ВТО и конкуренция первой свежести

Сельским хозяйством в России могут заниматься только сумасшедшие. Я даже не знаю, что для этих людей опаснее – сюрпризы погоды, ВТО или неэффективность властей. Если мы, потребители, их не поддержим, то после 1 сентября многие аграрии пойдут на дно. Вы готовы проявить солидарность с отечественными производителями продовольствия?
1 сентября Россия официально станет членом ВТО, и для отечественных аграриев наступят черные дни: в стоимости их продукции заложено так много откатов, поборов и тому подобных косвенных издержек, что им будет трудно конкурировать с импортом, свободным от такой «нагрузки».
На днях меня пригласили на открытие нового птицекомплекса в поволжском регионе. «По уровню оснащенности таких даже в Европе по пальцам посчитать, - еле сдерживая гордость, рассказывал предприниматель, построивший комплекс. – Если все будет хорошо, то построим еще одну очередь». Как оказалось, проект комплекса специально разработан так, чтобы в будущем увеличивать его мощности.
Однако чем дольше мы разговаривали с этим предпринимателем, тем больше у меня возникало сомнений, что «все будут хорошо». Судите сами, главным зоотехником у него работает голландец, главным агрономом – американец, даже простых специалистов он выписывает из-за границы. В области у них есть и сельхозинститут, и сельхозтехникум, где на допотопном оборудовании студентов учат технологиям 50-летней давности. Понятно, что мой предприниматель как-то решает проблему кадров – открыл у себя в компании что-то вроде обучающего центра, где знакомит с новыми технологиями и студентов, и их преподавателей, а в вузе на свои деньги создает современную лабораторию и т.д. То есть выполняет за свой счет работу государства, которому он платит налоги.
Понятно, что расходы на подготовку специалистов он будет вынужден включить в себестоимость произведенной им птицы, и цена ее возрастет.
Потом оказалось, что «налог на образование» - не единственная дополнительная издержка. Два года предприниматель оплачивал услуги юристам, пытавшимся отсудить у страховой компании причитающуюся страховку за погибший от аномальной жары урожай. Страховщики отказывались платить под предлогом, что урожай погиб- де в силу нарушения технологии обработки – и это несмотря на то, что в тот год у них в области была объявлена чрезвычайная ситуация и регион признан пострадавшим от засухи. В итоге свои законные 10 млн предприниматель получил буквально на днях – спустя два года. Суд ли оказался не очень беспристрастным или закон не очень качественным – сказать трудно, но и юридические издержки войдут в себестоимость его продукции.

Кроме того, в нее войдут:
--издержки на ремонт транспорта, который из-за качества наших дорог ломается чаще, чем у европейских фермеров;
--откаты, выплачиваемые банкам за получение кредита;
--расходы на содержание собственной охраны - полиция обеспечить безопасность не в состоянии;
--расходы на подключение к внешним инженерным сетям (электросети и т.д.) и содержание собственной службы, обеспечивающей их бесперебойное функционирование;
--И многое, многое другое – наезды, неэффективные действия властей. Сейчас государство планирует внедрить систему единого идентификационного кода – своего рода ЕГАИС для пищевых продуктов. Можно только гадать, во сколько обойдется производителям эта задумка. Внедрение ЕГАИС, к примеру, обошлось в 2,5 млдр долл.
Я смотрела на этого 35-летнего предпринимателя и не понимала, как его птица будет конкурировать с импортной продукцией. Едва ли французские или бразильские птицеводы обременены таким количеством скрытых налогов. Зачем строить с нуля такой современный комплекс, если при существующих в стране условиях его продукция по определению будет неконкурентоспособной? И почему государство, 19 лет добиваясь членства в ВТО, не создало эффективного правосудия и исполнения хотя бы имеющихся законов?
Кто-то скажет, что ВТО все расставит на свои места, и в конкуренции победит сильнейший. Я тоже – за конкуренцию. Как потребителю, мне хочется покупать самые лучшие товары по соотношению «цена – качество». Однако качественные продукты могут быть только свежими, а значит, по определению местными. Американцы считают свежей продукцию, выращенную в радиусе 400-500 километров. По этим соображениям лично я никогда не покупаю французских кур, голландский салат и брест-литовскую ряженку. Для меня это продукты второй свежести. Поэтому я поддерживаю рублем местного производителя продовольствия: покупая продукты, всегда смотрю, кто и где их произвел. Для меня этот вопрос - не только гастрономический, но и социальный. Солидарность потребителей поможет сотням тысяч людей на селе сохранить работу. Мы же хотим, чтобы деревня вымерла окончательно, а разоренные селяне перебрались в города?
Лет десять назад один крупный производитель объяснил мне, почему вопреки всему он вкладывает деньги в сельское хозяйство. По его мнению, Россия – это единственная в мире страна, где можно производить по-настоящему качественную еду. «У нас такие расстояния, что ни один птичий грипп не дочихает, - сказал он.- Только идиоты думают, что главный потенциал России – это нефть».
питание, общество, экономика