Воздух несвободы

Мы знаем, в какой стране и среди каких процессов мы живем.
И ни одна или почти ни одна беседа не обходится сегодня без разговора о том, что происходит. С властью, со страной, с обществом...

Я человек не особо терпимый и, бывает, говорю резко.

И часто слышу в ответ на свои резкие суждения примерно следующее:

- Костя, ты молод, ты максималист. (Это произносится, естественно, старшими.)

- Костя, в этой стране все всегда так было. И ничего не изменится. (Это произносится циничными.)

- Костя, надо делать свое дело. (Это - теми, кто действительно много и успешно работает в своей сфере.)

- Костя, а кто, если не они?.. (Это произносится как-то особенно проникновенно.)

- Костя, а ты думаешь, где-то по-другому? (Это произносится обязательно с лукавым прищуром огромного опыта и снисхождения к юности и горячечности оппонента.)

- Костя, все равно большинство - за них... (Это произносится со страданием в глазу, означающим солидарность собеседника в оценке ситуации и предложение влиться в число малочисленной элиты, ставшей жертвой тупого народа.)

- Костя, не дай Бог, революция! Это же кровь! Мы это уже проходили... Не надо! (Говорится это с таким трагизмом, что начинаешь верить, будто твой собеседник сам пострадал от красного террора и чудом уцелел во время булыжникометания.)

Вариантов этих фраз - десятки.

А суть не меняется.

Мне скучно отвечать этим людям, что не везде так же, что если всегда было так, это не значит, что так должно оставаться, что, наконец, я уже далеко не так юн и у меня маленький ребенок.

И я просто прекращаю разговор. А сам думаю. Думаю о своем ребенке. О том, какова моя ответственность перед ней, перед моей Аней. И я понимаю, что больше всего я боюсь двух вещей. Чтобы мой ребенок когда-нибудь устыдился меня. И чтобы когда-нибудь упрекнул меня наследством, которое я ему передам.

А под этим наследством я понимаю не счет в банке или дом на теплом море, а страну и среду, в которой он будет жить и работать...

Я знаю, что мой ребенок будет достаточно умен и талантлив, чтобы своими руками построить свое благополучие. Я научу его тому, как я понимаю жизнь и ее ценности. Я научу его многим умениям. Но этого мало. Я должен передать ему свободную и справедливую страну. Потому что только в свободной и справедливой стране мой ребенок сможет применить эти знания. В стране, где все зависит от Человека, а не от его связей, количества денег или готовности вылизать начальственную жопу одним из многочисленных способов, выработанных нашей сегодняшней элитой.

Да-да, именно элитой, ибо искусство лизать начальственный зад разрабатывается и шлифуется во дворцах, а не на полях, где трудятся рабы сиятельных господ. Там постигается другое искусство - терпеть.

Я думаю обо всем этом и не могу смириться с ответами моих собеседников. Потому что их много. И потому что многие из них - уважаемые мной люди. И еще потому, что в словах этих людей я чую ложь. И предательство. Не по отношению к нам - мы сами виноваты в том, что имеем, - но к нашим детям, к стране, культуре.

И я пытаюсь понять, что заставляет их говорить ТАК? Что заставляет их в той или иной форме мириться с окружающей нас реальностью? Я не хочу верить, что это их сознательный выбор. Просто не хочу. Я повторюсь: я очень уважаю многих из них, многих считаю безумно талантливыми людьми. Умными. Сложными.

Я тогда решил для себя объяснить это биологией.

Вот мы с вами дышим кислородом. И если вместо кислорода в атмосферу начнет поступать углекислый газ, мы начнем задыхаться. А есть люди, у которых для дыхания есть еще специальный орган. Жабры. Но не для дыхания под водой. Просто они этими жабрами могут вдыхать ВОЗДУХ НЕСВОБОДЫ. И они даже не замечают, что состав атмосферы поменялся. Одни задыхаются, задыхаются РЕАЛЬНО, и оттого вопят, носятся с лентами по улицам, уезжают, наконец. А другие - другие искренне не понимают: чего они ТАК?! Ведь все ничего. Ну да, есть проблемы, но дышать-то можно. Им кричат: НЕЛЬЗЯ НЕВОЗМОЖНО УМИРАЕМ. А они... А они все те фразы, что я привел выше, и тысячи других...

Среди этих людей есть люди разных возрастов и профессий. Есть те, кто отрастил эти жабры в советское время, есть те, кто родился с этим органом (талант адаптации к несвободе передается от пап и мам детям, так же как и талант воспевания несвободы), наконец, есть те, кто за большие деньги пересадил себе этот ценный орган... Но всем им уже бесполезно объяснять что-либо. Можно разве что насильно заклеить им эти жабры. Пусть подышат как ЧЕЛОВЕКИ, и тогда, быть может, поймут, что жить в нашем Отечестве становится удушливо.

Впрочем, есть, наверное, и те, что будто из рассказа Зощенко: сидят возле чадящей печи, в обморок вот-вот грохнутся, но твердят: нет, нет запаха, хорошая печь, исправная...