Самодеятельность в порабощенном обществе

На модерации Отложенный

«Вызвать самодеятельность в порабощенном обществе» – эти слова о деятельности Петра Великого я взял из сочинений Василия Осиповича Ключевского, работая с ними по моим научным делам.

Приведу более пространную выдержку, чтобы дать возможность вникнуть.

А потом потолкуем, сравнивая ситуацию в стране того времени и нынешнюю.

«Реформа Петра, – пишет В.О. Ключевский, – была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Он надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение, как необходимое условие общественной самодеятельности, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе неразрешенная» (В.О. Ключевский. 1958 г. Соч. Том 4, с. 221).

Эта часть «Курса русской истории» издана впервые в 1909-ом году, примерно 100 лет назад.

Имеет ли она какие-то аналогии с нашим временем? Можно сказать «нет». Кто-то скажет: вот если сравнивать время Петра и время Сталина, то, возможно, удастся найти параллели: оба проводили над страной мучительные эксперименты с высокими целями. Только у Петра кое-что всё же получилось. Но я думаю, что связь есть и с нашим временем.

Драма новой русской истории состоит в трудном противостоянии современных (для своего времени) институтов и традиционных. Традиционные институты тогда были представлены уже изжившей себя строгой феодальной иерархией: царь – служилые люди (бояре и дворяне), вознаграждаемые за службу землей и крепостными, которые эту землю обрабатывали и составляли податное сословие. Современные тогда институты, показывавшие более высокую производительность и культуру, находились в Европе. Там уже серьёзно продвинулись рыночные отношения, конкуренция. Там же всё больше утверждалось право. Ещё Иван Грозный удивлялся, что королева Елизавета в Англии должна считаться со своими баронами и лордами, с их правами. Сам он этого не понимал, ему не приходилось. А Петра как раз более всего интересовали Англия и Голландия, страны с наиболее развитыми буржуазными отношениями.

Он много чего успел сделать, но традиционную иерархию и не думал ломать. Он на неё опирался. Поэтому Ключевский и пишет, что вызвать самодеятельность, т.е. процессы, наблюдавшиеся Петром в Европе, в порабощенном обществе нельзя. Нужно шаг за шагом менять институты: от иерархии аграрного феодального общества идти к сетевой рыночной структуре с равноправными отношениями продавцов и покупателей.

Петр положил начало этому пути. Потом Екатерина II в 1785-ом году издала Жалованную грамоту, по которой дворяне были освобождены от обязанности служить, и в России появился институт частной собственности вместо феодального условного держания. Потом Александр II в 1861-ом году освободил крестьян. Отмена крепостного права была половинчатой. И к I Мировой войне значительная их часть не была свободна от помещиков, от общины. Но всё же этими шагами феодальная иерархия была сломана, страна всё более энергично развивала рыночную экономику.

Потом пришли большевики. У них были красивые идеи о свободе рабочих и крестьян, о плановой экономике, которая должна быть согласно марксизму намного эффективней рыночного хаоса. Но в итоге снова получилась иерархия, самодеятельность, свойственная рынку, а в плановом хозяйстве присутствовавшая в основном на плакатах в виде призывов, не получилось. На Западе снова на зависть всё получалось, а у нас нет.

Стало ясно, что Маркс ошибся: предсказал конец капитализму и рынку, а они только взялись развиваться, принося благосостояние народам стран, выбравших этот путь.

Наконец, события повернулись таким образом, что мы смогли выйти из тупика, осуществить рыночные реформы и открыть путь к развитию свободного предпринимательства, самодеятельности граждан, демократическому обществу. Давалось это развитие нелегко, трансформационный кризис с 1990-го по 1998-ой годы был очень тяжёл, надо было приспосабливаться к новым условиям. И тут мы вспомнили о достоинствах косности и том порядке, который обеспечивает иерархия. И она в очередной раз была восстановлена. Вы слышали такое понятие «вертикаль власти»? Это как раз она. А ей противопоказаны честные свободные выборы, самодеятельность граждан, она предпочитает силовые методы.

Теперь, когда настроения граждан стали меняться, всё большая их доля хочет поменять косность на самодеятельность, оказывается, это не так просто сделать. Снова перед нами задача, которая стояла перед Петром. Только деспотизм как инструмент совсем уж устарел.

Но когда я слышу о восстановлении в Уголовном кодексе статьи о клевете, когда Госдума в одно касание принимает закон, позволяющий сотни тысяч организаций преследовать как иностранных агентов, когда обыскивают людей, пытавшихся реализовать своё право на свободу собраний, и когда Сергей Марков шельмует их как заговорщиков, действующих по команде из-за рубежа, я вспоминаю о том, что задачи, возникшие перед Петром, ещё не разрешены.

http://www.liberal.ru/articles/cat/5796