«Правительство России не антиамериканское, а проамериканское»

В «Газете.Ru» cостоялось онлайн-интервью с американским послом в Москве Майклом Макфолом. Американский дипломат рассказал, почему еще рано хоронить российско-американскую «перезагрузку», почему нельзя сравнивать американский закон об «иностранных агентах» и российские поправки в закон о некоммерческих организациях и почему администрация Барака Обамы не считает нужным поддерживать «закон Магнитского».

Господин посол, рад вас видеть снова, последний раз мы встречались, когда вы работали в совете по национальной безопасности. Вы сейчас отпраздновали шесть месяцев работы в должности посла. Мне кажется, сейчас вы работаете в другой стране, не в той, куда вас назначали. В 2011 году никто и не думал о том, что случится после думских выборов. Как, по-вашему, изменилась страна за это время? // "Газета.Ru"

Здравствуйте! Я согласен: когда я принял предложение президента Обамы стать послом в России, шла весна 2011 года. Многое изменилось с тех пор в вашей стране, да и в мире, кстати. Это, разумеется, совсем другое рабочее место для меня. Конечно мы, посольство и администрация президента Обамы, внимательно следим за тем, что у вас происходит, за политическими изменениями. И это позитивные изменения: люди все больше участвуют в политическом процессе, правительство отвечает на это. В целом мы смотрим на это как на спектакль, в котором право принимать решения принадлежит россиянам, а остальному миру досталась роль наблюдателя. 

При этом нам надо преследовать наши собственные интересы, придерживаться нашей политики, политики «перезагрузки». Я очень внимательно слежу за этой политикой: перед тем как уехать из Вашингтона, я встретился с президентом, мы подробно обсудили наши соображения насчет “перезагрузки” и наши задачи, и мы выработали подход и политику в американско-российских отношениях, которая, как мы думаем, будет служить нашим интересам -- интересам безопасности, экономики и общечеловеческих ценностей.

Полгода назад была некоторая неуверенность после выборов, выборы всегда время неопределенности, незнания того, что будет дальше, но полгода спустя мы очень довольны, что российское правительство, президент Путин и его новая администрация снова подтвердили свою поддержку «перезагрузки» и последовательность в российско-американских отношениях. Совсем недавно в Лос-Кабосе в Мексике, где Путин встречался с Обамой (я там тоже был, президент попросил меня присоединиться, и это был очень дальний путь, кстати: много пересадок между Москвой и Лос-Кабосом), там президенты Обама и Путин разговаривали более двух часов, и этот продуктивный разговор подтвердил, что общие параметры наших отношений не изменились. Так что безотносительно политических изменений, которые вы справедливо описываете в вашем вопросе, мы видим последовательность в американско-российских отношениях.

У нас интервью с вопросами от наших читателей, мы получили более 150 вопросов... // "Газета.Ru"

Отлично! Много народу интересуется российско-американскими отношениями.

Много, кстати, неприятных вопросов: что вы тут делаете, почему вы продвигаете "оранжевую чуму", устраиваете революцию в России... Я не буду их задавать, вы на них вряд ли ответите. // "Газета.Ru"

Я буду счастлив ответить на любой вопрос. Но я не устраиваю революцию в России.

Здравы будьте господин посол! О чем вы разговаривали с оппозицией во время вашей встречи в начале вашей работы в посольстве? // Александр

Я хочу начать с истории, потому что я видел, как это описывалось в вашей прессе: что эта встреча -- это некоторая новая политика по поддержке революции. Это неправда. Это политика, которой мы, новая администрация, придерживались здесь с самого начала. Она называется «двустороннее участие», и мы имеем в виду под этим большую работу с российским правительством и большую работу с российским обществом. Мы предположили, что до президента Обамы было меньше, совсем мало работы с российским правительством, мы плохо понимали друг друга. И это подтолкнуло нас к большему участию. 

Вот почему он потратил так много времени на встречи с вашими лидерами, вот, можете посмотреть на фотографии, где он встречается с вашими лидерами. Вот почему мы создали двустороннюю президентскую комиссию, и у нас сейчас, насколько я знаю, 22 рабочие группы, которые заставляют правительственных чиновников двух стран встречаться друг с другом. 

А параллельно мы встречаемся с обществом – с бизнес-сообществом, политиками, гражданским обществом, с гражданами. Когда президент Барак Обама был тут в 2009 году, он потратил первый день на встречи с президентом и премьер-министром (у нас был ужасно интересный завтрак с премьер-министром). А второй день он потратил так: он пошел в РЭШ, новую экономическую школу, где прочел речь об американско-российских отношениях, затем он пошел на встречу с российскими и американскими бизнесменами, он сходил на российско-американское мероприятие, посвященное гражданскому обществу, встретился с американскими и российскими лидерами гражданского общества. А в конце второго дня он встретился с российскими политическими лидерами -- Зюгановым, Немцовым, Рыжковым, Пономаревым, я всех не помню. Так что, когда я сюда приехал, я продолжал эту политику. И я занимаюсь этим каждый день. Я думаю, что это нормальная дипломатия: мы не делаем секретов ни из чего. И мы продолжим так поступать.

Один из таких несекретов – ваш твиттер-диалог с Алексеем Навальным. Так вы встретились с ним на станции метро "Комсомольская"? // "Газета.Ru"

Мне еще предстоит с ним встретиться в качестве американского посла, с нетерпением жду этой встречи. Пока возможности не было.

У нас есть политика встреч со всеми, мы не делаем исключений. На нашу вечеринку 4 июля, в День независимости, мы позвали президента Путина, премьер-министра Медведева, господина Навального и всех остальных. Всех тех, кто между ними. Пригласили всех. А дальше люди уже решали, приходить или не приходить. Но наша политика – звать всех, не заниматься отбором. 

Поговорим об антиамериканизме в контексте открытости американского посольства и вас лично. Вы отмечаете эту проблему? Есть какие-то вызовы от антиамерикански настроенных людей? И, кстати, вы верите, что антиамериканская пропаганда, с которой мы сталкиваемся в медиа, прежде всего в подконтрольных государству СМИ, инспирируется сверху? Вы думаете, Кремль и лично Путин верят, что США не наши партнеры, что кто-то пытается продвигать американские интересы в русской политике? Такой вопрос задает Дмитрий. // "Газета.Ru"

Об этом надо спросить президента Путина и российское правительство, я не знаю ответа. Но я бы сказал пару вещей. Первое: мы сотрудничаем с российским правительством по буквально сотням вопросов, о которых мы думаем как о приносящих пользу и для Америки, и для России. Мы думаем, что российское правительство не участвовало бы в этом сотрудничестве, если бы не думало, что это в национальных интересах России. Так что оно не антиамериканское, оно проамериканское. 

Посмотрите на наше сотрудничество по вопросам ядерного оружия и контроля над ним, в наших странах и в других странах. Северная Корея, Иран, Афганистан, торговля и инвестиции, визы, сотрудничество по вопросам путешествий, ВТО, безопасность в Европе. И даже сложные вопросы вроде Сирии. Мы очень много сотрудничаем. И это исторически беспрецедентно: объем совместной работы, то, сколько всего мы делаем для достижения наших общих целей в Афганистане, – это практически военный союз, по крайней мере, наиболее похожая на него история со времен Второй мировой войны. 

Я записал цифры: более 300 тыс. американских военных пролетели через вашу страну в Афганистан, 45 тысяч контейнеров. Другими словами, вы помогаете снабжать нашу группировку в Афганистане, и мы очень благодарны за вашу помощь. Продажа вертолетов -- это важные вещи, не мелкие штуки, это одна из самых важных вещей для американской безопасности, важнейший вопрос. 

Сделка "Роснефти", контролируемой государством компании, и Exxon-Mobile, одной из крупнейших американских компаний, – это может быть сделка на 500 миллиардов долларов, самое большое совместное предприятие в истории человечества. Это не антиамериканская деятельность. Вы не делаете таких вещей, если вы против Америки. Я помню, я был тут студентом еще при советской власти. Я помню, что тогда писали про Америку: «А, эти империалисты, они пытаются украсть наши ресурсы». Но нынешнее правительство сотрудничает с крупнейшими мировыми компаниями, потому что оно, как и наше правительство, видит в этом выгоду и для российской, и для американской экономики. 

Если хотите, я могу дать вам полсотни примеров: General Electric, Boeing, крупнейшие американские компании занимаются бизнесом в Америке так, что это полезно для Америки и полезно для России. Так что, когда я слышу, что российское правительство антиамериканское, я вспоминаю, что мы делаем вместе в Афганистане, с "Роснефтью", и не вижу смысла в этих высказываниях. Я путаюсь, я не понимаю, о чем идет речь. 

Но вы про другое спросили, вы спросили про читателей, про людей. Я каждый день пытаюсь общаться с людьми, с журналистами, с кем только возможно. И каждый день я сталкиваюсь с историями, которые, я думаю, возникают от непонимания нашей внешней политики и нашей страны. И одна из моих обязанностей, как американского посла, это бороться с этим непониманием, с ложными концепциями. Вот зачем мне твиттер и фейсбук. 

Я никогда в жизни даже не видел твиттера, пока я не приехал в Россию, я не знал, что это и зачем это. Теперь я постоянно в нем, и не потому, что он мне нравится, вообще-то, я в нем путаюсь, я делаю ошибки, мне он на самом деле не нравится, но я пользуюсь им как инструментом для борьбы с ложными представлениями о моей стране. Мы не должны соглашаться по всем вопросам ни с вашим правительством, ни с гражданами. Я могу не соглашаться с вашими читателями или с моими фолловерами в твиттере по разным вопросам -- это вполне возможно. Но невозможно, когда у нас существуют разногласия из-за недопонимания, из-за ложных представлений. Это трагично. Кто-то вот думает, что у нас есть мрачный заговор в Центральной Азии и из-за этого у нас разногласия. Надо с этим работать.

Вы политический назначенец, вы выражаете точку зрения нынешней администрации Барака Обамы. // "Газета.Ru"

Это верно.

Прямо сейчас в конгрессе находится на рассмотрении "закон Магнитского". Его поддержали обе партии, есть две версии, одна в палате представителей, другая в сенате, но администрация не очень-то хотела бы, чтобы этот закон был принят. Что вы об этом думаете как представитель администрации? Имена фигурантов списка – хотели бы вы, чтобы они были опубликованы? Это будет касаться только России или всех стран, в которых нарушаются права человека? Это вопрос от очень многих наших читателей. // "Газета.Ru"

Спасибо, это очень важный вопрос. Во-первых, администрация Обамы придерживается практики не связывать вещи, которые, на наш взгляд, не связаны. Мы не связываем вопросы прав человека с вопросами безопасности или вопросы прав человека с торговлей. То есть вот есть вопрос вступления России в ВТО: Россия успешно подписала договор с ВТО, он ратифицирован обеими палатами парламента, подписан президентом Путиным, мы не связывали этот процесс никак с нашими переговорами по Сирии, или Грузии или демократии и правам человека. 

В нашей стране наши оппоненты, я вам честно скажу, критикуют нас за то, что мы не связываем эти вопросы. Но мы считаем, что мы достигнем гораздо большего прогресса на всех направлениях, если мы не будем все связывать вместе. Это наша политика. 

Второе: когда господин Магнитский умер, мы очень внимательно исследовали эту проблему. Я встретился с господином Браудером, с которым Магнитский работал, я встретился с матерью Магнитского, у нас было свое, если угодно, расследование этого дела, не только у меня лично, у администрации Обамы. И в результате мы приняли меры по этому вопросу. Более того, вы справедливо спрашиваете, касается ли это только дела Магнитского. Нет. Мы принимаем меры против многих нарушителей прав человека по всему миру, потому что президент Обама твердо верит в это. Он в прошлом августе издал новый указ, я могу прислать вам ознакомиться, если хотите, где он дал госдепу еще больше полномочий для вынесения отказов во въезде в США для людей, виновных в нарушениях прав человека. Мы считаем, что мы уже приняли меры по этому вопросу. И этим объясняется наша позиция по закону, который сейчас в конгрессе. 

Так вы думаете, его примут? // "Газета.Ru"

Я не знаю, я не эксперт по конгрессу. Но там есть и большая активность по вопросу отмены поправки Джексона -- Вэника: когда я работал в Белом доме, я как раз занимался этим вопросом с конгрессом, и мы достигли фантастического прогресса в работе с американским гражданским обществом, бизнес-сообществом, мы сумели убедить их, как важно отменить применение этой поправки к России. Несколько лет назад очень многие этого еще не понимали. Мы вполне довольны теми дебатами, которые сейчас проходят, и прогрессом в этом вопросе. 

К этому же еще один вопрос: вы думаете, когда российские сенаторы лоббируют перед конгрессом отказ от рассмотрения "закона Магнитского", они вмешиваются в американские внутренние дела или нет? // "Газета.Ru"

Я не знаю, что они там делали, я был здесь, в России, но вообще это прекрасно, что они едут в Америку и лоббируют российские интересы, интересы Совета федерации. Чем больше, тем лучше. Вы можете называть это лоббированием, я называю это открытой дипломатией, демократией, это хорошо. Я бы предложил и другим депутатам Думы слетать в США, посмотреть, как устроены дебаты, поучиться тому, как это устроено в нашем обществе. Мы видим в этом положительное явление, не отрицательное.

То есть они не "иностранные агенты"? // "Газета.Ru"

Ну, не знаю, агенты… но это хорошо, это не плохо.

Мы аплодируем этому. Аплодируем работе российских фондов в Америке. Завтра "Ренова" будет работать с правительством Калифорнии над празднованием двухсотлетия Форт-Росса в Калифорнии, штате, где я живу. Фантастическое сотрудничество между фондом "Ренова", фондом Форт-Росса, частными компаниями и штатом Калифорния, чтобы отреставрировать это историческое место. Я там, кстати, был, я там, вообще-то, обручился со своей женой, это очень особенное место для меня. Я очень благодарен "Ренове", которая помогла спасти это место, работая со штатом Калифорния. Это хорошо, какой ярлык на это навешивают, мне не важно. Это то, что нам бы хотелось поддержать, а не ограничить. 

То есть вам не очень нравятся ссылки на то, что российский закон об НКО похож на американский закон FARA (закон об иностранных агентах)? // "Газета.Ru"

Да не в этом даже дело, что мне не нравится, а дело в том, что между ними нет ничего общего. Если вы эмпирически сравните закон FARA с вашим законом, они очень разные. Позвольте объяснить. 

Начнем с того, что администрация Обамы более, чем любая другая администрация, придерживается принципов открытости, прозрачности, открытого правительства. У себя дома мы завершили много реформ, инициированных Обамой. А за границей мы видим в этом первоочередную задачу -- создание открытых правительственных партнерств для достижения большей открытости и прозрачности. Мы рады, что Россия хотя и не сразу, но присоединилась к этому процессу и делает многое для этого. Российские правительство присоединилось к этой работе, господин Абызов (Михаил Абызов, министр по координации деятельности "открытого правительства". -- "Газета.Ru") придумал много вещей.

Но, тем не менее, этот закон к этому прогрессу не относится. Правило FARA следующее: лоббисты, которые работают на иностранное правительство, обязаны регистрироваться. Новое (российское) законодательство называет "агентами" неправительственные организации, которые не работают на иностранные правительства. Но это простые факты: они берут деньги откуда только могут, но они не работают от имени иностранных фондов. И, кстати, вашим читателям, может быть, интересно узнать: есть тысячи иностранных фондов и правительств, которые финансируют американские неправительственные организации в моей стране. Это естественно, нормально, это повсеместно.

Моя жена работала в Фонде предотвращения насилия в семье. Это группа, которая работает с американским правительством, лоббирует законы, которые смогут предотвратить насилие в семье. Я не знаю, как сейчас, но тогда его финансировал японский фонд. Это нормально.

Меня лично финансировал британский фонд, Фонд Родса, который позволил мне поучиться в Англии и защитить там диссертацию. Я взял деньги у британского правительства, чтобы учиться в Оксфорде, делает ли это меня иностранным агентом? Это абсурд. 

Еще раз: идея прозрачности – это хорошо. Навешивание ярлыков – ну это просто неправда. Если бы это было правдой – это был бы совсем другой разговор, но это не так.

И вот еще одна тема, которую я бы хотел обсудить, – о девушках из Pussy Riot, которых держат сейчас в заключении за панк-молебен в храме. Мы слышали уже заявления в их поддержку от рок-звезд, лидеров гражданского общества в разных странах. Какова же позиция американского посольства? Это связано с вопросом, что бы случилось с этими девушками, допустим, если бы они дали такой концерт в лютеранской церкви в Массачусетсе. // "Газета.Ru"

Я не эксперт в законах, касающихся частной собственности и нарушения прав частной собственности. Я напомню вашим читателям, что у нас федеральный принцип правительства, очень сильно децентрализованный, так что в Массачусетсе может быть одна история, а в Техасе совсем другая, и в Бостоне может быть одно, а в Сан-Франциско совсем другое, я просто не знаю этих законов. 

Я точно знаю, что в нашем обществе есть определенные нормы о том, что наказание должно быть адекватно опасности преступления. Это очень важный принцип в американском обществе, и он восходит еще к британскому законодательству. За мелкое хулиганство нельзя посадить на тридцать лет. 

Я не знаю ваших законов, я не очень понимаю, какие законы они, предположительно, нарушили. Но очень похоже на то, что есть определенная диспропорция между тем, что они совершили, и тем, как к этим музыкантам – или политическим активистам, я не знаю, у меня нет тут мнения – относятся, как с ними обращаются.

Нет сомнения, что это вызывает озабоченность в мире, у нашего правительства, у других правительств, у, как вы уже заметили, музыкантов. И, вы знаете, я верю, когда ваше правительство, президент Путин говорят, что они хотят более демократическое правительство, международные нормы, – я лично слышал, как он это говорил, я слышал, как это говорил премьер-министр. И нам хотелось бы, мы работаем над тем, чтобы все страны придерживались этих норм.

Нас беспокоит, когда мы слышим отсылки к якобы международным нормам, чтобы оправдать то, что происходит здесь. С некоммерческими организациями – якобы ваш закон копирует наш, что неправда. И в случае с этими музыкантами – просто дух соответствия наказания преступлению, это важнейшая международная норма.

Хорошо, снова вопрос от наших читателей: Сирия и поведение США на Ближнем Востоке. Наши читатели обвиняют США в том, что они выращивают там революции, результатом которых становятся хаос, анархия, рост исламизма. Они спрашивают: почему США не думают об этом? В Сирии есть алавиты и другие религиозные меньшинства, которые реально боятся того, что к власти придут суннитские политические активисты, и поддерживают Асада… Как вы объясните позицию США по Сирии? Почему Россия и США не могут договориться по вопросу о будущем режима Асада? // "Газета.Ru"

Давайте начнем с самого начала. Это очень важный блок вопросов, и тут есть много непонимания того, в чем заключается наша внешняя политика.

Первое. Администрация Обамы. Я начал работать в Белом доме с 1 января 2009 года, с первого дня работы новой администрации, но по ряду причин и на предыдущей работе я много знал о наших дебатах по нашей внешней политике. 

Неправильно говорить, что администрация Обамы распространяет революции. Это неправда. В действительности это люди на Ближнем Востоке и в Северной Африке требовали перемен. Мы только отреагировали на то, что начали они – в Тунисе, Египте, в Йемене, повсюду, а теперь и в Сирии. Первое, что люди должны понять: вы наделяете нашу страну какой-то такой мощью… Я бы хотел, чтобы мы были такими могущественными, как вы думаете, контролировали бы мир, но, по правде говоря, мы его не контролируем. Надо быть трезвым и смотреть на вещи честно. Мы отреагировали на то, что начало происходить в Тунисе, потом в Египте и сейчас вот в Сирии. Выбор не заключался в том, поддерживаем ли мы статус-кво или мы поддерживаем революционные перемены. Не было выбора поддерживать статус-кво. Это самый большой миф, обсуждаемый в вашей стране. Есть некое предположение, что мы просто можем поддерживать этого лидера, он убьет десять тысяч своих граждан, как сейчас делает господин Асад, и сохранит режим. Никто в моей стране не верит, что Асад будет у власти через три, или пять, или десять лет. Это фантазия. Это нереально. 

Второе: мы поддерживаем стабильность, мы верим в стабильность. Мы хотим иметь дело со стабильными партнерами по всему миру. Но история показывает нам, и я это говорю, как ученый, профессор Стэнфорда, что самые стабильные политические системы в мире – это демократии, а не автократии. Почему, интересно, сто лет назад было всего двадцать демократий в мире, а сейчас более ста? Есть причина. История против автократических режимов. У них нет возможности передачи власти, у них нет возможности отвечать чаяниям людей, и поэтому они фундаментально нестабильны. История Европы демонстрирует это со всей ясностью. Сто лет назад Европа была очень нестабильным регионом, впала в самую страшную бойню в истории нашей планеты. Сегодня Европа вся состоит из демократий, и это один из самых стабильных регионов в мире. И для этого есть причина. Люди должны помнить об этом. Если вы действительно поддерживаете стабильность, то в долгосрочной перспективе политические институты, которые отвечают перед народом, гораздо более стабильны, чем те, которые не отвечают. 

Третье. Мы на самом деле не поддерживаем ту или эту группу. Мы не против народа в Сирии, который поддерживает Асада. Это не наш бой. Мы поддерживаем переговоры. Мы считаем, что должен быть эволюционный мирный процесс, который приведет к созданию новых политических институтов, который отвечает чаяниям людей. В Египте, Тунисе или Сирии. Мы поддерживаем правила игры, а не победителей и побежденных. Мы не хотим нестабильности в Сирии. Мы не хотим, чтобы сирийское государство пало, развалилось. Мы видели это в других странах, в Ираке, в Сомали. Мы разделяем цели вашего правительства – избежать коллапса сирийского государства. 

Разница в подходах, в средствах, которыми мы готовы этого добиваться. Мы не видим другого выбора, мы не можем оттуда уйти, мы не можем закрыть глаза на ежедневные убийства невинных людей представителями режима, счет пошел уже на десятки тысяч. Мы просто не можем от этого уйти: а) это негуманно, б) мы уверены, что чем дольше продолжается бойня, тем больше вероятность того, что она кончится коллапсом государства и приходом к власти экстремистов. И история революций, если мы посмотрим на французскую революцию или на большевистскую революцию, говорит нам, что чем дольше продолжается бой, чем больше насилия, тем больше вероятность прихода экстремистов к власти.

Но мы забыли о неудавшейся революции в Бахрейне, по отношению к которой, насколько я понимаю, США придерживались в большей степени курса Realpolitik. Протестующие были шииты, их поддерживал Иран, который не дружит с США, Саудовская Аравия, партнер США, ввела войска, чтобы стабилизировать режим. Почему там не было такой жесткой реакции США? // "Газета.Ru"

Была на самом деле, я лично участвовал в ее разработке. Я уговаривал режим и оппозицию договориться. Каждый случай отличен от другого, и вы правы, указывая на Бахрейн. В каждом случае задействованы разные силы, и вы правы, указывая на Саудовскую Аравию. Но было бы неверно считать, что у нас одна политика для союзников и другая для противников. Вспомните Египет. У США многие десятилетия были близкие отношения с действовавшим там режимом, и мы пытались сохранить хорошие отношения и с народом Египта, и с правительством через достижение соглашений. Мы усвоили там хорошие уроки, которые можно использовать и в Сирии, в том, что касается и российских долгосрочных интересов.

Последний вопрос -- это вопрос визовый, очень важный для наших читателей, о возможности поехать в Америку, но не с целью эмиграции... // "Газета.Ru"

Я думал, русские -- антиамериканцы!! (Смеется.)

У нас очень много персональных вопросов о том, как могли бы видеться члены семей... У нас сейчас действует трехлетнее соглашение о визах с США, но как насчет этого протокола выдачи виз, когда у вас есть, допустим, родственники в США и это создает дополнительные проблемы, или, допустим, у вас нет постоянной работы в России, или если вы инвалид – вот нам пишет Дмитрий, инвалид первой группы по зрению. Есть ли способы упростить этот протокол? // "Газета.Ru"

Да. Я пошутил. Но, когда я слышу от каких-то людей, что россияне против Америки, а потом еду мимо огромной очереди в мое посольство – это люди, которые хотят поехать в Америку в путешествие, я вижу в этом парадокс. Я не думаю, что россияне – антиамериканцы, я с этим лично никогда не сталкивался. Это, я думаю, тоже ложная концепция. И американцы тоже не антироссияне, я об этом и в блоге писал, и везде. Это тоже устаревшая концепция. Но вернемся к вашему вопросу.

Когда мы пришли к власти, уже почти четыре года назад, одной из самых главных жалоб от бизнеса, гражданского общества, от обычных граждан было то, что людям слишком трудно путешествовать между нашими двумя странами. И мы очень долго и трудно работали над новым визовым режимом. Это потребовало очень много работы, и она еще не закончена до конца, президент Путин еще должен подписать новый закон, он уже прошел все остальные стадии вашей законотворческой системы. Когда этот закон будет принят, будет гораздо легче путешествовать, это будет касаться в особенности туристов и бизнесменов. Трехлетняя многократная виза... но мы хотим работать дальше, чтобы это было еще проще.

Не существует дискриминации для инвалидов или людей, у которых есть родственники в США. У всех одинаковые критерии для того, чтобы получить американскую визу. Ну и, кстати, случаев одобрения визы гораздо больше 90%. Для этой части мира это огромный уровень, я думаю, больше только у Казахстана. Это гораздо больше, чем у большинства стран в этой части мира. Это большое заблуждение, люди думают, что есть дискриминация в отношении России. На самом деле гораздо больше отказов в выдаче у той же Грузии. Мало того, если людям отказали, у них есть возможность снова подать на визу и получить больше информации. 

Но я, как посол, не могу вникать в каждое отдельное дело. Так что я обращаюсь ко всем, кто фолловит меня в твиттере или читает меня на фейсбуке: вы обращайтесь, я постараюсь ответить на максимум вопросов. В сутках столько часов, сколько в них есть, но я стараюсь заниматься этим каждый вечер. Единственный вопрос, на который я не могу ответить, – это как бы мне получить визу для дочери или, допустим, бабушки. По нашим правилам я не могу участвовать в индивидуальной судьбе. Но сделать выдачу визы проще, прозрачнее, быстрее -- это то, как мне кажется, что я и делаю, и мое правительство тоже. Потому что это в наших национальных интересах. 

Мы думаем, что, чем больше россиян приедут в Америку, тем больше россиян начнут лучше понимать нашу страну. А это будет хорошо для наших отношений. Также мы хотим, чтобы как можно больше американцев побывали в России. Мы хотим, чтобы больше американцев понимали вашу страну. У вас прекрасная страна, она производит огромное впечатление на тех, кто сюда приезжает. Есть масса заблуждений насчет того, как у вас развита экономика и прочее, заблуждений пятнадцатилетней давности. Мы хотим, чтобы больше людей приезжали к вам и понимали, какова она, настоящая Россия. И я пытаюсь помочь увеличить этот поток. Он растет, кстати. Но мы хотим, чтобы он рос быстрее.

И по традиции мы просим наших собеседников что-нибудь пожелать нашим читателям. // "Газета.Ru"

Не пропадайте. Пишите, обращайтесь, говорите, что у вас на уме, я постараюсь ответить. Я бы сказал, что с нетерпением жду нашего общения. Простите мой ужасный русский, я работаю над ним, я не учил русский 17 лет, он где-то на задворках моей головы. Обращайтесь, пишите, и время от времени нам надо встречаться и обсуждать вопросы. Интересные вопросы приходят от ваших читателей.

http://www.gazeta.ru/interview/nm/s4683317.shtml