Как сепаратизм национальных республик угрожает единству России

 Российские власти столкнулись с противодействием со стороны Татарстана по «пустяковому» вопросу. С начала 90-х годов главы республик именовались президентами. Сейчас им приказано быть скромнее и «сменить вывески». Но руководство Татарстана всячески сопротивляется воле центра. 

 Казалось бы, это пустая формальность – как именовать руководителя республики. Но эта «формальность» имеет отношение к структуре российского государства, к т. н. асимметричной федерации, которая существует в России.

 Государства могут быть либо унитарными, либо федеративными. Унитарное государство – это единое государство, в котором есть только один центр, имеющий право издавать законы и обладающий суверенитетом. Таких государств в мире очень много.

 Федеративное государство – это государство, где власть разделена на два уровня.

  Первый уровень – уровень федерации, которая обладает суверенитетом и правом верховного законодательства. Напомню, что суверенитет – это верховенство государства на определенной территории, гарантирующее ему независимость от других государств на международной арене.

  Второй уровень – уровень субъектов федерации, которые обладают правом собственного законодательства по вопросам, дозволенным законом.

  Россия в той форме, в какой она была создана Конституцией 1993 года, является асимметричной федерацией. Вопрос о том, кому же принадлежит суверенитет в Российской Федерации, был сознательно размыт, поскольку на него претендовали национальные республики, выпустившие собственные декларации о суверенитете. Это значило, что национальные республики имеют больше прав, чем обычные регионы. Национальные республики зачастую претендуют на суверенитет и на статус государств, к тому же национальных государств живущих на их территории титульных народов. Это изначально поставило Российскую Федерацию на грань развала.

 Именно претензию на суверенитет и отражают названия должностей республиканских руководителей. Все они до недавнего времени были президентами, в то время как главы краев и областей – губернаторами и главами администраций.

Это делало Россию похожей на конфедерацию независимых республик. Вспомним, что в конфедерации именно субъекты обладают суверенитетом, а центр имеет только те полномочия, которые субъекты ему предоставят.

 Республики вели себя так, будто Россия – конфедерация. Между тем отношения федерального центра с обычными регионами, краями и областями напоминали унитарное государство. В сумме это и давало асимметричную федерацию, федерацию двух уровней: уровень республик почти обладал независимостью, уровень краев-областей тотально зависел от центра.

 В путинскую эпоху права республик постепенно урезали. Конституционный суд постановил, что суверенитет принадлежит только Российской Федерации, а республики не могут претендовать на статус государств, несмотря на то, что они так названы в Конституции.

 Но проблема осталась, потому что республики по-прежнему претендуют на то, что они равнее других субъектов федерации. Федеральный центр пытается уравнять их в правах с другими регионами, пусть пока на формальном уровне. Ведь в США нет президентов штатов – есть губернаторы. В Германии нет канцлеров земель – есть премьер-министры. В Индии высшие должности федерального уровня именуются «президент» и «премьер-министр», а уровня штатов – «губернатор» и «старший министр».

 Иначе говоря, федеральное руководство добивается от республик признания, что они – всё же субъекты федерации, и отказа даже от намеков на суверенитет и конфедеративные отношения с Россией.

 Понятно, что болезненнее всего это для Татарстана, где в начале 90-х годов прошел референдум о независимости, и чье руководство при Шаймиеве позиционировало Татарстан как независимое государство, связанное с Россией только договором, но никак не Конституцией.

 Так что смена названия должности с «президента» на «главу республики» – не пустая формальность, а часть борьбы за превращение России в современную федерацию, где национальные республики уже не будут обладать сверхпривилегиями.