возвращаться в нее, как это было при царе, мы не собираемся.

Другое дело, что страна находится в серьезной опасности, и без православной поддержки ей будет тяжело. Я говорю о прошедшей реформе в МВД (читайте: Старая новая реформа МВД), в результате которой мы получили качественное и профессиональное ведомство. Но меня не может не беспокоить, что численность полицейских серьезно сократилась, так быть не должно, ведь в итого оперативники должны выполнять все больший объем бумажной работы, которую раньше делали не аттестованные за приписки сотрудники.

С другой стороны наши православные институты и академии выпустили около полумиллиона священников, храмы для которых еще не построены. Вот я и предложил Патриарху, чтобы наши священники начали свое служение не в храме, а среди паствы. Чтобы наши многочисленные выпускники пришли в отделения полиции и стали бы тем лицом, которое встречает потерпевших и принимает от них заявления. Это очень перспективная система, при которой полиция занимается расследованиями, а Церковь сообщает куда нужно направить усилия.

Непоколебимый авторитет православных батюшек позволит в течение уже следующего года достичь значительного прорыва в следственных действиях. Подумайте, сколько экономических злодеяний совершается только от того, что сотрудники боятся выступить против своего работодателя.

Институт православного полицейского поможет здесь. Свидетель делает заявление в рамках исповеди, после чего священник регистрирует обращение, но не указывает имя свидетеля себя и далее действует, как доверитель обратившегося. Представляете, как это удобно для прокуратуры (читайте: 30 сребренников от «Единой России»)?

- И правда, это хорошая и своевременная мысль. Ведь если в качестве свидетеля выступает неизвестный, то его невозможно запугать или с помощью адвокатских уловок подловить на лжи. Это значительно ускорит процессы и позволит сделать наказание неотвратимым. А можно узнать, кто стал инициатором данного закона?

- Я сам. Мне эта мысль пришла в голову, когда я посещал музей инквизиции в Каталонии. Просматривал литографии, где в зале суда выступали священники, и понял, как нам не хватает этого сейчас.

Поймите, что зарплата в 50-60 тысяч рублей, которую будут получать наши выпускники в полиции, заполняя на церковнославянском бумаги (читайте: Русский язык больше не язык), это мизерная компенсация за те душевные силы, которые они оставят на первом рубеже защиты нашей Родины. «Я посылаю вас, как овец среди волков». Русская православная Церковь должна исполнить свое предназначение, и, надеюсь, сможет сделать это с гордостью и силой. Я буду за это молиться. - Спасибо, святой отец, за интересную беседу, здоровья Вам и торжества веры над ересью!

источник