Можно ли увидеть мир таким, каков он есть на самом деле?

На модерации Отложенный

С самого раннего детства я задавал себе такой вот вопрос: можно ли увидеть мир не своими, а чужими глазами? Глазами другого человека, глазами собаки, муравья? А главное – глазами самого мира! Я очень хотел, чтобы такая возможность существовала. И вдруг меня озарило: а разве я уже не смотрю на мир чужими глазами? Разве, сидя за столом с соседским мальчишкой и, поддерживая вертикально те листы книги, которые для одного из нас уже прочитаны, а для другого – еще нет, я не смотрю на мир глазами Жюля Верна? И все таки… Ведь все равно в такие моменты глазами Жюля Верна на мир смотрим я и соседский мальчишка. И значит – привносим в повествование великого фантаста что-то своё и, причем, - такое, что, может быть, искажает его видение? И вообще, если посмотреть на вопрос шире, разве я могу каким-то образом избавиться от своего Я в своем мировоззрении? Я ведь тоже вхожу в состав мира, и об этой части мира, фокусирующей в себе весь остальной мир, в достаточно полной мере могу знать только я и никто другой. И что же, выходит, что меня нельзя заставить смотреть на мир чужими глазами? И тогда остаётся констатировать, что мировидение каждого человека уникально.  

Но если это так, то не является ли такая уникальность недостатком -  субъективностью, от которой невозможно избавиться? И в таком случае объективный взгляд на мир в принципе невозможен? Но зачем тогда вообще стремиться к знаниям, зачем тогда наука? Сложно как-то всё это, противоречиво…

Оказалось, однако, что противоречие это, несмотря на его кажущуюся сложность, решается просто: просто надо перестать путать категории «субъективность» и «субъектность». Вот и всё! Как только я принял различие этих категорий, так всё стало для меня ясно как божий день. А узнал я об этом принципиальном различии, прочитав у Г.С.Батищева: «Чем более человек субъективен, тем ниже находится на космической спирали эволюции, на пути бесконечного диалектического становления. Напротив, субъектное само по себе всецело принадлежит объективному непосредственно. <…> Поэтому в противовес субъективному человек, чем более субъектен, тем выше продвинут на этой лестнице, на этом беспредельном пути становления. Полнота субъектности обретается лишь по мере превозможения субъективности».

Вот эту важную мысль выдающегося философа я и беру сейчас всегда в качестве напутствия при изложении своего философского мировидения.

Насколько мне удавалось ранее и удастся впредь превозмочь свою субъективность, судить не мне.   Задача эта чрезвычайно сложна и решается она постоянно и, как говорится, всем миром. Звучит даже весьма знаменательно: Мир познаётся миром! Самопознание миром самого себя! Придут новые философы и исправят и дополнят результаты моих, и не только моих, интеллектуальных усилий. Дорогу осилит идущий, но - в одной шеренге и в одной колонне с другими идущими. И, кстати, поделюсь тем, что меня в этом нелегком походе поддерживают и укрепляют еще и слова Апостола Павла: «Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» [1Кор. 13: 9, 10]. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю и отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» [1Кор.13: 12]. Вдохновляет в этих словах то, что рано или поздно наступит это мгновение, то есть вот это самое «тогда», когда каждое «я» сможет непосредственно встретиться с Абсолютной Истиной и посмотреть на себя и на весь мир Её глазами.

Ну, а пока? Пока же мы это вечное встречание осуществляем опосредованно. И осуществляем, в том числе - и тогда, когда вновь и вновь обращаемся к древней мудрости: «Познай самого себя и ты познаешь весь мир». Но хотя мудрость эта и очень стара, но всякий раз она заставляет удивляться нас по-новому: ну, как это - посмотреть на себя своими же глазами? Или, на самом-то деле, такой взгляд осуществляется далеко не только своими глазами? И вот тут-то самое время вспомнить, и более постараться не забывать, о различии субъективности и субъектности: чем выше в своем умственном и нравственном развитии поднимается человек, тем ближе он становится к Богу и Богу. И тем более объективным, божественным становится его взгляд и направленность действия.

Любое тело, говорил Лейбниц, содержит в себе монаду, то есть некое подобие души в неживых телах и - настоящую душу в телах живых. И все эти монады, как своеобразные зеркала, по-своему отражают в себе весь мир, в котором они живут и существуют. Но человек, и только человек, не просто идеально содержит в себе, в виде своего мировоззрения, весь мир, но и может, рассматривая эту свою идеальную модель мира, размышляя над нею,  менять ее, совершенствовать, стараясь тем самым изменить и свой образ действий в мире и сам доступный ему мир. Глядя в себя, я, таким образом, вглядываюсь в зеркало, отражающее мир. И вот тут-то, при таком пристальном вглядывании в себя и можно, по-видимому, различить, при большом старании,в чем ты все еще субъективен, а в чем - уже субъектен.