Если в Крымске не утопят, то в Красноярске удушат...

В Красноярске мэрией вновь объявлен первый режим неблагоприятных метеоусловий — уже в третий раз за июль. Причина одна: погодные условия во всей своей совокупности способствуют чрезвычайному загрязнению воздуха в приземном слое. Иными словами, дышать в Красноярске нечем: плотный смог, сквозь пылевую завесу и дымку, солнце — как луна, по улицам с воем несутся «неотложки».

Сейчас особый первый режим введен на 6 дней, прежде он объявлялся на меньшие сроки. Если у соседей, новосибирцев и томичей, проходят православные молебны о ниспослании дождя, а в Кемеровской области губернатор Тулеев обратился ко всем конфессиям с предложением молиться об избавлении от природных и техногенных катаклизмов, власти Красноярска подошли к проблеме более приземлено. Однако этот подход куда иррациональнее: мэрия рекомендуют красноярцам покинуть город или ограничить пребывание в зонах загрязнения атмосферного воздуха. При этом автомобилистов просят пересесть в общественный транспорт. Предприятиям рекомендуют сократить выбросы в атмосферу, снизить в них концентрацию загрязняющих веществ, дорожникам и коммунальщикам — проводить влажную уборку улиц.

Смысл этих советов неясен. Что толку советовать уехать из города: кто оплатит этот вынужденный недельный отпуск миллионному городу? Что толку советовать алюминиевому заводу снизить выбросы, если его владельцы живут в тысячах верст от Красноярска и им нет дела до самочувствия горожан? Даже в самой мэрии не особенно верят в то, что их рекомендациям кто-либо следует. Так, чиновники опровергли сведения о «невыносимых» ночных выбросах предприятий на минувшей неделе, происшедших сразу после того, как только, 23-го числа, был снят первый режим. То есть в мэрии полагают, что и до его введения, и во время, и после промышленность, базирующаяся в городе, травит его с одинаковым усердием, а жалобы красноярцев на ночное удушье не обоснованы.

Главное управление МЧС также распространило свои рекомендации красноярцам в связи со смогом и лесными пожарами. Предупреждая о жаре, отсутствии осадков, большом количестве пожаров, МЧС сообщает о возможном распространении дымовых шлейфов (дым, пепел) на территории Енисейской и Ангарской группы районов, и выдает рекомендации, более приближенные к реальности: ограничить пребывание на открытом воздухе, пользоваться марлевыми повязками или влажной тканью, закрывать окна и форточки.

Главный вопрос — о причинах смога. Активно распространяется СМИ и поддерживается властями версия о том, что виной всему — природные пожары на севере края и в соседних регионах. Такую гипотезу, в частности, выдвигают в Средне-Сибирском управлении гидрометеорологии и мониторинга окружающей среды. По данным Лесопожарного центра, в регионе зафиксировано 80 очагов лесных возгораний, восемь из которых находятся близко к границе Красноярска. Однако совокупная площадь таежных пожаров в крае на момент, когда передаю эти строки в редакцию, весьма невелика: всего лишь 5,2 тыс. га. А уж вблизи с Красноярском пожары и вовсе не впечатляют, маленькие. И очень многие специалисты Лесопожарного центра, а также ученые-лесоводы и лесные пирологи сомневаются, что столь катастрофический смог над Красноярском может быть вызван таежными пожарами.

Да, дым могло принести с севера, с северо-запада, из соседних Томской и Тюменской областей, однако штука в том, что такой же или очень похожий смог (нам не сообщают детально, из чего состоит эта плотная завеса над городом) образуется всякий раз при безветрии и зимой, и ранней весной, и поздней осенью, когда в тайге вовсе ничего не горит. Очень похоже на то, что и сейчас город задыхается не из-за природных пожаров, вызванных сухими грозами, а из-за антропогенных (человеческих) факторов, у которых есть всем известные фамилии, имена, отчества. Они — в форбсовских рейтингах миллиардеров.

Ядовитые выбросы их промышленных активов, тысячи тонн пыли из труб остаются в такую погоду здесь, от земли им не оторваться, их будто заперли.

Прежде всего речь о КрАЗе (алюминиевом заводе) РУСАЛа Дерипаски и Прохорова, о ТЭЦ и котельных.

Вопрос о причинах смога, на который, кажется, никто сейчас не берется доказательно отвечать, — совсем не праздный. Пока многочисленные красноярские синоптики, экологи — из тех, которые постоянно появляются на телеэкранах, — умудряются заявлять, что нынешний смог для горожан безвреден. Зачем в таком случае горожанам рекомендуют бежать на неделю из города? Понятно, если бы было доказано, что дело совсем не в ханты-мансийских и томских пожарах, а в трубах, дымящих непосредственно в Красноярске, —пришлось бы что-то делать: заставлять снижать выбросы, пробовать отвечать на вопросы, чем именно город травят, и т.д.

Между тем независимого контроля над промышленными выбросами нет, ведомственному доверять всерьез не приходится. Властям и бизнесу выгодно, что система мониторинга атмосферного воздуха в Красноярске — не самом бедном городе — находится на допотопном уровне: это стационарные посты (а не мобильные), они к тому же не оборудованы автоматическими анализаторами. Наблюдатели вручную отбирают пробы в свое рабочее время. А потом их везут в лабораторию, которая примерно через сутки выдает результаты, — они, впрочем, для служебного пользования, и эти данные потом для ежегодных отчетов «усредняют». В общем, ничего даже отдаленно приближенного к реальной картине того, чем мы каждый день дышим, нет. Под факелом КрАЗа воздух не меряют вовсе. И вообще в городе не меряют те вещества 1-2-го класса опасности, которые замерять бы надо в первую очередь из-за наличия в городской черте КрАЗа.

Кое-что о реальной экологии Красноярска можно узнать только на западных сайтах. А российские власти и крупный московский бизнес кровно заинтересованы в отсутствии у красноярцев правдивой и полной информации об экологии их города (право на нее между тем закреплено в Конституции). Это позволяет рождаться очередным чудовищным проектам вроде строительства под боком у загазованного донельзя города Енисейского ферросплавного завода (ЕФЗ).

Интересно, что в правительстве предлагают даже некие кредиты на улучшение экологической обстановки в городе взамен на строительство ЕФЗ. То есть алкоголику предлагают лечение: вливать водку не в рот и не дома, а в больнице и через капельницу. Оригинально. Кредиты разворуют, как водится, а ЕФЗ останется коптить и без того закопченное красноярское небо.

Больше всего поражает осмысленность аргументов сторонников нового строительства. Они, кстати, то и дело преуменьшают реальные вредные выбросы в атмосферу Красноярска, ошибаясь аж на три порядка: говорят о 300 тоннах в год вместо реальных 300 000 тонн. И восклицают о том, что промышленные выбросы в реальности уже «не делают погоду» в Красноярске, больше половины их теперь составляют автомобильные выбросы. И вот это обстоятельство должно как-то свидетельствовать в пользу воздвижения ЕФЗ. Убийственная логика.

А Красноярску не нужны ни ЕФЗ, ни кредиты на «улучшение экологии». Для ее улучшения нужно сделать две вещи: закрыть КрАЗ (или модернизировать и вынести его подальше от города) и не гнать сибирский газ лишь в метрополию и за границу, а дать долю его самим сибирякам, перевести на него с экологически опасных бурых углей все ТЭЦ и котельные.

Первые дожди в крае ждут не ранее 3 августа. Наибольшая положительная аномалия (+9°C) отмечается сейчас в Эвенкии — до +34°. Столько же на юге Туруханского района. Последний раз такое жаркое лето в крае было 43 года назад. Картину усугубляет критическое обмеление Енисея, и в первую очередь его притока — Ангары, где сейчас, напомню, наполняют ложе Богучанской ГЭС. Навигация под угрозой срыва, а в северные территории других дорог, кроме водных, нет.

Красноярская ГЭС, принадлежащая Дерипаске, дающая ток его же КрАЗу, копит воду, сократив сброс. Она это делает с ведома государственных инстанций. И вот еще один тест, в пользу кого государством будут решены проблемы: северян, которые могут остаться зимой без угля и дизеля, — или бизнеса, заинтересованного в бесперебойном поступлении денег за алюминий.

P.S. Краевая комиссия по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций объявила, пока на неделю, режим ЧС в связи со сложной лесопожарной обстановкой. Существует риск перехода лесных пожаров на населенные пункты.