Сатира, юмор. «Из жизни насекомых и не только». (“Шершень и овод”)

Галина Зеленкина. «Из жизни насекомых и не только». (“Шершень и овод”)

Шершень и овод

Главный поэт города Лесного, шершень Матвей, приняв с утра дозу нектара, в благодушном настроении возлегал на широком листе лопуха. Он совсем было собрался подремать, и даже глаза закрыл, но знакомый голос овода Гришки, по кличке Поэт, вывел его из дремотного состояния.

– Опять просить что-нибудь будет,  – подумал он и не ошибся.

– За границей города Лесного поэтический конкурс проводится. Замолвили бы за меня словечко, чтобы диплом с медалькой дали. А я уж в долгу не останусь, – в голосе бывшего ученика послышались требовательные нотки.

– Раньше бы он не посмел разговаривать со мной в таком тоне, – подумал Матвей. – Сам виноват в том, что верю всем подряд.

– Я же не могу приказать членам жюри, чтобы тебя наградили, тем более, что и стихи слабые,  – ответил шершень и с явным неодобрением взглянул на овода Гришку. Но тому от укоризненных взглядов и критических замечаний, что с гуся вода. Для него главное, чтобы дипломов и удостоверений о членстве было большое количество. Кто в наше время проверять будет, заслужил или купил? Никого ещё регалий не лишили из-за несоответствия таланта почетному званию. И не лишат, потому что дело это весьма хлопотное и материальных затрат требует, как на экспертизу, так и на адвокатов.

– Там, в жюри два ваших приятеля. Позвоните или напишите им, они вам не откажут, – заметил овод.

– А тебе не кажется, что ты обнаглел? – спросил шершень Матвей. Ему вдруг стало обидно и горько. Столько труда вложено в этого Гришку, а в результате, не любовь к поэзии движет его бывшим учеником, а коллекционирование наград и званий.

– Сами же говорили, что «молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт», – ответил Гришка, нагло ухмыльнувшись при этом.

– То, о чём я говорил раньше, к твоей просьбе не имеет никакого отношения, – возразил Матвей.

– Очень даже имеет, – произнёс овод Гришка тоном, не терпящим возражений, – сами регалиями с ног до головы обвешались. А я что хуже?

– Разговор ведь не о том, кто лучше, а что хуже. Мне просто неловко беспокоить своих приятелей такими просьбами, тем более, что это уже было неоднократно, – заметил шершень. Но по поведению овода Гришки он понял, что его ответ пришелся не по нраву бывшему ученику. Овод стремительно покинул лист лопуха и стал кружить поблизости над кустом шиповника, где отдыхала бабочка Гламурина. От злости он хотел было ужалить бабочку, которая стала невольной свидетельницей его разговора с Матвеем, но передумал и решил продолжить разговор. Но шершень явно не желал идти на поводу у бывшего ученика. Тогда овод пошел ва-банк.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ